Сесть за письменный стол натолкнула череда статей Марии Вырупаевой о неуклонном сокращении поголовья овец в племенном заводе «Комсомолец» Чернышевского района. Такое происходит повсеместно во всех хозяйствах бывшей Читинской области. Но чистота нашей забайкальской тонкорунной породы, генофонд её, как великая драгоценность, должны устоять и сохраниться, несмотря ни на что.
Представлюсь: я пенсионер, всю жизнь, от рождения в юрте до выхода на пенсию, проработал в колхозе «Рассвет» Ононского района. 18 лет – зоотехником среднего звена, главным зоотехником, потом два года – председателем сельского совета, пять лет – заместителем председателя СПК «Рассвет» и ещё 18, до ухода на пенсию, – председателем. В начале 70-х вместе с Владимиром Михайловичем Нефедьевым окончил сельскохозяйственный институт, был колхозным стипендиатом. Сейчас люди могут удивляться: «Разве было такое?» Было! В 1967 году выпускники стали стипендиатами почти по всем отраслям: инженер-механик, зоотехник, агроном, ветврач, позже – экономист, бухгалтер. И после института все стали работать в родном колхозе, почти все – вплоть до ухода на заслуженный отдых.
История СПК «Рассвет», а когда-то производственного участка в Кулусутае, начинается с 1983 года, когда хозяйство отделилось от колхоза «Гигант». Председателем был избран Дамдинов Болот Дамдинович, и за период его руководства (до 1990 года) колхоз был лидером по производственным показателям в нашем Ононском районе и значился в числе передовых хозяйств области. Об этом свидетельствует врученные «Рассвету» знамёна и вымпелы, их задумываемся передать в историко-краеведческий музей села, чтобы оставить память о былой славе коллективного хозяйства.
Знаменитая забайкальская порода овец в те годы являлась основой экономического состояния всех овцеводческих хозяйств Читинской области. После института, в 1972 году, я был назначен зоотехником ОТФ (овцетоварной фермы) передового колхоза «Гигант», овцепоголовье которого после расплодной кампании превышало 90 000 голов, а выходное поголовье на 1 января каждого года стабильно составляло 65 000! Колхоз в то время возглавлял бывший фронтовик Николай Ешеевич Ешеев, награждённый в числе прочих орденом Красной Звезды, а за успешное развитие хозяйства и достижения в овцеводстве – орденом Трудового Красного Знамени. Такие люди, образно выражаясь, от сохи, становились мудрыми лидерами.
Для информации: в Ононском районе общее поголовье овец вместе с приплодом колебалось в пределах 3 млн голов, а выходное поголовье составляло 228 000. И это в одном районе. Сейчас – сужу по интервью специалистов минсельхоза – во всём Забайкальском крае насчитывается около 400 000 овец. Даже комментировать, сравнивая с советским периодом, неудобно.
Об овце могу по-простому сказать, что это животное испокон веков нас кормило и одевало. Из овечьей шерсти делались полушубки, костюмы, пальто, рубашки, свитера, одеяла и многое другое. Современному поколению управленцев (что во власти, что в сельхозпредприятиях) ни умом, ни сердцем не понять, сколько они и их предшественники наломали дров за последние три десятка лет, не оценить последствий негативного процесса, который давно начался, и пока не заметно никакого улучшения. Кажется, происходящее в Чернышевском районе никого особо не волнует, и овцеводам, кроме «ничего личного, только бизнес», им нечего сказать.
Когда-то (не так уж и давно) стратегия народнохозяйственной деятельности выстраивалась по политико-историческим этапам – пятилетки и другие глобальные трудовые задачи и соревнования были привязаны к крупным юбилейным датам. Так, был призыв поголовье овец в области довести с 4,5 миллиона голов до 5 миллионов (в тот период мы занимали второе место по численности овец после Ставропольского края).
По моему представлению, созданию тонкорунной породы овец способствовала задача, поставленная правительством перед лёгкой промышленностью и сельским хозяйством (овцеводами). Требовалось создавать для перерабатывающих предприятий сырьё – шерсть – определённого качества, конкретной длины (в сантиметрах), толщины (в микронах), с конкретным количеством жиропота, числом извитков в одном сантиметре волокна. Мясные качества животного должны были быть на высоте, чтобы нам полюбилась баранина, и главное – овцы новой породы должны были подходить для круглогодового пастбищного содержания в условиях Забайкалья с резко-континентальным климатом и воспроизводства и развития в степных районах области.
