В эти апрельские дни исполняется 90 лет со дня рождения режиссёра Андрея Тарковского и 50 золотых юбилейных лет его одной из самых известных картин – легендарной экранизации романа Станислава Лема «Солярис». Продолжаем историю его появления.
«Солярис» – не фантастика?!
Итак, работу над сценарием фильма драматург Фридрих Гореншейн и Андрей Тарковский завершили в марте 1970 года, а в мае в Москву приехал автор литературного первоисточника – писатель Станислав Лем. Режиссёр не слишком жаждал этой встречи и даже в какой-то степени опасался её, потому что, как мы помним, довольно вольно обошёлся с сюжетом и идеей романа, а также придумал пять совершенно новых персонажей, отсутствующих в книжном «Солярисе». А в одном из своих интервью Тарковский заявил, что, по его мнению, основной смысл романа Лема к жанру научной фантастики отношения вообще… не имеет, а глубинный смысл «Соляриса» – это «нравственное воспитание человека в связи с новыми открытиями в области научного познания». Также последовало заключение, что главным здесь является человек, его эмоции, внутренний мир, и чтобы у зрителя в будущем фильме не возникало чувство технической экзотики.
То есть основные идеи и концепция романа были едва ли не полностью изменены. Вот почему режиссёр не слишком жаждал встречи с писателем.
Лем, «Преступление и наказание» и Тарковский
В середине мая в номере московской гостиницы «Пекин» они всё-таки встретились. Разговор вышел крайне недружелюбным – Лему категорически не понравился сценарий. Писатель вспоминал: «Мне бы хотелось увидеть планету Солярис, но, к сожалению, режиссёр практически лишил меня этой возможности, и дело обстояло даже не в каких-то особых комбинированных съёмках и прочем антураже. Дело в том, что он собирался сделать камерный фильм. А главное (и это я сказал Тарковскому вовремя одной из ссор), он собирался снимать совсем не «Солярис», а какое-то «Преступление и наказание». Ведь из сценария фильма следует только то, что этот паскудный Кельвин довёл бедную Хари до самоубийства, а потом терзался угрызениями совести, которые усиливались её появлением, причём появлением в обстоятельствах странных и непонятных. И даже Океан собственно был как-то не причём. Совсем уж ужасным было то, что Тарковский втащил в сюжет родителей Кельвина, какую-то тётю…»
Лем пробыл в столице СССР полтора месяца, в течение которых писатель и режиссёр непрерывно и довольно жёстко спорили о том, как снимать фильм. «Тарковский в фильме хотел показать, что космос очень противен и неприятен, а вот на Земле – прекрасно. Но я-то писал и думал совсем наоборот…»
Так и не переспорив режиссёра и обозвав его полным дураком, великий писатель укатил в родной Краков. Однако от гонорара за право экранизации не отказался.
«Экипаж «Соляриса»
Крис Кельвин. С конца июня 1970-го начался отбор актёров. С выбором исполнителя на главную мужскую роль – Криса Кельвина (см. фото) – у режиссёра всё было просто. Кельвином должен был стать Марчелло Мастроянни! Известная звезда итальянского кинематографа сам изъявил желание сниматься у Тарковского, да ещё и в роли «космонавта-психолога». Режиссёру эта идея понравилась: Мастроянни действительно внешне и «внутренне» как нельзя лучше подходил для Кельвина. Но с именитым итальянцем по целому ряду причин как-то не сложилось.
И тут внезапно на кинокосмическом горизонте возникла кандидатура литовского актёра Донатаса Баниониса («Мёртвый сезон», 1968, «Король Лир», 1970), и его сразу утвердили. Но снимать Баниониса было достаточно тяжело. Во-первых, этот неистребимый литовский акцент (в конечном итоге Кельвин говорил голосом Владимира Заманского). Во-вторых, актёр психологической школы привык к скрупулёзному разбору роли, определению сверхзадачи по Станиславскому. Баниониса Тарковский за глаза называл занудой, которого хлебом не корми – дай потолковать «за искусство».
Хари Кельвин. На трагическую главную женскую роль когда-то покончившей собой и воскрешённой на станции разумным Океаном жены Кельвина Хари (см. фото) пробовалась поначалу бывшая жена Тарковского, актриса (а затем режиссёр и детская писательница) Ирма Рауш («Иваново детство», 1962, «Доктор Вера», 1967, «Незнайка с нашего двора», 1983). Дабы не вступать в семейный конфликт со своей новой женой, актрисой Ларисой Кизиловой, режиссёр был вынужден передать роль другой актрисе. Ему посоветовали посмотреть на студентку ВГИКа, 20-летнюю Наталью Бондарчук, что как раз сдавала экзамены по актёрскому мастерству. Режиссёр посмотрел, пленился девушкой и… не утвердил, поскольку решил, что для жены Кельвина она слишком молода.
Затем главный женский образ фильма он предложил воплотить сначала Алле Демидовой («Щит и меч», 1968, «Зеркало», 1974), затем Ирине Купченко («Романс о влюблённых», 1974, «Звезда пленительного счастья», 1975). Однако эти актрисы по тем или иным причинам не устроили режиссёра.
Тарковский уже начал беспокоиться: съёмочный период приближался, а подходящей кандидатуры на главную женскую роль всё не было. Он вспомнил о Наташе Бондарчук (именно она когда-то дала прочесть ему книгу «Солярис») и решил, что ей быть Хари.
Пилот Бертон. Космического пилота в отставке Анри Бертона, впервые увидевшего чудеса, творимые океаном Соляриса, должен был играть Альтмантис Масюлис, но утвердили Владислава Дворжецкого («Бег», 1970, «Земля Санникова», 1973, «Капитан Немо», 1976 – Немо).
Доктор Гибарян. На роль застрелившегося на станции «Солярис» доктора Гибаряна режиссёр хотел пригласить знаменитого грузинского режиссёра, сценариста и художника Серегея Параджанова, но поскольку тот был в опале, пригласил советского армянского актёра Соса Саркисяна.
Остальных актёров, включая малочисленный экипаж станции, утвердили сразу:
Доктор Снаут – эстонский актёр театра и кино Юри Ярвет (настоящие имя и фамилия при рождении – Георгий Кузнецов; «Король Лир», 1970, «Отель «У погибшего альпиниста», 1979); следующие два актёра работали во всех картинах Тарковского, снятых им в СССР): Доктор Сарториус – Анатолий Солоницын, отец Кельвина – Николай Гринько, тётя Кельвина – Татьяна Огородникова (по совместительству одна из директоров фильма) и т.д.
Станция «Солярис». Создание
Будущая картина в виду свой фантастической специфики сулила непочатый край работы оператору-постановщику Владимиру Юсову, операторам и главному художнику Михаилу Ромадину. Поскольку основные события фильма происходили на атмосферной станции «Солярис», последнему пришлось ознакомиться в технических журналах с проектами подобных (правда, всё же орбитальных, а не плавающих в атмосферах чужих планет при помощи особых генераторов – «гравиторов») станций будущего. И если внешний облик таких сооружений ещё можно было где-то найти, то интерьеры отсутствовали напрочь. Ромадин пошёл на творческий риск и создал совершенно оригинальный проект станции «Солярис» в форме, не имеющей на тот момент абсолютно никаких аналогов в кинематографе.
Продолжение следует…