«Над миром вновь ликует светлый май,
Который раз мы празднуем победу,
Но то, что совершили наши деды,
Ты помни, никогда не забывай.
Какой ценой Победа нам досталась,
Ты помни, никогда не забывай!»
Татьяна Недельская
Мой двоюродный дед Долгих Геннадий Яковлевич не любил вспоминать о войне, хотя слова «любил» и «война» вообще не увязываются в одном предложении. То, что видел он, не дай Бог увидеть никому. Лишь незадолго до своей смерти, почти десять лет назад, он поведал две истории, которые запомнились ему более всего из тех ужасов, которые пришлось пережить.
«Наш танк подбили фаустпатроном, он загорелся, и пришлось покидать машину. Экипаж выскочил и сразу завязался, рукопашный бой. Меня на лопатки положил здоровенный фашист. Он был такой огромный, что я сам не знаю, как, лёжа под ним, мне удалось выстрелить из пистолета. Я с трудом сбросил немца с себя. В тот раз фортуна мне улыбнулась», – рассказывал Геннадий Яковлевич.
Современное поколение, да и более старшие люди привыкли воспринимать события той страшной войны как победоносный марш от стен Москвы и до Берлина. Что развевались знамёна, звенели ордена, боевые машины шли вперёд сквозь дым и огонь. Несомненно, это всё было, но были ещё и смерть, и всенародное горе. Сколько фашисты замучили людей в концентрационный лагерях, сколько сожгли деревень вместе с жителями, сколько заморили голодом в блокадном Ленинграде… Мне, в своё время, понравился один пример, который был направлен на тех, кто романтизирует войну: «Выйдите летом под дождь и простойте так одни сутки. Без свиста пуль, без разрывов снарядов, с провизией и возле своего дома, который не сбросило в реку бомбой и в котором живут ваши близкие. Просто постойте сутки под дождём».
«Тяжело было жить даже в довоенное время. Однажды, возвращаясь с другом после шестимесячных курсов фабрично-заводского отделения, мы добирались домой через город Курган. Очень сильно хотелось есть, а у нас в котомке была только эмалированная кружка, которую мы решили обменять на картошку. За городом была деревня, куда мы и решили зайти. В крайнем доме в сенях лежали несколько больших булок только что испечённого хлеба. Хозяином были старик с густой бородой и какая-то женщина. Было видно, что жили они очень зажиточно. Мы специально выбирали именно такой дом. Хозяйка приютила нас, дала по стакану молока и сварила чугунок картошки. Мы тут же, в сенях, легли спать, а хозяйка поставила квашню и несколько раз за ночь заходила осаживала её. Рано утром мы стащили тесто и бежали километров пятнадцать до соседней деревни, где отдали квашню одной бабуле, которая напекла нам лепёшек. Я знаю, что мы поступили плохо, но голод – не тётка. Да и было нам тогда всего по тринадцать лет», – вот и всё, что рассказал своим детям Геннадий Яковлевич. Страшное было время, и далеко не каждый согласится его вспоминать.
Мой родной прадед Долгих Андрей Фёдорович был сослан в Сибирь за то, что держал батраков. У него отняли всё, дав взамен пять лет лагерей. Новая власть наказала за то, что он любил и умел работать. Как вы думаете, озлобился ли он? Ни в коем разе. Отбыл свой срок в селе Уркан Амурской области и начал налаживать хозяйство в Балее. Потом началась война. Как опытного хозяйственника и коннозаводчика, его не отправили на фронт, а послали в Монголию разводить лошадей для нужд армии. Все четыре страшных года он добросовестно работал в чужой стране, а по возвращении был награждён медалью «За победу над Германией». Андрей Фёдорович вообще ничего не рассказывал о военном времени, да и о ссылке не упоминал в разговорах. Мол, было и было, что теперь попишешь. Так и прожил он честным тружеником в Балее с 1929 по 1969 годы, скончавшись на шестьдесят седьмом году жизни и не дожив до празднования Дня Победы несколько дней.
Мой двоюродный дедушка Гордеев Илья Васильевич погиб под Сталинградом 7 марта 1943 года и был похоронен в братской могиле на хуторе Песчаный Серафимовического района теперь уже Волгоградской области. Совсем молодым ушёл он на фронт, оставив дома супругу и маленькую дочку Валентину. Не сохранилось, к сожалению, ни одного его письма, а они наверняка были. Разбросало по всей стране моих родственников, и уже не найдёшь тех семейных архивов, за шанс взглянуть на которые я бы очень дорого заплатил… Отца Ильи Васильевича расстреляли ещё до войны. Он был обычным крестьянином, не имел за душой вообще ничего, кроме крошечного домика в Ундино-Поселье, где жил со своей семьёй. Не обошли стороной репрессии того времени ни крепких фермеров, ни простых крестьян. Несколько лет назад мои родственники поехали в отпуск в Волгоград. По моей большой просьбе они проехали четыреста километров на такси по волжской степи и привезли мне земли в кульке с могилы нашего героя Ильи Васильевича, который отдал свою жизнь за свободу и независимость нашей страны и который лежит так далеко от родной земли.