Вся начальная стадия работ по созданию новой породы овец велась группой учёных-овцеводов, специалистов-зоотехников на базе многих хозяйств, и самими многочисленными участками являлась большая армия чабанов, живущих в условиях кочевого быта. Это я хорошо помню по моим родителям. Дом – юрта. Круглогодичная смена пастбищ (перекочёвки), особенно зимой. На новом месте мы расчищали снег и собирали юрту. Вода для нужд – из растопленного снега или лёд с ближнего водоёма. Мне казалось, что зимой отару лучше пасти на верблюдах, чем на лошадях, потому что было очень тепло сидеть между горбами или прижаться боком, когда заставляешь верблюда сесть по особой команде…
Топливом служил, конечно, навоз – аргал. Дров не было, в том числе у деревни, потому что для их заготовки в колхозах не хватало техники, так что аргал был единственным источником тепла. Сейчас, гляди ж ты, стала появляться информация о ненужности и вредности навоза, мол, портит экологию и только, – очередное безрассудство. Представить, что вернёмся к аргалу как к виду топлива, конечно, невозможно, однако медленно, но неумолимо дрова из-за хищнического уничтожения лесов и дороговизны становятся всё более недоступными для населения, особенно в деревнях в степной зоне. Нашему национальному достоянию – газопроводу «Сила Сибири» – пусть радуются Китай и Европа, а альтернативным топливом для россиян в XXI веке становится, видно, сухой навоз…
Извините, отвлёкся немного. Итак, забайкальская тонкорунная порода овец создавалась путём научных разработок и практических опытов и наблюдений учёными и специалистами в хозяйствах области во главе с Иваном Тимофеевичем Котляровым и Абдархимом Елемановичем Елимановым. Начинали поглотительным скрещиванием бурят-монгольских грубошёрстных овец, потом подключили представителей алтайской и кавказской пород, разновидности мериносов прекос и далее – грозненской и австралийской. И в 1956 году, после многолетней работы первопроходцев, была утверждена новая, наша забайкальская тонкорунная порода овец. Далее несколько поколений животноводов, зоотехников вели кропотливую работу по её развитию и совершенствованию.
Высокими были требования к селекционно-племенной работе, проведению рядовыми зоотехниками во всех товарных хозяйствах бонитировки овец, правильной классировки шерсти. И главное – качественного искусственного осеменения овцематок семенем высокопродуктивных баранов-производителей (животное имело племенную карточку, куда заносились все параметры, характеризующие его). Как требовалось, в области были созданы племенные заводы по выращиванию и реализации высокопродуктивного элитного поголовья овец для обеспечения товарного хозяйства через филиалы искусственного осеменения, которое развёртывалось во время случной кампании в каждом районе. Когда я работал зоотехником, действовали племенные заводы «Комсомолец», им. Карла Маркса и «Красный великан». И многие руководители, обладающие прогрессивными взглядами, в хозяйственной деятельности всегда прибегали к помощи племзаводов. Мы выезжали на бонитировку и отбор животных, только из племзавода «Комсомолец», за 400 км, привезли на автомобиле ГАЗ-51 восемь баранов-производителей. Кто понимает, тот не удивится.
Помню период после 50-х годов, когда мои родители ухаживали за маточной отарой. Особенно запомнились зимние месяцы. Круглый открытый катон (загон), стены из сплетённого тальника или камышовые маты, тело обвязывают особым фартуком. В отдельном дворике катона содержатся бараны-пробники. Их отпускают в стадо, они находят овцематок в охоте. Собранную группу мы пригоняли к пункту искусственного осеменения, который находился на стоянке соседа-чабана. В пункте чистота, как в больнице, инструменты стерильны, техники-осеменаторы квалифицированны и работают в медицинских халатах – проверяют под микроскопом качество спермы. В помещении поддерживается тепловой режим. Так шёл процесс искусственного осеменения от высокопродуктивных производителей, и этой работой, я уверен, были охвачены все овцеводческие хозяйства области. Подход к совершенствованию породных качеств и увеличению поголовья овец был самым серьёзным. И впоследствии, когда после окончания сельскохозяйственного института я начал работать в своём колхозе, это стало частью моих должностных обязанностей.
