Многие нерешённые вопросы можно решить, если забыть о них и отправиться на рыбалку.
Джимми Каннон
Подходит к концу ещё одна тяжёлая зима, постепенно сдавая свои позиции и уступая место долгожданной весне. Долгожданной во всех смыслах для простого рыбака. Обильный клёв декабря постепенно сменялся глухозимьем, которое длится в наших краях фактически два месяца. В это время рыба впадает в заторможенное состояние, которое нельзя назвать анабиозом. Истосковавшиеся по хорошему клёву рыбаки привозили с озёр пару десятков окуней и несколько щук-травяночек, а о том, чтобы изловить ленка да хариуса, оставалось только мечтать.
Конечно, попытки добыть ленка в разгар зимы были, однако сие мероприятие навсегда отбило охоту ловить лососевых в такие холода. Мы пытались прорваться на знаменитой «шишиге» в верховья Ингоды на зимовальные ямы, но сугробы там намело такие и торосы наломало так, что после двух дней барахтанья в снегах мы плюнули на эту затею. Жалко, конечно, ведь рыба там была. Это только несведущие люди думают, что благородная рыба скатывается в зимовальные ямы вниз по течению Ингоды. Отнюдь. Даже среди мелких притоков находятся места, где хариус в самую лютую стужу чувствует себя прекрасно. Несомненно, некоторая часть рыбин спустится по течению, чтобы по весне вернуться на икромёт.
Мы уже не раз говорили о феноменальной способности «красной» рыбы находить одним ей известным способом место своего рождения. Другими словами, если ленок родился где-то далеко и высоко в Ушмуне, то на икромёт спустя несколько лет он вернётся именно в эту реку. Жаль, что данную информацию невозможно донести до вредителей-золотарей, которые спускают продукты своей жизнедеятельности в виде переработанного шлиха в притоки Ингоды. Вспомните, что было с Оленгуем и Кручиной. Родившиеся там рыбы уже не вернутся туда. Собственно, так, даже без всякого участия рыбаков-браконьеров, и «выбиваются» водоёмы с одобрительного молчания властей.
Вообще, вопрос рыбацкой жадности весной – тема для отдельного материала. Принято считать, что никакой уважающий себя рыболов не возьмёт с собой больше рыбы, чем сможет съесть сам. Наивная и грустная сказка. Даже те, кто считают себя профессионалами, те, кто участвуют в различных соревнованиях, и то умудряются взять сверх меры.
Особенно явно эта жадность проявляется во время нереста чебака да булуса. Чебак и булус, они же плотва и елец, если говорить научным языком, в изобилии водятся в Шакше. Если кто захочет добыть их и спрашивает совета, того обязательно отправят на это озеро. Так вот, для икромёта чебак и булус поднимаются вверх по течению ручья, который известен каждому рыболову. В километре после отворота на Шакшу за деревней Преображенка ручей этот манит рыбаков. Во время нереста рыба идёт сплошной стеной. В один из таких дней мы опускали в ручей подводную камеру – не видно дна, не видно берегов, лишь великая масса рыбы, которая рвётся в верховья, чтобы успеть отметать икру.
Вот здесь и происходят массовые случаи браконьерства, на которые я бы порекомендовал обратить внимание сотрудникам Ивано-Арахлейского природного парка. Даже местные жители пытаются выйти на борьбу с жадным до рыбы приезжим людом, не стесняющимся ставить сети возле устья. Рыба идёт тоннами, даже на голый крючок кидается. Но, Боже мой, какой крючок, если есть сети?!
То же самое касается «электриков» и «сетевиков», облюбовавших Ингоду на прогоне между сёлами Ленинск и Улёты. Пытаются задерживать, штрафовать, предупреждать – бесполезно. И непонятно, то ли нужда житейская, то ли жадность человеческая принуждают браться за браконьерские снасти в период подъёма рыбы.
Да даже и не в подъёме дело. Получившая удар током рыба может выжить и даже успешно провести икрометание, но мальки останутся бесплодными.
Таймень, царь сибирских рек, стал настолько редким, что выше Ушмуна его не видели уже много лет. На самом Ушмуне ловили, а вот выше – на Озёрном, возле Кубайцев, возле Каменной Деревни и тем более возле водопада – он не ловится. Хариуса пока полно, есть достойный ленок, в том числе попадается редчайший горный лимба, а вот тайменя нет.
