Отклик на статью Татьяны Гусевой «Как догнать Николая II»
Из материала узнала, что в крае разрабатывается программа народосбережения. Есть необходимость оградить общество от алкоголизации, смертности от суррогатов, убийств, болезней… На страницах любимой газеты «Земля» хочу высказать своё мнение.
Последнее время много информации посвящено коронавирусной инфекции, поразившей все страны и унесшей только в нашем крае полторы тысячи жизней. И как-то незаметно на второй план отошли другие серьёзные недуги и инфекции, вызывающие тяжёлые, порой смертельные заболевания. Это различные стафилококки, стрептококки, грибки, кишечная палочка и другие.
Когда закончилась первая волна Сovid-19, президент Путин, выступая по телевизору, сказал, что мы вышли из неё с минимальными потерями благодаря тому, что была сохранена санитарно-эпидемиологическая служба (СЭС), созданная во время Советского Союза Николаем Семашко. Но это не совсем так, потому что в некоторых районных больницах Забайкалья (Шелопугино, Алек-Завод) баклаборатории были закрыты. А ведь бактериология – это начальное звено санитарно-эпидемиологической службы, необходимое для выявления бактериальных инфекций. Помню, в своё время, услышав о закрытии лабораторий, я была очень удивлена: как ЦРБ могут работать без них?
Когда распался Советский Союз, японцы сказали, что мы откинули себя на 100 лет назад. А сейчас мы, оптимизируя, продолжаем закрывать лаборатории, отделения, участковые больницы. Чтобы простой человек не смог получить необходимую помощь на месте и поехал в краевой центр, например, в «Академию Здоровья», где за немалые деньги сделают любой анализ в любое время и примет любой врач. А что остаётся делать тому, кто даже на дорогу до Читы и проживание там, если нет родни, не сможет найти денег? Ответ ясен.
Зачем сразу закрывать?
Закрытию баклабораторий, насколько я знаю, послужили три причины:
- финансовая;
- сомнения в точности анализа;
- невостребованность их услуг врачами.
Считаю, что при правильном подходе к делу все три устранимы. Финансовая – можно сделать анализ платным, ведь больному намного дешевле сделать анализ на месте, чем ехать в Читу, учитывая сопутствующие этому затраты. Сомнения в точности анализа – просто нужен грамотный лаборант. И третья – востребованность врачами. Не знаю почему, но врачи действительно редко используют в своей практике бактериологические исследования. Ещё когда я жила в Шелопугинском районе, пришлось обратиться в баклабораторию, и лаборант сказала, что почему-то никто из врачей, кроме А.В. Степанова, этот анализ не использует. Я пришла с направлением от этого врача. С тех пор прошло много лет, и я с удивлением и недоумением наблюдаю, что врачи назначают много обследований, порой очень сложных и дорогих, хотя сразу видно, что начинать надо с самого простого – выявить возбудителя заболевания.
Известный в России доктор общей практики Александр Мясников, часто выступающий публично, говорит, что иногда капля крови может сказать больше, чем КТ или МРТ. И когда выявлен возбудитель, а заболевание находится на ранней стадии, то ни КТ, ни МРТ не нужны.
Для примера приведу статью в «Земле» «Пневмония. Помоги себе сам?» Ксении Красильниковой в №48 от 26 ноября 2019 года. Автор описывает свои мытарства при лечении пневмонии, а в конце статьи, пишет: «А ещё врач должен назначить анализ мокроты на определение возбудителя, но мой «оптимист» забыл это сделать». Думаю, что не забыл; возможно, что за всю свою многолетнюю практику он просто ни разу никому такой анализ не назначал; если бы назначал, то не забыл бы. А ведь лечение пневмонии действительно надо начинать с выявления возбудителя и определения чувствительности к антибиотикам. Понимаю, что иногда ситуация не позволяет этого сделать, ведь анализ нужно ждать несколько дней, но антибиотик можно назначить сразу, и при поступлении результатов исследования будет понятно, продолжить лечение или поменять.
А ведь часто бывает, что анализ выявляет одну или несколько бактериальных инфекций, плюс ещё грибковую инфекцию, и для борьбы с каждой нужны разные антибиотики. Тогда лечение будет проходить не «методом тыка», а конкретным антибиотиком по конкретной инфекции – действенно и быстро. Вот для чего и были созданы баклаборатории!
В наше время и с нашими доходами ехать в Читу на анализы практически невозможно. Но как, к примеру, вылечить цистит, часто переходящий в хронический, если не выявлять возбудителя? Нужно назначать бак-анализ мочи.
Как вылечить хронический гайморит, если антибиотики не назначают? Нужно сделать бактериальный посев, чтобы выявить возбудителя.
Как вылечить больного, если у него диарея больше трёх месяцев? Нужно исследовать патогенную микрофлору в кишечнике или сдать анализ на лямблии.
