Бедность + бедность = ?

В июле Минвостокразвития России озвучило идею разделения Дальнего Востока на четыре провинции – Забайкальскую, Островную, Приграничную и Северную. Некоторые средства массовой информации сразу же провели ассоциации с Китаем. Забайкальскому краю отвели место в Забайкальской провинции вместе с Бурятией. Предваряя общественное недоумение либо негодование, глава министерства Алексей Чекунков сразу же раскрыл суть идеи…

«Самое главное: это ни в коем случае не административное деление. Это деление экономики на четыре рынка с точки зрения планирования, с точки зрения инвестиционных проектов, стратегии привлечения инвестиций, планирования трудовых ресурсов. Соответственно, если смотреть на вопрос планирования и управления экономическим развитием Дальневосточного федерального округа, нам кажется удобным и эффективным делать это через призму этих четырёх провинций», – сказал Чекунков.

«Нам кажется удобным» – это кажется министерству. В царской России 1914 года была 101 часть – 78 губерний, 21 область и 2 округа. В России сейчас 85 субъектов.

Перемене в управлении быть?

Акцент на «не административное деление» министром сделан неспроста. В истории современной России из трёх последних планируемых административно-территориальных объединений удалось только одно. В 2003 году Республика Алтай отказалась объединиться с Алтайским краем, а в 2006 году отказались от объединения Адыгея и Краснодарский край. Что парадоксально, и Адыгея, и Республика Алтай по сравнению с мощными соседями значительно проигрывали. Промышленность Алтайского края на тот момент превосходила промышленность Республики Алтай в тысячу раз, а сельское хозяйство – в 100 раз. Но отказались даже при союзе богатого с бедным. Объединили в 2008 году Читинскую область и Агинский Бурятский автономный округ, но лучше жить никто не стал. А вот получится ли управлять экономикой провинции без вмешательства в административно-территориальные дела – большой вопрос.

«Предложенное укрупнение пока не предполагает изменения административных границ. Тем не менее, оно не может быть реализовано без создания новых механизмов управления», – это академик РАН Арнольд Тулохонов, высказавшийся против объединения. Про новые механизмы управления – в точку. Уже шагающая реформа органов местного самоуправления потихоньку упраздняет сельские администрации, оставляя сёла под крылом районных властей. Поэтому совсем не исключено, что создание провинций обязательно скажется на переменах в полномочиях региональных властей.

Зачем, если после вступления Бурятии и Забайкальского края в ДФО и так полегчало в части поступления средств федерального бюджета и инвестиций? Взять хотя бы пример Бурятии: тут доля поступлений из федеральной казны увеличилась в 4 раза и достигла 66 миллиардов рублей. Третий год в экономику вливается 72 миллиарда рублей инвестиций, где 70% – внебюджетные средства.

Чем «заряжено» Забайкалье

Надо сказать, нашему краю почти повезло: всего два региона в объявленной «связке». А вот в Приграничной провинции объединили сразу четыре региона – Приморский край, Хабаровский край, Еврейскую автономную и Амурскую области. Министр охарактеризовал Забайкалье и Бурятию как регионы с очень сильным потенциалом развития, но подчеркнул, что тут самая низкая бюджетная обеспеченность в стране, нет нефти и газа. Приведу ещё одно выражение главы Минвостокразвития: «Но сами регионы при этом нельзя назвать депрессивными. На самом деле, это одни из самых эмоционально заряженных».

«Эмоционально заряженных» каждый поймёт по-своему. Может, это чаяния и усилия забайкальцев увидеть и сделать наш край процветающим, а может, полное неверие в добрые перемены и усилия власти поднять край. За громкими разговорами о горно-рудных кластерах, освоении Удокана, работе программ по благоустройству населённых пунктов никак не спрятать насущное: миграцию, галопирующий рост цен и куда-то исчезнувшие лесные ресурсы, причём исчезнувшие настолько кардинально, что во многих сёлах людям просто нечем печку истопить. Разговоры о газе для Забайкалья так и остались разговорами, перспективным топливом для широких масс на ближайшее будущее обозначен уголь. На данный момент регион почувствовал на себе отголоски летних дождей и глобального потепления – выход грунтовых вод сразу в шести районах края. Против этих природных катаклизмов, бьющих по людям летом и зимой, практически нет «приёмов». Вот примерно так «эмоционально заряжено» Забайкалье сейчас.

