В первых строках я бы хотел поблагодарить своих читателей за интерес к нашей газете и, в частности, к мистической рубрике. Регулярные письма в наш адрес – прямое тому доказательство. Из бескрайних степей Краснокаменска, из таёжного чикойского края, с суровой каларской стороны приходят весточки о том, что и в вашей жизни происходили или до сих пор происходят странные события. Все эти письма бесконечно дороги моему сердцу, поскольку написаны живым языком и с великой искренностью.
Я благодарен вам за вашу честность, а посему представляю на суд людской очередную историю, приключившуюся в юности с нашей героиней Светланой Сергеевной Никитиной, которая тридцать пять лет назад была просто босоногой Светкой, весёлым и беззаботным ребёнком. Устраивайтесь удобнее. Мы начинаем.
Любимая внучка
Девочка родилась в полной и любящей семье. Отец работал электриком-обмотчиком на комбинате, а мать была обыкновенной учительницей географии. Поскольку любопытство Светланы редко распространялось дальше её интересов, она никогда не спрашивала у родителей, казалось бы, элементарных вещей. Например, Свете было неинтересно, где отцовы мама и папа, и почему у маминой мамы нет мужа. Дети, они такие. Разве им объяснишь, что такое смерть? «Ну, ушёл дедушка далеко-далеко, и будет с ребёнка», – считали родители. Бабу Вику, мамину маму, девочка любила за многое, но, в частности, за то, что та ей всё разрешала делать. Пользуясь бабушкиной добротой, Светланка выпрашивала мороженое, бегала допоздна во дворе, устраивала шумные игры в комнате вместе со своими друзьями. Баба Вика была только рада. Всегда готовила любимой внучке булочки с сахаром, да такие, что ни в одной кондитерской не купишь. Румяные и пышные, они прямо таяли во рту.
Однажды Света вытащила из-под старинного серванта тяжеленный плоский кейс, покрытый слоем пыли. Открыла его – там, каждый в своём отделении, лежали слесарные инструменты. Да не простые – сверкали новенькие зубила, отполированные молотки и молоточки, напильники с дорогими рукоятями. Баба Вика рассказывала, что этот набор подарили покойному деду на производстве за ударный труд. В общем, это всё, что узнала в свои десять лет Светлана о своём дедушке.
А потом сама столкнулась со смертью. Столкнулась неожиданно и страшно. В то утро бабушка хлопотала на кухне. Светлана помнила, что было ранее лето, и ещё вовсю цвела черёмуха за окнами первого этажа, что визжали ребятишки за окнами, что курлыкали голуби на подоконнике. А потом баба Вика на кухне охнула и упала на пол. Света долго трясла её за плечо, а потом по городскому телефону позвонила маме на работу (номер был на всякий случай нацарапан на косяке возле аппарата). «Бабушка сильно заболела», – сказала девочка.
Бабушка Матрёна
Не думала девочка, что через день у неё появится новая бабушка. Они с отцом долго ехали на автобусе. Света, прижавшись носом к стеклу, смотрела, как бегут рядом с ней бесконечные полосы дорожной разметки. Потом они шли по деревне, долго стучали в калитку какого-то дома. Светлана впервые в жизни увидела свою вторую бабушку, папину маму, бабу Матрёну. Она, поджав старческие губы, смотрела то на отца, то на внучку, молча слушая про похороны и про просьбу оставить на неделю Светланку погостить здесь. Девочка робко смотрела на новую бабушку. Как она была не похожа на любимую «бабочку Вику», как её часто называла Света. У Матрёны были глубокие морщины по всему лицу, тонкие и высохшие руки, она была одета в какой-то мешковатый китель, застёгнутый под самое горло, а на голове был повязан тугой платок, из-под которого не было видно ни единого волоса.
Папа уехал. Света робко сидела на специально отведённой ей кровати и молча листала захваченную в дорогу книжку. Баба Матрёна очень мало разговаривала. «Иди обедать», «Закрой дверь за собой», «Подкинь в печку» – подобные хозяйственные наказы были редкими словами новой бабушки. Кормила она просто и не всегда вкусно. Это могла быть постная каша на воде, молочный кисель, пустые щи. Совершенно не те блюда, к которым привыкла Светлана у бабы Вики. «С тех пор я не могу есть варёную капусту, – вспоминает моя собеседница, – баба Матрёна совершенно не допускала, что можно не доесть то, что на стол поставили, поэтому приходилось давиться». Вместе с тем к Матрёне постоянно приходил народ, который она никогда не запускала в дом, а принимала в сенях. Света через два дня от скуки не знала, чем заняться. Со двора её не выпускали, поэтому девочка садилась возле двери и тихонько слушала, о чём говорят гости. «Сначала я подумала, что бабушка – врач, потому что она диктовала какие-то рецепты, настаивала отвары из непонятных трав, – рассказывает Светлана, – но потом стало понятно, что она не совсем врач».
