Лидия Елина, г. Новосибирск
Окончание. Начало в № 44–46
Часть 4
Бессильно опустившись на стул, Анна закрыла лицо руками и зарыдала. Проплакавшись, начала вспоминать своё недолгое женское счастье с этим человеком. Встречались они далеко за посёлком, на крутом берегу реки, заросшем черёмухой, ольхою, шиповником. И была там развесистая ива, чьи гибкие длинные ветви опускались до самой земли, образуя шатёр. Роман чудесно пахнущей луговой травой застелил это природное убежище. Затем принёс охапку голубых цветов и украсил ложе.
«Они как раз в цвет твоих глаз, недаром их называют анютины глазки, по-научному – виола. А вот эта ива – она же и верба, и ракита, и талина!»
Это были сказочные встречи под звёздным небом. А потом он внезапно исчез. Ну почему-почему?
Весь стол в сенцах был уставлен банками с консервированными овощами, банька истоплена, ужин готов, Анна строчила на швейной машинке.
«Ишь ты, хозяюшка», – ласково подумал Василий, придя с работы.
Уже выступили звёзды, когда Анна в платье, которое ей очень шло, стянув в тугой узел свои густые рыжеватые волосы, сказала:
– Я к Люське сбегаю за выкройкой, ты меня не жди, ложись спать.
– Да уж пообщайтесь, поболтайте о том о сём, отвлекись маленько от домашней работы.
Закончилось по телевизору турецкое «мыло», впрочем, очень увлекательное. Анны до сих пор не было. Василий сидел на крылечке. Золотой месяц с острыми рожками выглядывал из-за ночных облаков, яркие звезды подмигивали. Только что прошёл небольшой дождик, пахло мокрыми заборами и укропом. Хорошо!
Приближался долгожданный отпуск. Осталось сделать оздоровительную прогулку в горы, объявить Анне сюрприз и… Здравствуй, Дубай, привет, египетские пирамиды, ау, таинственный дворец Тадж Махал! Ты ещё жив, Колос Родосский?
Обменять золото на рубли не представляло никакой проблемы, существовал канал, о котором знали все. Да и Анну пора обрадовать. В последнее время словно какая-то тень лежала у ней на лице.
* * *
Романа любили женщины, и он любил их. Но больше всего на свете он любил свободу. К женщинам относился свысока: «Курица – не птица, баба – не человек». Они только о том и думают, как бы свободных мужиков поймать в свои сети и окольцевать. Но с первых же встреч с Анной он почувствовал в ней что-то неуловимо привлекательное. И, тем не менее, после окончания сезона он, получив расчёт, не прощаясь с Анной, уехал, надеясь на принцип «с глаз долой – из сердца вон». На те деньги, что он заработал, взяв ещё кредит, создал небольшую строительную фирму. Дела пошли неплохо. Работа полностью захватила его. Так прошло два года. И все эти два года он ловил себя на мысли, что постоянно думает об Анне. Вновь увидеть её становилось какой-то идеей фикс. И что в ней такого? Она далеко не красавица. Серьёзная, естественная, даже косметикой не пользуется. Так что же в ней привлекало? Объяснения неожиданно для себя он нашёл в иностранном фильме «Парфюмер». Обонятельная функция в человеческом обществе очень важна. Мужчины, как и животные, ищут себе пару по запаху. Недаром Наполеон, возвращаясь из похода, писал своей Жозефине, чтобы она несколько дней не принимала ванну.
«Если же всё это существует, то бесполезно бороться с самим собой, – решил Роман. – Нужно обязательно встретиться с Анной, найти её, упасть перед ней на колени, вымолить прощение за внезапный отъезд, окрутить, околдовать, это он умел. Вырвать её из серой среды, в которой она живёт, показать ей, что есть другая жизнь, более цивилизованная, полная удовольствий, путешествий по миру! Да, надо действовать!»
Часть 5
«Да, пора действовать» – думал Василий, собираясь к своему охотничьему домику. По пути заглянуть на речку Золотоношу, что там натворил Павлуха.
И вот он в пути. Василий не прошёл и половины, как до него начали доноситься звуки работающей техники, притом не одиночной. И с каждым километром рокот становился всё сильнее. Прошло какое-то время, и Василий начал подъём к речке Золотоноше. То, что он увидел, ошеломило его. На огромной территории, сколько хватало глаз, были вырублены вековые сосны, работала тяжёлая техника: бульдозеры, гидравлические машины. Суетилось много старателей. Шла серьёзная работа по добыче драгоценного металла.
Еле-еле дошёл Василий в сопровождении рокота до своего домика. Варить не стал, похлебав чайку, улёгся на нары. Сна не было.
Прощай, полудикая природа, прощайте, зверовые солянки, прощай, богатая фауна, никогда теперь не будет этих прекрасных заряжающих здоровьем прогулок!
Утром, ещё не рассвело, Василий взял свой рюкзак, ружье и, понурив голову, поплёлся в обратный путь. Так он шёл час, и два, и три, чувствуя всё нарастающую боль в левой половине груди. Внезапно сердце сбилось с ритма и застучало быстро-быстро, затем невыносимая боль захлестнула всю грудь. Василий, уже не контролируя себя (лишь в голове мелькнуло: «Инфаркт»), на полусогнутых ногах сделал несколько неверных шагов, схватился за молодую берёзовую ветку. Ветка обломилась. Падая на спину, Василий затухающим сознанием заметил высоко парящего ворона, затем появилась плачущее женское лицо, то ли Лизы, то ли Анны, женщина плакала и постоянно убирала со лба непокорную прядь волос, затем сильный щелчок. Тьма.
* * *
Убирая непокорную прядь волос, Анна быстрым почерком писала: «Говорят, чужая душа – потёмки, а я говорю своя душа – потёмки. Как я с тобой поступаю, ты этого не заслуживаешь. Но бороться с собой я не в силах. Знаю, ты человек гордый, не будешь меня искать. Прощай!»
К дому Василия подкатил черный «Вольво», высокий худой мужчина легко вбежал в дом, взял подготовленные две большие сумки, поставил в багажник. Анна вышла, повернулась лицом к дому, перекрестилась, низко-низко поклонилась: «Господи, прости мою душу грешную!»
Мужчина услужливо приоткрыл переднюю дверь машины. Машина тронулась и повезла Анну в новую жизнь.