Не обойтись без конкуренции

Но вернёмся к макрорегионам, то есть к провинциям. Будет ли лучше после экономического укрупнения? Отвечая на вопрос, нужно представить себе инвестиционные и бюджетные потоки, которые выделены на обозначенную провинцию. Заниматься этим будет, конечно, Министерство по развитию Дальнего Востока. А регионы внутри провинции (в нашем случае Бурятия и Забайкальский край) должны будут изо всех сил доказывать своё право на определённые суммы для запланированных целей. То есть от региональной власти потребуются высокий профессионализм и высокая же степень взаимодействия с профильным министерством, так как без конкуренции дело не обойдётся. Губернатору потребуется сильная и грамотная команда, способная конкурировать с Бурятией.

Учитывая такое положение дел, вряд ли региональные власти (и не только забайкальские) будут в восторге от создания провинций, когда идея заработает. Кроме того, как будет разрабатываться стратегия развития провинции? С учётом стратегий развития, предложенных регионами, или это станет прерогативой Министерства по развитию Дальнего Востока?..

«Нет ни одной объективной причины для появления нового экономического субъекта. Только в математике умножение двух минусов может дать плюс, в реальной жизни от сложения двух дотационных субъектов не может появиться новая структура с положительным бюджетом. В истории ещё не было примеров того, когда бы два бедных региона от объединения стали богаче», – аргументирует Арнольд Тулохонов.

Революция на «элитном» поле?

Что ещё говорят эксперты? Приведу комментарий кандидата экономических наук Максима Кривелевича, данный информационному агентству Vostok Today ещё до сентябрьских выборов.

«Дело не в том, хороша или плоха идея. Вопрос в том, осуществима ли она. Нет, не осуществима. Своя логика в подобном разделении, бесспорно, есть. Действительно, все регионы разные, действительно, есть некий смысл в подобном разделении. То есть, если смотреть абстрактно, теоретически, смысл в этом есть. Но с практической точки зрения всё это останется только на бумаге по одной простой причине – у нас на ближайшее будущее запланированы две грандиозные выборные кампании: выборы в Госдуму в 2021 году и выборы президента в 2024 году. Соответственно, перед выборами «перетряхивать» элиты, а подобное разделение (на экономические провинции) – это и разделение экономических стимулов, и разделение бюджетных потоков, сродни некой «революции» на «элитном поле». А Дальний Восток и без всяких революций – не самый патерналистский, не самый провластный макрорегион. Никто не станет раздражать региональные элиты в преддверии таких важных кампаний, – убеждён эксперт. – Разозлить элиты сейчас может только ожидание нестабильности. И на это, по моему убеждению, никто не пойдёт. Губернаторы, разумеется, официально возражать не станут, но на выборах результат Москву может не обрадовать. Для любого бизнеса самое главное – предсказуемость. Бизнес-элиты должны понимать, что их источники доходов либо останутся неизменными, либо приумножатся. А в такой ситуации, когда затеян «сверху» «большой передел», никто и разбираться не будет – кому больше достанется, кому меньше. Все понимают, что затеян передел на их «делянке». Это точно никому не понравится».

Тулохонов также обратил внимание на потенциальный конфликт из-за центра управления экономической политикой двух регионов, который, вероятнее всего, будет в Чите, а не в Улан-Удэ. Это, в свою очередь, вызывает подозрение о федеральной политике «последовательного сокращения прав коренного населения».

Будет ли полноценно реализовано предложение о провинциях, сказать пока не может никто. Может быть, оно так и останется предложением, или возобладает идея усиления «вертикали власти»? Только кому во благо?