Лесково: остались только люди

Сейчас сложно представить, что для крестьянина в XVII или XVIII веке кусок земли был богатством, в поисках которого он готов был пересечь Урал и устремиться в неизведанные сибирские просторы. Так появлялись сёла в Сибири и Забайкалье. Вгрызалась крестьянская соха в здешнюю землицу, и ни жгучие холода, ни короткое лето не могли остановить извечной тяги взять от земли то, что она может родить. 25 июня мы в маленьком селе Балейского района под названием Лесково. Километра полтора отворота от трассы на Шелопугино, и вот она, деревенька, наверное, такая же, какой была в XVIII веке. Если про громкое «инфраструктура», то она в единственном числе сразу на въезде. Это здание фельдшерско-акушерского пункта.

Медицина без лекарств и транспорта

Давным-давно выцветшая вывеска, где ни одной буквы не прочесть, брусовой домишко, смахивающий больше на зимовьюшку, с деревенскими сенцами и махонькой комнатушкой для работы фельдшера. Больше в Лесково нет ничего, кроме старинных домишек из толстенной лиственницы, – ни школы, ни клуба, ни библиотеки, ни магазина.

Фельдшера тоже нет, она сюда один-два раза в неделю добирается, как придётся, из Унды. По счастливой случайности застали фельдшера на месте. Кроме Лесково, Лариса Алексеевна Колобова обслуживает и Ёлкино, куда наведывается три раза в неделю. На вопрос: «Как работается?», улыбнулась и вздохнула. «Убегать отсюда надо, в Лесково 46 человек осталось, уезжают и уезжают. Чита, Приисковая, Унда – самые ближайшие пункты. Школьников в селе девять человек, а с шести до 18 лет получается 11», – характеризует население фельдшер, и дальнейшего общения не вышло. В этот день Лариса Алексеевна спешила проведать больного. Забегая вперёд, приведу слова местного жителя Александра Колобова о специфике работы фельдшера: «Как ей работать, если добираться надо на попутках? Раньше её отец возил, он теперь умер. Лекарств у фельдшера тоже нет, можно сказать, только домашняя аптечка. Это раньше фельдшер мог купить в городской аптеке лекарства и здесь продать самое необходимое. Теперь нельзя, нужна специальная лицензия».

Печали и радости

А мы беседуем с техничкой ФАПа Валей Ушаковой, которую можно считать коренным жителем: отсюда пошли родители, что не один раз покидали Лесково да назад возвращались. Вот и теперь отцовский дом неподалёку от Валиного. Больше всего тут Лесковых и Ушаковых, вот и Валя фамилию Лескова сменила на Ушакова. Растят супруги сына и дочку трёх и полутора годиков, а денежный доход – это Валина зарплата, которая не дотягивает до пяти тысяч. «Я тут всего полгода работаю, из-за стажа пошла, а муж хозяйством занимается. С коровой прожить можно, у нас ещё кони, кур держим, сметану делаем. Папу подкармливаем, теперь он один остался, маму похоронили, хозяйство не держит. Семей с детьми у нас здесь пять, можно сказать, молодых. Места ягодные и грибные: землянику собираем, жимолость, голубику, за брусникой ходим», – слушаю Валю и задаю вопрос об отъезде.

«Думаем, конечно, а вот в городе мне не нравится, да и ребятишкам здесь хорошо, смотрите, какая у нас тишина и спокойствие. Только дальше детям тяжело будет тут», – делится Валя. А день и правда разгулялся, солнце высветило окрестные распадки и речную долину так, что мысль только одна – жить бы да радоваться. А говорила с людьми, и мало её находилось, той радости, которой природа пытается одарить тихо умирающую деревеньку, куда один раз в неделю балейские предприниматели привозят хлеб и продукты. Булка хлеба здесь стоит 35 рублей. Те, кому возраст и финансы не позволяют добраться до городских магазинов, всему рады, и о ценах вздыхать не приходится: купить больше негде, а здесь и в долг могут дать.

Мы выходим на улицу, где тройка ребятишек под зонтами прогуливается. Пояснили: к бабе Гале пошли. Валя рассказывает о том, что во время последних ливней речка шла через эту единственную улицу под названием Багульная, и теперь почти у всех в подпольях вода. Будет ли компенсация за это бедствие, в Лесково пока не знают, да и не хлопотали. Видно, привыкли сами свои беды переживать. Лесково раскинулось на правом берегу Унды, а поперёк его делит безымянная речушка, что верхнюю половину села в ливни на три дня отделила от центральной. «Даже на грузовой машине проехать не могли», – пояснил Александр Колобов.

Крепость вековая

Мы беседуем с ним и его мамой – труженицей тыла Галиной Алексеевной Колобовой. Домик по адресу улица Багульная, 25, поделён на две половины. Во второй давно не живут, тут уже провалилась крыша и проседают стены, только половина Галины Алексеевны держится. «Разваливается дом, свекровь моя его мне отдала на житьё. Это я тут 60 лет живу, а так-то, поди, давно второй век ему, а то и два, раньше крепко строили».