Село Новотроицк со своим известным на всю округу карасиным озером также вызывает грусть-тоску, хотя к подъёму и спуску рыбы не имеет отношения. Озеро в центре села, которое изобиловало карасём, теперь тоже заглохло. Раньше карась здесь ловился только в сети, поскольку совершенно отказывался хватать крючок. Много часов я качался здесь в лодке, пытаясь соблазнить карповых различными наживками, но, увы, не хотели они ловиться. Приезжал раз в неделю предприниматель из Читы, вытаскивал одну сеть, сваливал в лодку солидный улов и уезжал. Карася потом сдавал в рыбные магазины. Теперь, увы, не стало карася. Три года подряд я пристально наблюдал за этим озером, пока сами браконьеры не признались, что, мол, всё, ловить здесь в буквальном смысле больше нечего.
Наводнение 2018 года и подъём рек принесли вместе с бедствием ещё и пользу. В частности, в котлованы, расположенные в Засопке, наконец, зашла амурская щука. Безумно красивая рыба с леопардовым окрасом сумела выжить в этих глубоких озёрах и даже стала хватать блесну. Увы, новость стала идеей-фикс для местных сетевиков, которые продолжают вычерпывать сетями оставшуюся рыбу.
Я многое могу понять. Если у человека жизнь не удалась, если так случилось, что негде работать, если кормят тебя и семью твою только огород и рыбалка, то ради Бога, ставь сети с риском для себя, если в разумных пределах, то вреда от этого немного, спиннингисты за сезон больше рыбы выбивают. Но если ты пропиваешь улов, если пытаешься нажиться, вычерпывая рыбу из водоёмов сетями, то нет тебе оправдания.
Вспомните Бахту на Енисее и те условия, в которых живут местные промысловики. Суровая тайга и лютые морозы. Охотник Анатолий Блюме умер от сердечного приступа прямо за рулём мчащегося снегохода. И даже в таких условиях человек остаётся человеком. Они там не добывают раньше времени «невыходного» соболя, не настораживают капканы и самоловы в период брачного сезона зверей, не перегораживают реки во время икрометания рыбы. Что же не так с Забайкальем? Неужели «каторжанский» край, воровская натура предшественников заставляют нас хапать то, что плохо лежит? Неужели это и есть загадочная русская душа – взять больше себе и не думать о том, что останется детям и внукам?
Котловец. У многих браконьеров при упоминании этой фамилии начинают трястись поджилки, ибо это единственный человек, который пытается сохранить баланс в природе в тех местах, куда ещё не добралась цивилизация. «Лютует инспектор», – жалуются охотники да рыбаки. Купи лицензию, не бери больше положенного, и ни один инспектор тебе слова не скажет. Если бы на каждой реке Забайкалья был свой Котловец, то, может, и рыбы да зверя было бы больше.
Вспомните наше прошлогоднее летнее путешествие в верховья Ингоды и местного рыбака Алексея. Он без всяких сетей и электроудочек в любой луже поймает столько, что иному браконьеру и не снилось.
Порядочным рыбакам я хочу напомнить правила безопасности на льду, а ещё – о законах. Запрещено ловить ленка, хариуса, щуку, окуня в период икрометания. О сроках мы ещё отдельно поговорим. И не нужно тешить себя оправданиями: мол, с берега можно. Нельзя! В противовес хочу сказать спасибо порядочным рыбакам, которые находят в себе силы не брать сверх меры, отпустить обратно краснокнижного тайменя и даже элементарно вывезти за собой мусор.
Добыть ленка и хариуса можно в течение всего летнего периода, просто надо уметь ловить. Эта рыба тем ценнее и тем вкуснее, что даётся далеко не всякому рыбаку. Даже древние старики, едва волочащие ноги, и те находят средства и силы заплатить перевозчику в селе Николаевское, чтобы он сделал заброс к Ушмуну. Там отдельный мир, там парк юрского периода, где полно рыбы, где иная природа и время бежит по-другому. Так если старики могут себе это позволить, неужели крепкий здоровый мужик пойдёт на браконьерство и шанс заработать тюремный срок ради двух десятков ленков? Наверное, это ещё одна отличительная особенность русского человека – стремление поработать поменьше и получить побольше.
Не забывайте про коварный лёд, который с первой оттепелью начинает стремительно менять структуру. Это уже не блестящий, прозрачный и крепкий осенний лёд, а матовый, рыхлый и совершенно ненадёжный весенний. Он не трещит, а шипит и прогибается, когда на него выходит человек. Он сразу ломается на куски, увлекая человека в пучину.
Кстати, не нужно думать, что двухметровый лёд, намёрзший на водоёмах, будет держать человека. Под солнечными лучами он превращается в кашу, в которой вязнешь по пояс. Я однажды попадал на такой лёд на Шакше. Идти очень тяжело, а выбраться из западни ох как не- просто.
Призываю всех рыбаков быть благоразумными в плане сохранения своей жизни и сохранения популяции подводных обитателей.
Берегите себя!