Недавно, листая страницы ветхого блокнота, обнаружил монолог бригадира-бамовца Виктора Баканова из СМП-695 управления «БАМстройпуть». Не знаю, как получилось, но эту запись нигде и никогда не использовал в печати. Решил восполнить этот пробел и напомнить забайкальцам о том незабываемом времени.
«Пожалуй, случайностью моё появление здесь не назовёшь. Впрочем, не надо искать и закономерности. Так вышло, что с БАМа приехал в отпуск мой старший брат Николай. Но через неделю-другую засобирался назад. «Не могу, – говорит, – пропустить «золотую» стыковку. Как-никак, три с лишним года на неё работал». В Куанде он был бригадиром плотников, очень много и интересно рассказывал о своих ребятах, о трассе, которая тогда, в 1984 году, гремела по всей стране. «А хочешь, – спрашивает, – я тебя с собой возьму?» Понятно: лучше раз увидеть, чем десять раз услышать. Оформил отпуск – и мы покатили. Торжества, к которым не имел никакого отношения, поразили моё воображение. Понравились и ребята, с которыми познакомился. Все какие-то целеустремлённые, с огоньком в глазах. Да и работали так, что любо-дорого посмотреть.
Походил после стыковки несколько дней по Куанде и неожиданно для самого себя понял: не хочется уезжать отсюда. Отбил в Элисту, в мехколонну, где работал газоэлектросварщиком, телеграмму с просьбой уволить и выслать трудовую книжку, а сам пошёл в бригаду Авсеева. Осенью брат, уволившись, уехал домой, так как разболелись его ребятишки и врачи не рекомендовали им Север. А я остался в его балке, срубленном из кругляка.
Начались обычные, я бы даже сказал, серые будни. После стыковки, как по взмаху чьей-то палочки, ухудшилось снабжение материалами, опустели полки в магазинах. Народ стал разъезжаться. Хотите – верьте, хотите – нет, но даже в те месяцы, когда заработки стали меньше, чем я имел в Элисте, у меня ни разу не возникла мысль покинуть БАМ. Почему? Видимо, характер такой упрямый. Да и гордость не позволяла появиться перед честные очи старшего брата, который, уезжая, сказал: «Опозоришь нашу фамилию – дома не появляйся». Не знаю, у кого как, но для нас, калмыков, слово старшего брата, как и слово родителей, – закон. Вот и старался, как говорится, не ударить в грязь лицом.
Долго перекуривать не любил, даже когда не было работы по специальности. Без просьб и напоминаний бригадира шёл и помогал другим звеньям, будь то бетонщики или стекольщики. Раз, правда, попробовали ветераны меня «поучить», чтобы не выделялся, но ничего у них не вышло: в армии получил разряд по боксу. С тех пор подобных конфликтов не возникало. Через год назначили звеньевым.
Постепенно более-менее отладилось снабжение, подросли, соответственно, заработки. Но вот что интересно: два года все члены бригады, несмотря на разные разряды и квалификацию, получали поровну. Вначале некоторые работники конторы пробовали упразднить уравниловку, как они это называли, а мы ни в какую: наши деньги, как хотим, так и распределяем. И должен сказать, это здорово подстёгивало даже самых неторопливых. Но вот в 1986 году в приказном порядке ввели коэффициент трудового участия (КТУ) и начались споры-разборы: кому больше, кому меньше и почему?
Ну да ладно, дело не в КТУ. Было бы что делить, а как это сделать без обид – вопрос второстепенный. Но тут опять залихорадило со снабжением. Все материальные ресурсы, не доезжая до нас, оседали в Хани, на пусковом комплексе. Затем, в прошлом году, стали застревать в Чаре. В ответ на наше возмущение мы слышали: «Подождите, придёт ваше время и в Куанде будет всё и даже больше». Дождались! Пришло! Но почему у нас нет материалов? Локомотивное депо, которое возводит моя бригада (бригадиром меня выбрали в прошлом году) – объект не второстепенный. Если, конечно, судить по числу начальников, посещающих его в день по нескольку раз. Вот толку от этих визитов маловато. Однажды, где-то в начале года, буквально за рукав поймал главного инженера УС «БАМстройпуть» В.Н. Козлова. Он твёрдо заверил, что рифлёная сталь для перекрытия галереи будет в самое ближайшее время. Насколько он сдержал слово, судите сами: сталь появилась на объекте… в середине марта. Монтаж ведём без документации, порой просто на глазок. Материал для работы иногда тащим с других объектов. Но чаще гоним в дело то, что есть в наличии. Допустим, вместо 12-миллиметровго швеллера ставим 16-миллиметровый. Внутри депо никакой малой механизации: ни лебёдок, ни тельферов. Всё оборудование, которое поступает, как правило, разукомплектованным, по частям приходится заволакивать в депо вручную. Остекление окон ведём обычным двойным стеклом, вместо проектного промышленного. Вообще, всё как в той пословице: вали кулём, потом разберём. Но вот что смущает: ведь переделывать-то нам, а не начальнику нашего СМП В.И. Милютину и не главному инженеру управления строительства «БАМстройпуть» В.Н. Козлову.
Да, я наслышан о той порочной практике, когда за 2–3 месяца до сдачи на объектах, как из рога изобилия, появляется всё. Но где это всё сейчас? Почему мы теряем сегодня время, а потом героически будем его догонять? Нас не интересуют оправдания снабженцев, их ссылки на объективные трудности. Каждый должен выполнять то, что ему доверено, за что ему платят оклад. Вот если бы их зарплата напрямую зависела от нашей, то уверен: мы бы не простаивали.
Да, наверное, через месяц-другой вопросы снабжения решатся. Будем надеяться, что все объекты в Куанде будут сданы. А что делать дальше? В прошлом году член бригады Николай Шапошник взял ссуду и решил строить дом. Последователей у него почти нет, так как всех нас волнует вопрос: где работать в Куанде? Не хочется уезжать и мне. Уж больно прикипел я к этому краю, но чувствую, что уезжать всё-таки придётся. Так стоит ли строить свой дом?»