«Замечательный подарок получили жители краевой столицы в ушедшем 2023-м: аккурат перед Новым годом часть горожан осталась без газа. А это значит, без еды и горячей воды», – цитирую я Екатерину Филиппову, написавшую эти иронические строки в «Земле» от 9 января. Но с чем-то бодрящим эта Чита лишенцев по газу – ох, какое это пропащее слово было в своё время – осталась. Осталась с повышенной любовью к «изящной российской словесности», проснувшейся во многих устах и посылавшей газовиков стольного града по всем мыслимым и немыслимым адресам.
Взывали, если не ошибаюсь, даже к президенту! И это перед всенародным праздником и в свободное от грызения гранита науки младой порослью строителей капитализма время! Утешить чад сухомяткой!?
«Нет газа – купите плиту!» – так отбояривались представители горгаза, невольно лия воду на мельницу электросетей, которые отхватили солидный куш рублей из-за тяп-ляпистости конкурентов. Хотелось бы узнать, сколько же газовых абонентов-страдальцев в одних рядах со мной в городе на Ингоде. Как же я опростоволосился, веруя в разворотливость газовиков! Вот, мол, день-два, ну, в крайнем случае, три, и всё вернётся к обычной благодати, ведь не подводили же «товарищи», не подведут – по инерции – и «господа». Долго я упирался в этом суеверии. Ан нет, господа-товарищи подвели, побежал я за электроплиткой, а газ, по иронии судьбы, пошёл на следующий день! Я побежал, а он пошёл, странное сцепление событий! Замдиректора «Читаоблгаза» Станислав Волынин что-то быстро пообещал, но очень медленно разворачивал свои службы от «позиции тылом» к «позиции лицом» к исстрадавшимся от безгазья согражданам. А теперь лепота! Ура Станиславу сотоварищи!
* * *
Предусмотрительно – слава прессе! – «Земля» на заметку пострадавшим и могущим пострадать за здорово живёшь выдала «12 продуктов, которые согреют в мороз». Три шмата сала аппетитно возглавляют заметку, но эта дюжина, как обычно, заканчивается хреном и горчицей. Вдохновляют ли эти аккомпаниаторы питания без более калорийных и, главное, тёплых и горячих продуктов? Ведь утром сало, днём сало и завтра оно же, ведь обрыднет до соболезнований желудку и настроению. А костра во дворах не разведёшь, да и дров мы как-то, не ожидая такой оказии, не предусмотрели и не припасли, да и дороги они ныне, промашку мы сделали, всё уповали на незыблемость газовой службы, на её верность обязательствам перед абонентами.
Что делать? «Долой из града», – завлекательно призывает Виолетта Вдовяк, видно, вдохновившись призывом Жан-Жака Руссо. Айда, мол, братцы и сестрёнки, из города – бронзового призёра по загазованности, как недавно сообщили российские СМИ. Лучше посмотреть на памятник белочке, воздвигнутый когда-то читинцем, чем быть знакомым с другой «белочкой», известной хоть по названию всякому относительно взрослому россиянину. Забудем несколько о желудочных позывах «о вкусной и здоровой пище», насладимся местными красотами, прыгнем кто куда, желательно на какую-нибудь вершинку. «С наших забайкальских сопок открываются такие виды, будто ты птица и паришь в высоте…» Птица-то птица, но только парить в высоте надо подальше от города, а то мне, птичке в 90 кг, часто с высокогорья не видно телевизионных мачт. Загазованность, однако! Да и путешествующие по дальним окрестностям птички бывают разной корпуленции. Им тоже есть-пить надо.
Побегав, побродив по прелестям природы, сломив и потерев пальцами м-а-а-ленькую веточку багульника, понюхай символ родной природы, преисполнись патриотического благодушия и любви к родному краю, разведи костёрик маленький, воткни на палочку тот же обрыдлый кусочек сала и поджарь… Вкуснотой покажется, пальчики оближешь, как говорят французы, а за ними – русичи и примкнувшие к ним народы. Но осторожно с огнём, МЧС хоть и дремлет в праздники, но одним недрёманным оком бдит. «Спи, глазок, спи, другой…» Можно и котелок подвесить на какую-нибудь рогатину с чем-то булькающим, пельменями, например. Майский день, именины сердца! Размечтался тоже, эк куда меня понесло – день-то январский!