Было заметно, что на уровне обкома партии и областного управления сельского хозяйства велась работа по развитию овцеводства и каждое «дуновение» сверху доходило по вертикали вниз, в наш аграрный сектор. Открылись Забайкальский научно-исследовательский институт овцеводства и мясного скотоводства (ЗабНИТИОМС) и Читинская зональная лаборатория шерсти. Их задачи в сельском хозяйстве понятны – всё для развития животноводства. В итоге где-то к середине 1980-х годов поголовье овец в области достигло 4,5 миллиона. И неужели вы думаете, нам некуда было девать шерсть и баранину?! Наоборот, их даже не хватало. И повторюсь: овцеводство составляло основу экономики чуть не каждого колхоза. Наш «Гигант» мог прожить целый год от выручки за реализованную шерсть, баранину и мясо скота. И не только сам прожить, но и обеспечивать всем необходимым всю инфраструктуру села: школы, детсады, дома культуры – углем, население двух деревень, а это порядка 500 дворов, – дровами. Строили жилые дома и производственные объекты (гаражи, овчарни, здание МТМ и прочее), закупали новые комбайны, автомашины, трактора и другую технику, принимали переселенцев потому, что не хватало рабочих рук.
В колхозе стабильно числилось:
овец – 63000 голов;
крупного рогатого скота – 1500 голов;
лошадей – 400 голов;
верблюдов – 200 голов;
автомашин – 65 единиц;
комбайнов – 80 единиц;
тракторов разных марок – 80 единиц.
Численность колхозников составляла 510–520 человек.
На сельхозугодиях «Гиганта» располагалось около 80 стоянок с овцами, стоянка для верблюдов, табуна, 6 – для крупного рогатого скота. Считайте, 90 животноводческих стоянок! Это сила!
Основной, самой ценной продукцией была шерсть. Её после стригальной кампании выходило около 200 т, загружали 6–7 вагонов, и мне, как зоотехнику, почти 10 лет приходилось ездить на фабрику в Улан-Удэ сдавать шерсть. И сейчас, по прошествии многих лет, могу с уверенностью утверждать, что в то время была поставлена и действовала технологическая цепь переработки продукции овцеводства, от самого первого звена для конечного результата.
К примеру, Улан-Удэнская фабрика ПОШ (первичной обработки шерсти), принимала и перерабатывала сырьё до чистого волокна с отделением жиропота, тот, являясь ценнейшим веществом, тарился в баночки, видимо, для дальнейшей переработки в медицине и косметологии. Территория фабрики была огромной, с большими цехами-ангарами, прямо туда загонялось по несколько крытых вагонов прессованной шерсти. Предприятие обрабатывало всю шерсть Бурятской АССР, Читинской и Иркутской областей, я видел там и шерсть, прибывшую из Еврейской автономной области. Общая колоссальная масса, наверное, исчислялась несколькими десятками тысяч тонн!
Другие звенья технологической цепи были не менее мощными. Буквально рядом располагался камвольно-суконный комбинат, где выпускались разные виды тканей. Их «горяченькими» отправляли на швейные фабрики республики и другие смежные предприятия разных городов большого Советского Союза. Финал всего этого – качественная одежда и обувь отечественного производства.
Такая же переработка шерсти и доведение до потребителя готовой продукции могли быть у нас в Читинской области, ведь наш КСК, от которого остался только одноимённый посёлок, по мощности, может, даже превосходил собрата из Улан-Удэ.
Что имеем сейчас – известно. Овцеводы с трудом реализуют продукт своего труда, цена шерсти копеечная. Разрушена лёгкая промышленность, нет былых фабрик ПОШ, КСК, швейные миницеха работают на импортных ткани и нитках. Хотя маркируют, что «сделано в России», но наполовину лукавят.