Молитва и воск
Однажды Светлана услышала страшный женский плач и громкие крики во дворе. Оказалось, потерялась четырёхлетняя девочка, и её не могли найти уже который день. Несчастная мать валялась в ногах у суровой бабы Матрёны, умоляя помочь. «Я, вообще не привыкшая к подобным сценам, прижалась к столбу от страха, не смея даже пошевелиться. Меня ведь даже на похороны бабы Вики не взяли. Я росла, огороженная от всяких стрессов». Баба Матрёна велела найти в деревне собаку, да не простую, а такую, чтобы первая буква клички совпадала с первой буквой имени пропавшего ребёнка. Собаку нашли и выпустили, она и привела к ребёнку, которого укусила гадюка. Девочка лежала в густых зарослях полыни совсем рядом с домом. Спасли. В другой раз к бабушке привели ребёнка «на лечение». Мальчик писался ночью, поэтому бабушку попросили о помощи. «Я видела, как Матрёна зажгла перед лицом мальчика свечку, как водила ею над банкой с водой. Потом она зажигала спички и по одной бросала в ту банку. Они там колом вставали. Бабушка взяла мальчика за голову, как будто хотела ему потрогать температуру, а потом вдруг застонала и громко заплакала. Я бы даже сказала, зарыдала с неким надрывом», – вспоминает Светлана. Мальчишку приводили потом ещё раз, и бабушка повторила эту процедуру, но уже не плакала.
По вечерам Матрёна молилась у себя в комнате. Света слышала её бормотание в своей кровати, и это было самым страшным. Молилась бабушка долго. Монотонная и бесконечная молитва навевала на ребёнка тоску – хотелось вскочить и закричать. Однажды бабушка позвала Свету в сени, велела ей сесть на табурет лицом к окну. Сама она в это время на водяной бане растопила воск, взяла ковшик и стала выливать воск в банку с водой перед лицом девочки. Светлана с любопытством наблюдала, как причудливыми формами застывает воск. Бабушка умыла той водой лицо ребёнка, а вечером повторила процедуру. На удивление, воск теперь не застывал безобразными формами, а разлился в ровный блин. Матрёна удовлетворённо причмокнула и отпустила девочку.
Куриное крыло
У бабушки в доме было много всяких вещей, которые Света от скуки рассматривала и перебирала часами. Там был большой мешок с пчелиными сотами. Если поковырять ложкой, то можно было найти мёд. Девочка подолгу жевала этот воск, чувствуя во рту сладость. На полке лежало старое-престарое куриное крыло. Света иногда ходила с ним по дому и обмахивалась, как веером. На многочисленных полках стояли большие белые пластмассовые банки. В одной из них девочка обнаружила какие-то конфетки, похожие на сахар. Они были сладкими, но вкус был какой-то странный. Светлане не понравилось. Лишь гораздо позже она узнала, что это были специальные конфеты для больных сахарным диабетом. На стенах по всему дому висели многочисленные резные деревянные картины и жестяные чеканки. На одной был изображён глухарь, сидевший на дереве, на другой молодой охотник готовился к битве с каким-то ягуаром, на третьей вечернее солнце садилось за реку. Светлана любила рассматривать те картины, водя детским пальчиком по линиям резанок и чеканок.
«Всё то, что я видела тогда, сейчас мне кажется каким-то странным сном. Иногда я думаю, что и не жила никогда у бабы Матрёны, что это всё мне только привиделось. Через неделю приехал отец и забрал меня. Помню, как бабушка молча проводила нас до калитки. Ни слова не сказала она на прощание, однако очень долго смотрела нам вслед. Дорога была прямая, и пока мы шли до автобусной остановки, я постоянно оглядывалась и видела силуэт бабы Матрёны на фоне светлого забора, – вздыхает Светлана. – Отец лишь через много лет рассказал, что баба Матрёна была против его брака с мамой. Она не хотела, чтобы сын уезжал из деревни в город, а посему сильно поссорилась с ним. Матрёна знать не желала ни свою невестку, ни сватью».
Цените время
Родители продали квартиру бабы Вики и свою квартиру. На вырученные деньги переехали в большой и шумный город, где Светлана постепенно забыла о бабушке Матрёне. Все воспоминания сводились к неким отрывкам и событиям, которые произошли с нашей героиней в далёком детстве. Память – великая вещь, особенно память детская. Стоит только начать вспоминать, как на ум приходят давно забытые события.
В истории Светланы нет откровенной мистики, но зато есть мудрость людей, живших когда-то вместе с нами. Моя двоюродная бабушка тоже занималась знахарством. Баба Дуся живёт в Отмахово, что в Балее, однако она очень и очень старенькая, поэтому уже ничего не сможет мне рассказать. Мне было бы очень интересно узнать, как познакомились мои родные бабушка и дедушка, но оба лежат на кладбище, поэтому и этого я никогда не узнаю. Почему мы слишком поздно начинаем задумываться о своих истоках? Что мы сможем рассказать своим детям о том, что происходило в нашем детстве?
Цените время, которое уходит мгновенно. Спросите, пока есть, у кого спросить. Ни один человек не сумел миновать детства. Всё, что с ним произошло, он пронесёт с собой до гробовой доски. Самые мельчайшие события цепко сидят у нас в памяти, надо лишь вспомнить, как вспоминала Светлана те далёкие времена, когда она десятилетней девочкой ходила по комнатам старинного дома и обмахивалась, как веером, засохшим куриным крылом…