* * *
По роду своих занятий перелистываю в основном дореволюционные журналы, газеты и книги, иногда до того упорно, что некоторые слова и выражения иногда произношу, а иногда даже пишу – стыд-то какой! – по старым обычаям: мущины – мужчины, феномен – феномен и т.п. И вот ба! Какая находка! Передо мной текст о газе, какая злободневная связь времён! Многие читатели, а особенно читательницы, удивятся. А как не украсить курьёзом страниц «Земли», где я давно подвизаюсь в писании заметок по французским заимствованиям в русском языке?
В качестве предварения к курьёзу напомню, что в русском языке есть два слова «газ», в первом случае мы говорим о шёлковой ткани петровских времен (газ 1717, гас 1747), а позднее – о тесьме для украшения одежды. Звучание этого слова нам всем теперь знакомо по нынешним событиям в палестинской Газе, откуда эта ткань и появилась некогда в европейском обиходе. В России их было благодаря французской моде не менее 114 наименований: газ д’оран, газ дамассе, газ дантель, газ-де жапон, и т.п., и т.д. Вот какая уйма!
А вот что касается газа, которого нам, страдальцам-забайкальцам, не хватило в столице Забайкалья, то без слова этого мы как-то обходились, нужды вроде не было, оно появилось к концу XVIII века, к временам Карамзина. У него «ныне называют газом всякий род невидимых паров, которые могут разрушать электрическую силу воздуха, погашают огонь, и проч.». Как-то вторая часть карамзинского определения – «погашают огонь» – нам не по нутру в нынешних читинских декабре-январе. Вот об этих «невидимых парах» речь далее.
* * *
А вот заметка из «Модного магазина» 1863 года. Каков аромат времени!
«Общество петербургскаго газоваго освещения должно радоваться – непременно радоваться, и в общем собрании акционеров своих воспеть всем хором благодарственный гимн газу и… американским модисткам. Почему вдруг, так неожиданно является сочетание газа (не материи, в смысле шёлковой материи) с американскими модистками, об этом ты, мой любопытный читатель, узнаешь из нижеследующаго. Общество же столичнаго газоваго освещения должно возрадоваться и воспеть торжественные оды по той причине, что в перспективе ему грозят большие барыши от новых потребительниц газа. <…> Доселе газ употреблялся для иллюминации улиц – отныне он будет употребляться для иллюминации голов. Американския модистки изобрели особенный род головнаго убора в виде диадемы. Над затылком, смаскированный шиньоном или собственной косою, помещается небольшой газовый резервуар, от него с обеих сторон дугою, как венок, огибает голову газопроводная трубочка, на которой насажены маленькие горелки, покрытыя стеклянными цветными шариками, самая проволока, конечно, смаскирована золотою каймою, на подобие диадемы, и, если угодно, может быть украшена драгоценными камнями. Отделка каймы уже зависит от вкуса ювелира и роскоши заказчицы. Отверстия горелок очень малы, почти микроскопичны, так что выпускают газ очень дробными долями; запас его, хранящийся в небольшом затылочном резервуаре, оказывается совершенно достаточным на всё время бала. Дама, например, подъезжает в карете, к подъезду, обтянутому парусиной; муж зажигает восковую спичку, отвертывает маленький кран, почти мгновенно освещает жену свою газом, и она входит в бальную залу с фантастическим ореолом – вокруг головы». Слава изобретательным американским модисткам!
А что, граждане и гражданки?! Если бы эта мода существовала и ныне, наши рукастые умельцы, левши забайкальские, сразу бы приспособили эти «затылочные резервуары» к кухонным потребностям и как-то утолили, хоть в небольшой части, газовые страдания, разгоревшиеся так некстати. Мы ведь не в более тёплой по климату Саратовской области, где видным частушечным жанром являются любовные «саратовские страдания»: «Я страдала, страданула…» При наших температурах сейчас это перебор.
Николай Епишкин,
лексикограф