В Год науки и технологий гость редакции – профессор кафедры гуманитарных дисциплин Забайкальского института предпринимательства, заслуженный работник высшей школы Читинской области, ветеран потребительской кооперации РФ Наталья Анатольевна АНТРОПОВА.
Чувство родины
– Наталья Анатольевна, расскажите о себе? Вы гуранка?
– Я не совсем гуранка, но читинка. Родители были служащими, всю жизнь проработали в Управлении Забайкальской железной дороги, возглавляли отделы, то есть работали успешно. С одной стороны предки мои из Самарской губернии, приехали сюда, получили надел земли, а с другой – чиновники: дедушке удалось поработать в Харбине, он взял туда бабушку, она организовала там небольшое швейное производство «Мастерская мадам Лебедевой». Когда вернулись в Читу, она продолжила это дело, многие к ней обращались, и у нас в семье долго стояла её зингеровская ножная машинка. Бабушка была грамотной, писала интересные письма, но всегда сетовала на то, что, родившись в царской России, не смогла получить образование. Поэтому всем своим пяти дочерям она это высшее образование дала.
– Вы оканчивали вуз в Германии и позже неоднократно туда ездили, а почему не остались, интересно?
– Меня часто об этом спрашивают, и студенты, и даже школьники – я в школах провожу профориентационную работу. Да, у меня была возможность выйти замуж в ГДР, немец был, правда, не очень высокого роста, но приятной наружности. Но я была патриотом. Позже, когда уже вышла замуж за парня с Урала, нас направили в Грузию, но меня всегда тянуло домой, в Читу. Здесь мои родственники, мои родители, сейчас – могилы родителей. А у немцев, мне кажется, менталитет другой. Я это не принимаю. Помню, в 2008 году ездила в Германию на стажировку, со мной была девушка из Самары, она поехала к подружке местной, ту встретила мама на машине, привезла к себе, угощала, а потом с дочери потребовала денег за кофе и за бензин. То есть для них это естественно. У них нет понятия родственных связей. А у нас ещё душа русская осталась. И ведь это все понимают! Как-то немецкая газета предложила читателям составить портрет идеального европейца из качеств разных наций. Вот взяли жизнерадостность французов, спокойствие скандинавов, любовь к порядку немцев, а от русских – душа. Представляете? То есть и они видят, что мы не такие, что мы особенные.
Многие ищут себе русских женщин, потому что мы не такие меркантильные, как европейки. Русские мрачноваты, но человечны, а те вежливые, но холодноватые, так говорят европейцы. Если что-то случится, мы не пройдём мимо. Я часто рассказываю про это студентам, чтобы у них чувство родины возникало.
Тогда и сейчас
– Наукой сложнее заниматься тогда было или сейчас?
– Конечно, писать диссертацию в современных условиях и тридцать лет назад – это две большие разницы. Я благодарна своему родному ЗИПу за то, что мне дали возможность учиться. Кандидатскую я печатала на двух машинках: бегала в воинскую часть, чтобы напечатать русский текст, там оставляли пробелы, и я шла к немке, чтобы вставить немецкий. Платила за это деньги из стипендии. Сейчас на компьютере – хочешь, иероглиф вставь, хочешь, любой символ – я бы, наверное, уже пять диссертаций защитила! А тогда очень тяжело мы жили, конечно. Двое детей, на полторы ставки всегда работали. Скажи немцу «полторы ставки», не поймёт, ему придётся объяснять долго, а нам приходилось, чтобы деньги-то были.
Девяностые годы. Слёзы горести и слёзы радости. Я занимала очередь в банке часов в 6, чтобы получить собственные деньги, купить билет и лететь в Москву на защиту. Три человека обслужат, и всё, деньги кончились. Три раза лила слёзы горькие, а на четвёртый – слёзы радости, когда деньги, наконец, получила. Проблем было много, талоны были. Сейчас я смотрю, вот эта молодёжь, которая участвует в акциях, хочет возвращения в девяностые, а мы же уже пережили это, опыт есть. Вот я не хочу возврата.
– Качество научных работ изменилось в постсоветский период?
– В первые годы, когда появились апелляционные комиссии, было много завалов диссертаций. Если при советской власти редко было, чтобы человек не защитился, ведь выбирали самых талантливых, человек науки был «штучным товаром». А потом открыли советов много-много, и много было проплаченных защит. Я даже тарифы знала: москвичи говорили, что самыми дорогими были диссертации по юриспруденции, самые дешёвые – по педагогике.
– А сколько, интересно?
– 15 тысяч рублей. Это было очень дорого. Что касается качества… Как-то я начала читать такую докторскую работу, и ничего не понимаю. Как так? Я в Германии жила, я сама работы пишу и не понимаю текст? Кто ясно мыслит, тот ясно излагает – это работает, а здесь ничего не поймёшь. Вот те работы и были такого плана, чтобы запутать. Сейчас времена изменились, к научным изысканиям стали более серьёзно подходить, введены системы проверок на антиплагиат и т.д.
«Поколение ни-ни»
– Существует мнение, что сейчас идёт регресс общества. Вы чувствуете этот процесс, если говорить о студентах?