Японцы знают
Умные японцы считают, что почти все болезни – от инфекций и паразитов. Согласна с ними. Думаю, корейцы тоже так считают, потому что когда наш президент встречался в Приморье с корейским лидером, то обслуга корейца протёрла спиртом всю посуду, для него предназначенную, стол, и даже ножки у стула протереть не забыли.
У японцев с самого раннего детства очень развито гигиеническое воспитание. Жанна Бадоева в передаче «Жизнь других» о Японии показала, как в японских школьных столовых моют посуду. У нас так не моют даже в инфекционных отделениях! От того, что в Японии строго соблюдаются санитарно-гигиенические нормы, там живут до 100 лет, а не потому, как считают многие, что японцы едят много рыбы.
Я – простая медицинская сестра, отработавшая больше 10 лет в инфекционном отделении. Была бы, например, врачом-терапевтом, и ко мне пришёл больной, у которого «разваливается» печень, а анализ на атипичные клетки отрицательный, то я бы ему назначила анализ на грибки и лямблии. Будучи гастроэнтерологом, не стала бы после колоноскопии (метод исследования толстого кишечника. – Прим. ред.) говорить больному: «Какой у вас «трухлявый» кишечник!», а назначала бы два анализа: копрограмму (лабораторное исследование фекалий. – Прим. ред.) и бакпосев на микрофлору в кишечнике, чтобы выявить причину «трухлявости». Возможно, «иструхлявили» его лямблии или зловредный стрептококк.
А если бы я была врачом-терапевтом или отоларингологом, то не стала бы при сухом кашле, появившемся после приёма антибиотиков, назначать новые антибиотики, а назначила бы бактериальный анализ мазка из горла. Скорее всего, кашель вызван грибковой инфекцией, что часто бывает после приёма антибиотиков.
Была бы врачом-реаниматологом, и ко мне пришёл больной, у которого вначале «прострелило» поясницу, а затем заболело плечо, то назначила бы ему анализ на инфекцию в кишечнике, что подтверждает тот же Александр Мясников: если заболел крупный сустав – проверьте кишечник на инфекции, иначе в дальнейшем могут быть инфаркт или инсульт. Сама знаю случаи, когда было именно так.
Если бы стала неврологом, и ко мне пришёл больной со словами: «А не связаны ли судорожные припадки с тем, что у меня в кишечнике обнаружили стафилококк и кандидоз?», я бы не стала возмущаться: «Что вы несёте, где голова, а где кишечник?» Да совсем недалеко, ведь организм – это единое целое, и часто бывает так, что инфекция попала в кишечник, там размножилась, с током крови разнеслась по организму и поселилась на постоянное место жительства там, где болячка (в сердце, почках, суставах и т.д.).
По телевизору три раза видела передачу о трагической судьбе актрисы Екатерины Савиновой, сыгравшей роль Фроси в фильме «Приходите завтра». Актриса очень любила парное молоко и во время съёмок одного фильма в деревне заразилась бруцеллёзом. Инфекция так повлияла на головной мозг, что когда Екатерина заболела, то походила на сумасшедшую. Врачи долго не могли понять, что с ней случилось, но всё-таки нашли причину заболевания – бруцеллы, крошечные бактерии, возбудители бруцеллёза. Периоды почти полного выздоровления, когда актриса снова могла сниматься, сменялись резким обострением болезни. Во время очередного обострения она бросилась под поезд… Церковь не разрешала мужу, известному режиссёру, хоронить жену, как положено в православии, но врачи объяснили, что это было не самоубийство, а результат действия инфекции на головной мозг. Современная медицина при незамедлительном лечении (об этом с сожалением говорилось в конце передачи) могла победить бруцеллёз за 3–4 недели, и женщина снова стала бы здоровой и психически, и физически.
* * *
Я могла бы ещё приводить много примеров в защиту баклабораторий при ЦРБ. Могла бы назвать фамилии и диагнозы. Но без согласия пациентов не имею на это права.
Разве что об одном…
У меня умер муж в 2009 году. Диагноз – рак лёгкого. Но раковые клетки (а искали только их и туберкулёзную палочку) так и не нашли. У него очень долго держалась высокая температура, никакие антибиотики не помогали. Я очень сожалею о том, что когда муж лежал в хирургическом отделении, не подсказала хирургу сделать анализ крови на стерильность. Ведь я уже тогда знала, что это за анализ, когда его назначают и какое он имеет значение для постановки диагноза. Ненавижу себя за это. И это чувство вины перед мужем и не только перед ним не даёт мне спокойно жить.
А про бактериальный анализ хочу сказать, что это старый, надёжный, проверенный годами, недорогой способ лечения. И зачем закрывать баклаборатории, если всё гениальное так просто?
P.S. На заметку землякам: самая хорошая баклаборатория в Чите, по моему опыту, находится на улице Бабушкина, 44, при поликлинике медицинской академии. Персонал очень доброжелательный. Сделают любой бактериальный анализ и даже, если нужно, проверят на лямблии и других паразитов.
Валентина Кузнецова