Наталья Пушкарёва (Саломатова), село Новый Олов
Продолжение. Начало в №37
На Натальке жёлто-коричневое пальто, ткань интересная – мелкие-мелкие клеточки, как на вафельном полотенце. На голове шапка голубого цвета с длинными-предлинными ушами, их можно завязывать под подбородком, и тогда вроде как шарф надет, горло закрыто (Наталька так не любит шарфы, они ей мешают, не дают дышать, давят). Шапка из искусственного меха. Вредный брат Сашка говорит: «Зна-а-ю, из чего твоя шапка, – из кошки крашеной». Натальке не надо такую шапку. Она любит всё живое: кошек и котят, собак и щенят, коров и телят, овец и особенно ягнят, любит жеребят. А вот взрослых лошадей боится: её прошлой весной больно укусил за плечо конь дяди Кости. Дядя Костя – их сосед и двоюродный брат мамы, он работает чабаном. С его дочками Наталька дружит, особенно с Надей.
И вот уже Наталька дома. Из переулка к ней бросается верный их Лыска – пёс-дворняга, он почти весь белый, лохматый, а вот уши чёрные. Одно ухо стоит, а второе висит и закрывает глаз. На спине у Лыски большое чёрное пятно, и хвост тоже чёрный. Сашка пытается его дрессировать и тренировать, как их учат на кружке ЮДП в школе солдаты-пограничники, но Лыска – из разгильдяев самый первый разгильдяй. Вкусные куски от хозяина принимает, а дрессировке не поддаётся.
А Сашке хочется вместе с Лыской совершить героический поступок – поймать нарушителя государственной границы, вот он, Китай-то, рядом, рукой подать. Под сопками – проволока, за ней пропахана трактором и обработана химикатами от травы КСП (контрольно-следовая полоса). Проходят несколько раз в сутки наряды пограничников. И мальчишками из села тоже хочется быть защитниками своей Родины, бежать по следу нарушителя, чтобы с автоматом на груди, а впереди на поводке – овчарка.
Но Лыска – не овчарка, его родина – там, где хозяева, взрослые и маленькие. Он бросается к Натальке, лапами становится ей на плечи, преданно смотрит в глаза, лижет горячим языком нос, щёки и даже прихватывает немного лоб и кудряшки волос, вывалившиеся из-под шапки. Наталькина рука лезет в карман пальто и достаёт оттуда закаменевший пряник. Лыскины лапы скатываются вниз с плеч девочки, проезжают по груди, животу, тянут за собой ниточки из квадратов-вафелек. Квадратики сразу съёживаются, стягиваются в бугорочки, а бахрома от них тянется вниз и повисает по всему пальто неопрятной речной тиной медового цвета.
Пёс проглатывает пряник, не разжёвывая, смотрит на маленькую хозяйку и понимает: «Ага, больше ничего нет!» И убегает, довольный угощением, по своим домашних делам.
Наталька в своём ободранном пальто продолжает дорогу домой. На пороге её встречает недовольный голос мамы: «Да что же ты за собачница-то такая! Зима только началась, а у тебя уж от пальтишек одни ремки остались. Нисколько лопотину не бережёшь! Вот какая хозяйка из тебя получится! Оно ить, пальтишко твоё, 14 рублей стоит. А вас трое. Где столь денег взять?! Вот и будешь остаток зимы в Сашкиной старой телогрейке ходить». Мать кивает головой на вешалку.
Наталька с облегчением снимает пальто, шапку, всё аккуратно вешает на самодельную деревянную вешалку. Быстренько натягивает упомянутую телогрейку, завязывает на голове пуховый серого цвета платок – подарок двоюродной сёстры Галины, что живёт и работает ткачихой в далёком Канске. Это уже нарушение! Мама даёт его надевать только тогда, когда они вместе идут в магазин, медпункт или в гости к родне. Но мама сейчас не смотрит на дочь, она кормит маленького Андрейку картошкой-толчёнкой. И дочь своевольничает.
Наталька знает: Сашка уже дома, чистит во дворах из-под скотины. Надо и ей идти и выполнять свою долю уборки, да побыстрей. Иначе этот хитрый Сахоня перекидает со своего двора на её двор говёшки, и тогда ей придётся больше собирать. А вывозят они вместе, на картофельный огород, что начинается сразу за стайками и дворами. Обратно по очереди везут друг друга в корзине-плетёнке, что установлена на санках.
Санки знатные, самодельные, деревянные. Их гнёт, как говорят в деревне, дедушка Петруха. Они длинные, широкие, головки загнуты, лёгкие, а кататься с горки на них – и- эх! – одно удовольствие!!! Дед Петруха делает их всем, кто ни попросит. А хозяйкам делает из прутьев вербы стульчики, чтоб садиться под корову при дойке. Стульчики он плетёт, а санки гнёт. Топорище чешет, а грабли ладит.
Много умеет делать дедушка Петруха. Он высокий, худощавый и молчаливый. Но Наталька знает: он добрый. Дедушка всегда в светлой рубахе навыпуск, от него пахнет стружкой и корой ивы. Он живёт недалеко от Соломиных. Петра Иннокентьевича (так называет его мама) не надо долго упрашивать, только объясни, он молча кивнёт и пойдёт, но дойдя до ворот своего дома, обернётся и скажет, когда прийти. Если стульчики, то завтра, а если санки, то заказывай с лета!
Боже ж ты мой, какие это санки!! Как Наталька и Сашка, да и другие ребятишки из их села ждали их! Это не санки, это два лебедя: головки саней – это шеи лебедей, а головы они спрятали, угнали под шеи. А копылки у саней – это лапы птиц. Так думает Наталька, разглядывая свежие, новенькие санки. И вот они плывут на новых лебедях по переулку к речке кататься с горки.
Но мама и папка говорят: «Делу – время, а потехе – час». Теперь – возить говёшки на санях. Вечером отец установит на спинах лебедей корзину-плетушку или старую, ненужную матери жестяную ванну, и станут Наталькины лебеди работягами-крестьянами.
Продолжение следует…