– Знаете, я недавно прочитала, что уже сформировалось «поколение ни-ни» – «ничего не буду делать». Термин пошёл от английского, но не от «need» – «должен, нуждаюсь», а от «neet» – «no education» – «не надо образования», «no employment» – «работы тоже не надо», «no training» – «не надо никакого обучения». Но есть опыт блогеров, тик-тока, где зарабатывают легко, не работая в том классическом, традиционном смысле, как мы это себе представляем. Наши учёные провели исследование, оказывается, что среди выпускников школ таких, которые не хотят ни работать, ни учиться, уже 19%! Представляете? Если сравнить с Европой, то в Германии этот процент ниже, немцы привыкли к порядку и работе, а вот в Португалии, в Испании, к примеру, ещё выше, чем у нас.
– Это проблема общества?
– Да, и это образ жизни. Я считаю, надо дозировать. С детства ребёнок погружается в эту среду, подвергается чужому влиянию, часто родители уже не могут контролировать процесс, он видит примеры из сети и хочет таким же быть. Общество должно больше работать. Говорят, что у нас в России не хватает идеологии. Идеология – это не то, что на тебя давит. Должна быть идеология как система каких-то идей, взглядов, воззрений, которые будут питать общество. Хотя бы стремление какую-то пользу приносить – пусть своей семье, своим детям, краю, родне. Чтобы это культивировалось.
– Какова роль в этом системы высшего образования?
– Несколько лет назад вдруг решили, что обучение в вузах должно быть только обучением, воспитание убрали, начали называть вуз «фабрикой знаний», а нас, преподавателей, – «производителями знаний». Помню, как на семинаре нас спрашивали, готовы ли мы быть производителями… Была большая дискуссия. А спустя какое-то время спохватилось общество, поняли, что воспитание ушло, и вот такое поколение и начало формироваться! И тогда, мало того, что воспитание вернули назад в вузы, появилась триада – к обучению и воспитанию добавили развитие личности. То есть «фабрика» закрылась, а на учебные заведения наложены теперь более серьёзные обязательства – учить, воспитывать, развивать.
Феминизм в лингвистике
– Вместе с сыном (Роман Владимирович Антропов – кандидат юридических наук, ведёт преподавательскую и научную деятельность в Чите. – Прим. авт.) вы написали монографию «Юридическое образование в Германии», которая выиграла Международный конкурс «Научная книга 2019 года». В чём сейчас круг ваших научных интересов?
– Да, у нас хороший тандем в написании статей для ваковских журналов, причём мы публикуем их абсолютно бесплатно. Сейчас одобрена тридцать восьмая статья. Мы работаем чаще всего с немецкими материалами – язык мало кто знает, а для нашего научного сообщества важно знать, что в Германии происходит. Берём разные сферы, последняя статья посвящена последствиям коронавируса.
– А вот ваша монография про феминизм и лингвистику?
– Это сферой моих интересов стало не так давно. Когда я была на стажировке в Германии, работала в библиотеках, интересовалась, чем дышит наука Германии, то обратила внимание, как много литературы было посвящено феминизму. Тогда я написала монографию для магистрантов ЗабГУ (я была основателем магистратуры по направлению «Языковое образование»), чтобы дать им пищу для размышлений. Я читаю также курсы «Феминизм в лингвистике и литературоведении» и «Гендерно-корректное употребление языка в феминистском аспекте». Тема настолько для Запада злободневная, что упоминание моей монографии я нашла в правительственной библиотеке Вашингтона! Размещена моя фотография, и написано, что эту монографию можно найти в г. Чите, «16000 км от Вашингтона».
– Можете определить главную задачу педагога?
– Самая главная компетенция от преподавателя – научить учиться, потому что профессиональные знания, как показывают исследования, очень быстро устаревают. В образовании даже появилось такое понятие, как «распад знаний». Как в физике распад радиоактивности, например. И в разных отраслях этот распад происходит по-разному. Наиболее быстро этот процесс идёт в информационных технологиях, там каждые полгода всё меняется. Если мы обучаем программистов, то 100%, что, проучившись полгода, они уже должны знать другое, новое, поэтому мы должны давать надпрофессиональные компетенции, одна из них – «умение учиться». Три буквы L английские – life-long learning, то есть учёба через всю жизнь.
– Или В.И. Ленин: «Учиться, учиться и учиться»?
– Посмотрите, как злободневно!.. А лозунг про три L провозгласила Болонская декларация, и он действительно очень актуален. Пришёл на рабочее место, но пока учился, уже программа другая. Бабушкой станешь, надо с внуком заниматься, то есть снова учиться, будучи уже преклонного возраста. Учёба через всю жизнь.
Наталья Анатольевна АНТРОПОВА
Родилась в Чите 19 февраля 1950 года.
В июле 1970 года после двух курсов факультета иностранных языков ЧГПИ им. Н.Г. Чернышевского была направлена для продолжения обучения в ГДР, где в 1974 году с отличием закончила факультет германистики и культуроведения Лейпцигского университета им. К. Маркса. Выйдя замуж за военнослужащего, некоторое время работала учителем русского языка в средней школе г. Фалькенберга. С 1979 по 1983 годы замещала должность преподавателя немецкого языка в Читинском медицинском институте. С 1983 года бессменно работает в Забайкальском институте предпринимательства. Более 10 лет возглавляла кафедру иностранных языков. Имеет свыше 70 учебно-методических и научных публикаций. В 1992 году окончила заочную аспирантуру при кафедре лексики и фонетики немецкого языка МГУ им. В.И. Ленина, досрочно защитив диссертацию на соискание учёной степени кандидата филологических наук. В 2006 году защитила диссертацию на соискание учёной степени доктора филологических наук.
Мама двоих сыновей, бабушка одного внука.