Вспоминаю прочитанное: «В XVIII–XIX вв. материалом для постройки домов была лиственница. Лес на дом рубили такой, чтобы он был не меньше ста лет от роду. Года считали по хорошо различимым кольцам на пне свежесрубленного дерева. Лес выбирался с возвышенных мест солнечной, южной стороны. Как говорят старики, такой лес сухосердций, крепкий. А вот с болот, колков, низменностей лес считался непригодным для строительства. Люди знали, что дом из такого леса постоит недолго – загниёт. Так вот те дома, построенные по всем правилам, всё ещё стоят, и ничего им не делается. И рубили лес на дома всегда на молодой месяц. Это когда на новолуние луна идёт на прибыль. Старики говорят, сруби прут на ущербе луны, сруби прут на молодой месяц. И когда пойдёт в деревьях сок, второй прут будет значительно крепче. Вот сейчас рубят брусовые дома, не думая об их долговечности. Самую крепкую ткань, обволакивающую сердцевину бревна, срезают и оставляют непрочную серёдку, которая быстро загнивает. Вот возьми с пальца шкуру сдери, загниёт, так и дом брусовой сгниёт, дерёт их быстро. Полы в домах делались в полбревна. Был такой станок, называемый лесами. Бревно устанавливали горизонтально. Два человека, один на возвышенности, другой внизу, двуручной пилой распиливали бревно повдоль».

Галине Алексеевне 10 лет было, когда война началась, отца Алексея Яковлевича Лескова на фронт забрали, мать с тремя девчонками осталась, Галя – старшая. Четыре класса только и удалось поучиться. «Мама дояркой была, как-то настудилась и ревматизм скрутил, ноги отнялись. Я за хозяйку на два месяца осталась, корова у нас была, доила и за сёстрами приглядывала. А работала – куда пошлют в колхозе. Так жили, а «живущи» оказались. Мне теперь совсем плохо одной. Только и забегала, что соседка Фая, она меня на четыре года помоложе была. Похоронили недавно, никто и не думал, она же как приболеет, отлежится день-два и пошла, а тут легла и не встала. Тихо ушла. Народу-то почти не осталось, а деревня большая была», – слушаю Галину Алексеевну.

Дополню: в 1923 году проживал в Лесково 421 человек, а уже в 1989-м – 70. Она признаётся, что мало помнит, и дополнять приходится сыну. А я для характеристики тех лет приведу воспоминания Улиты Ивановны Киргизовой, собранные библиотекарем села Нижний Ильдикан Еленой Акуловой: «Пахать землю в войну приходилось на конях. В поле брали с собой ребятишек. Те, кто постарше, помогали взрослым, ведя под уздцы коня, направляя его на непаханую полосу. Сзади шли за сохой женщины. На работающих давали норму – пай хлеба. На ребятишек 50 граммов, на взрослого 100 граммов на сутки. Привозили обед, состоящий из поджаренной муки, заваренной кипятком и заправленной постным маслом. Мы это кушанье называли «бурдушкой». Я работала со своим сыном Семёном. Как-то один раз залез Семён на берёзу и не слазит. «Я, – говорит, – работать больше не буду, свои 50 грамм хлеба уже отработал». А время-то жаркое, со вспашкой земли нужно управиться в сроки. Тут смотрим, к нам на поле уполномоченный едет. Семён на берёзе сидит, не слазит. Мы с бабами перепугались, думали, посадят нас за саботаж. Уполномоченный подошёл к нам, давай спрашивать, почему работа стоит. Мы ему объяснили, что да как. На следующий день норму хлеба сразу подняли: ребятишкам 100 граммов, а взрослым 200 граммов».

Отдали лес и молоко

«У нас когда-то в одной деревне два колхоза было, а потом началось укрупнение, вот и подался народ на центральную усадьбу – в Унду. Был клуб хороший, сюда даже из Бочкарёво и Унды молодёжь приезжала. Футбольное поле и волейбольная площадка были, начальная школа. При совхозе ферма молочно-товарная хорошая и отары», – рассказывает Александр Колобов.

Задаю ему вопрос о необычности деревенской улицы, сохранившей асфальт. «Во время процветания совхоз «Ундинский» асфальт сделал. Сюда за молоком на ферму ездили, а проезд плохой был, в дожди и распутицу трактор дежурил, чтобы молоковоз вытащить, вот и сделали. Дорога тут всегда ходовая была, машины за лесом только мелькали, от нас его и на шахту всё время везли. Стали потом говорить, что село из-за леса так назвали, а это неверно: у нас большинство сёл от фамилий – Бочкарёво, Буторино, Лесково, Ушаковка тоже была. Сейчас и леса близко нет, дрова покупаем, готовить можно только тем, кто с транспортом. Забыты мы, транспорта никакого (такси до Балея нанимают за 1500 рублей за 25 километров пути), ещё с шестидесятых годов обещания про остановку слышим, а так ничего нет», – говорит Александр.

Пояснения к его комментариям – в исторической справке библиотекаря села Нижний Ильдикан Елены Акуловой: «В начале XIX века выше по реке Ильдикашек в 12 км от села Нижний Ильдикан закладывается село Лесково (Верхний Ильдикан). Его основателями становятся семьи Лесковых, Раздобреевых, Коротковых. Поселенцы занимались, прежде всего, охотой, т.к. скота у ссыльных не было. Охотились строго, знающие. Во время гона, т.е. в период размножения, зверя не били. Если случалась у кого беда, то с этой бедой справлялись сообща. Случались и пожары, тушить которые выходили всей деревней».

Сейчас всей деревней выходить стало некуда. Девятиклассница Оля Колобова на вопрос о досуге молодёжи пояснила: «Нас здесь пять девчонок и два парня. Собираемся, конечно, вечером». Отец Оли Андрей Колобов – единственный в Лесково, кто строит во дворе рядом со старинным домом новый, из бруса. Поговорить с ним не пришлось, дочка пояснила, что отцу 34 года, и живёт семья Андрея и Натальи хозяйством. По меркам маленького села оно солидное, и техника есть.

При виде сруба, как всегда, вектор мыслей на короткое время смещается в противоположную сторону от выражения «умирающая деревня». Хотя точку ставить рано, впереди другие встречи и другие люди.
Продолжение следует…