Разве современным людям не нужны одежда из натуральной шерсти и обувь из кожи? Конечно, нужны. Но на 70% (писалось в СМИ) нас одевает импорт, притом далеко не всегда в натуральное. Допустите фантастическую мысль, что однажды враз перестанут поступать в нашу страну одежда, обувь, ткани из Китая и Белоруссии (в итальянском «наш человек» вряд ли ходит). Тогда, вероятно, через несколько лет станем ходить голыми или в шкурах, как пещерные люди.
А ведь в самые трудные годы Великой Отечественной войны, когда шла борьба не на жизнь, а на смерть, в кратчайшие сроки в Чите были построены и запущены в эксплуатацию овчинно-меховая фабрика и кожевенный комбинат? Для нужд армии миллионами выпускались полушубки, валенки, ушанки, сапоги и т.д. – всё для победы над врагом.
Борзинский мясокомбинат – крупнейший производительный объект по переработке всех видов скота – был построен тогда же. Мясо, колбасы, тушёнка отправляли на фронт. И после, в мирное время, предприятие (как и фабрика с кожевенным комбинатом) исправно обслуживало хозяйства области, принимая крупный рогатый скот, коней, овец из Ононского, Борзинского, Забайкальского, Краснокаменского, Приаргунского районов и даже через специально созданную структуру – из соседней Монголии. Из близко расположенного к нам Восточного аймака овцы доставлялись гоном чабанами, и можно представить, какие трудности были по пути следования протяжённостью 200 км. На нашей стороне для перехода от границы до Борзи были построены базы – стоянки для отдыха людей и скота с жилыми домами, водокачками, с запасом кормов (в монгольской отаре могло быть несколько тысяч овец, и мне доводилось видеть всё это!). В осенний период, в сезон забоя скота, производительность переработки скота на комбинате доходила до 5500 овец, 800 лошадей и коров за смену. И такая масса мясопродуктов тоже быстро распределялась куда надо, ни разу за 20 лет работы не заметил остановки приёма скота, всегда сдавали в указанные сроки, в оговоренном количестве. Вагоны-рефрижераторы беспрестанно грузились и отправлялись вглубь страны. Работал бондарный цех, где изготовляли деревянные бочки – тару для жира; в колбасном цехе выпускали колбасу, изумительный вкус которой покорил москвичей. Когда мы с супругой в 1974 году по туристической путёвке оказались в Москве и с группой шли по Арбату, в столичном гастрономе с гордостью увидели нашу борзинскую колбасу по 1 руб. 70 копеек за килограмм!
Также в Борзе действовала большая звероферма, туда поступали субпродукты от переработки скота, что являлось звеном гигантской технологической цепи, которой так не хватает сегодняшнему сельхозтоваропроизводителю.
Наш производственный участок в селе Кулусутай колхоза «Гигант» ежегодно сдавал государству 12–13 тысяч овец, около 500 голов крупного рогатого скота. Считаю, со стороны руководства и его ведомств всё было продумано и не было ни одной ситуации, чтобы государство отказывалось принять на реализацию скот. Коллективные хозяйства были обязаны выполнять и перевыполнять планы по сдаче мяса и шерсти, которые были расписано по кварталам, полугодиям, годам (по политическим событиям, например, к очередному съезду народных депутатов СССР, приветствовалось досрочное выполнение обязательств).
Труд людей всегда был напряжённым, но было и удовольствие от сделанной работы. Хорошо было поставлено моральное и материальное поощрение отличившихся. Человека труда руководство хозяйства, партийная, профсоюзная, комсомольская организации и сам коллектив представляли к поощрению. Присваивались квалификационные разряды, к примеру, «Мастер животноводства» 1-го или 2-го класса с соответствующей премией к окладу. Лучшие по итогам года премировались путёвками в Москву на ВДНХ. При выходе на пенсию заслуженным работникам присваивалось звание «Почётный колхозник» с бесплатным обеспечением топливом, водой и электроэнергией. Несколько десятков передовиков из первичного звена отправляли (даже принудительно!) в санатории и курорты или путешествия по туристическим путёвкам по городам Советского Союза или в социалистические страны.
Особо поощрялись школьники, достигшие высоких результатов на стрижке овец, это не шутка – остричь в короткие сроки 65 000 колхозных овец! Из старательных учеников комплектовалась целая туристическая группа вместе с руководителем из педагогов, и все за счёт колхоза отправлялись путешествовать по городам страны. Вот это были действительный стимул для школьников к труду и дальновидная стратегия руководства: в будущем эти подростки заменяли в колхозах своих родителей.