Мой двоюродный дедушка Долгих Александр Петрович прошёл всю войну и вернулся домой. Он был очень юный, когда ушёл на фронт. На фотографии шестидесятых годов, он выглядит совсем мальчишкой. Рядом стоит его сын, который так похож на отца, хотя больше годится ему в братья, нежели в сыновья. Андрей Петрович рано ушёл из жизни. Он также ничего практически не рассказывал о войне, лишь однажды в беседе вспомнил: «В боях под Ржевом был настоящий ад. В кровавой битве смешались люди и техника. Везде, куда бы ни падал взгляд, видел лишь огонь и смерть. После немецкой артиллерийской подготовки я поднял голову и увидел, что от моей роты никого не осталось. Я был один среди пылающих танков и погибших сослуживцев. Вместо деревьев торчали из земли лишь дымящиеся обрубки…» Двадцать лет назад мне удалось разыскать на кладбище могилу его отца, Петра Фёдоровича. Он умер в 1951 году. Сын пережил его ненамного. Могила давно заброшенная, и уже стёрлись буквы на деревянном кресте. Здесь лежит отец настоящего героя своей страны!
Мой двоюродный дед Гордеев Михаил Васильевич служил в армии много лет. Война застала его на Халхин-Голе, где велись боевые действия против японских захватчиков. Прослужив двадцать лет до 1941 года, Михаил Васильевич воевал, выжил и вернулся домой в 1947 году. У него в семье родились девочки-двойняшки, которые до сих пор живы и благодаря которым я нашёл многих своих родственников. Часто с ними переписываюсь и перезваниваюсь. Совсем недавно на могиле Михаила Васильевича заменили памятник, облагородив захоронение настоящего героя моей семьи.
Мой двоюродный прадед Долгих Яков Алексеевич погиб в Мясном Бору в 1942 году. Красавец-офицер прошёл Первую мировую войну, после которой встретился с Долгих Анной Фёдоровной. У молодых были одинаковые фамилии, потому что они имели общего предка Долгих Василия Кузьмича, которой жил ещё при царе Петре I. Яков Алексеевич пошёл добровольцем, оставив супругу и восемь детей. Я не знаю, кому было труднее в то время. Якову, проливающему кровь за свободу, или Анне, сумевшей поднять в голодной время на ноги всех детей. Почти вся 2-я ударная армия при попытке освобождения Ленинграда была уничтожена фашистами под д. Мясной Бор. Неумелое командование предателя генерала Власова, погубившего стольких людей, привело к трагедии. Целый день я изучал фотографии с братской могилы. Могила та огромна. Это целый мемориальный комплекс, где на плитах высечено двадцать тысяч имён героев, павших в боях. И я нашёл то, что искал: «Долгих Яков Алексеевич, 1895 года рождения». Сейчас потомки – восемь детей Якова и Анны – живут по всей стране, а в их роду насчитывается почти четыреста человек. Яков Алексеевич отдал свою жизнь для того, чтобы могли жить другие.
* * *
Я стою на балконе и смотрю на улицу. Под крышей курлычут голуби, по двору бегают ребятишки. Они уже давно не играют в войну, как мы в своё время. Палисадник давно покосился, да и мусора хватает. Подвыпившая молодёжь шумной гурьбой двигается по дороге. От мамы с сумками на самокате улепётывает маленький малыш, а она пытается его догнать, оглядываясь, не едет ли машина. Я стою на балконе и смотрю на живой мир. Пусть молодёжь отдыхает, сколько им ещё предстоит пережить в жизни и через что пройти. Пусть забор покосился, зато не падают с неба бомбы и не пахнет кровью. Пусть лучше курлычут надоевшие голуби, а не воют сирены воздушной тревоги. Иногда попадаются на просторах интернета высказывания выродков о том, что лучше бы Германия тогда победила и мы бы сейчас жили, как в Европе. Не жили бы. Вообще бы никто не жил. В эти майские дни мы, благодарные потомки, обращаемся со словами благодарности к своим дедам и прадедам за тот беспримерный и бессмертный подвиг, который они совершили ради того, чтобы жили мы! Будем жить!
Антон ДОЦЕНКО,
фото из архива автора