И самое главное, что наиболее отличившие труженики награждались высокими правительственными наградами. Орденом Ленина – чабаны Содном Цыденов, Цырен Цыдыпов. Орденом Трудового Красного Знамени – Бато-Мунко Шагдуров, Эрдэни Бальжинимаев, Норбо Иринчинов, М. Кожевин, Б. Тарбаев. Орденом «Знак Почёта» – Насан Будаев, Дара-Ханда Батуева, Долгор Сангеева. Орденом Дружбы народов – Бальжид Бальжинимаева, Цыпылма Цыбенова, Б.-Нима Доржижапов.
Если кого пропустил, приношу извинения землякам, ведь столько лет прошло.
Перечисленные труженики колхоза «Гигант» работали чабанами-маточниками, и эта плеяда людей представляла золотой фонд кадров в овцеводстве, все они условно почти одного поколения. С 1950–1960-х годов эти люди встали на трудовой путь и самоотверженным трудом совершенствовали и размножали овец забайкальской тонкорунной породы. Честь и хвала им!
Сейчас, когда до критического уровня сократилось тонкорунное овцеводство, а взамен появляются нетипичные для нашего региона животные невообразимой масти, конструкции, шерстного покрова, диву даёшься: каков план развития животноводства, есть ли он у нашего министерства сельского хозяйства? Ведь о том, куда мы идём, в первую очередь должен думать министр Денис Юрьевич Бочкарёв…
Звучат пафосные сообщения об успешном производстве рапса и других результатах, достигаемых на землях племзавода «Комсомолец», но – с одновременным уничтожением последнего островка нашей породы овец, 1000 голов, если не ошибаюсь, осталось в крае от многомиллионного поголовья. Мудра поговорка: «От хорошего семени – хорошее племя». Что ж не бережём, как зеницу ока, мы эти «семена»? Кто виноват? Перестройка, современные реформаторы. С кого спрос сейчас? С кураторов сельского хозяйства края.
Многим понятно, что продукция, получаемая от отечественного животноводства, которая прежде кормила и одевала всех нас, – это тоже стратегическое сырьё, наравне с нефтью и газом влияющее на экономику края и страны, это основа продовольственной безопасности. И не надо, пожалуйста, успехи отдельного бизнеса представлять вниманию общественности как свидетельство общего подъёма АПК Забайкалья. Мы-то, люди, всю жизнь проработавшие в полях и отарах, разве не понимаем, что и как? Разве не видим, что большая территория края лежит в забвении, вымирают населённые пункты, рождённые когда-то колхозами и совхозами? Конечно, есть различия почвенно-климатических условий, и это создаёт разные структуры хозяйствования. И далеко не всем дано иметь плодородные земли – чернозём, приходится приспосабливаться и производить то, что возможно. В степной зоне особенно занимались животноводством, и в недалёком прошлом по удельному соотношению в условных головах с большим перевесом доминировала наша забайкальская тонкорунная порода овец, и разведение её было высокодоходным. Теперь же дошло до кощунственных выводов о её невостребованности!
Думаю, дело не в овце. И даже не в конкретных предпринимателях. Главная причина сложившейся ситуации в том, что в крае нет собственной переработки, разрушено целое направление промышленности – фабрики первичной обработки шерсти, камвольно-суконные комбинаты, швейные фабрики, мясокомбинаты, маслозаводы и другие смежные предприятия. В итоге мы одеваемся в завозную одежду, большая часть населения питается продуктами сомнительного качества и состава, завезёнными бог знает откуда, произведёнными без стандарта. Что масло сливочное, что колбасы, что рыбные консервы – одного поля «ягодка».
Извините, что, может, слишком растянул статью. Но в заключении выражаю глубокую озабоченность за судьбу оставшихся элитных овец в племзаводе «Комсомолец». Что-то надо предпринять нашему министерству сельского хозяйства, чтобы хотя бы оставить семя от них на будущее, когда вернутся благоприятные экономические условия и поднимется из руин наша промышленность, возродятся технологические цепи. От полей до станка на промышленных предприятиях. Будем ждать и надеяться.
Дмитрий Болотов