Продолжение. Начало в № 41
За изготовление барельефа взялся П.Э. Хайдуков – четвёртый из группы «Кому за 60». В основание отливки мастер заложил песок из Онона, за которым специально ездил на берег реки (символично!). На лицевой стороне Павел Эдгардович изобразил казака с его верным конём на фоне пограничной реки и заречных гор, а над этим простором вьётся коршун – птица наших мест.
Красивую деревянную шкатулку изготовил И.А. Фролов, а полковой знак по установленным лекалам сшила дочь Ивана Анатольевича Анна. И не один, а целых два. Второй экземпляр мы укрепили на корме лодки, и он гордо пронёсся над ононскими просторами, сладостно тревожа генетическую память прибрежного населения.
За составление текста Послания сел ваш покорный слуга. И в краевой архив отправился тоже я. Огромную помощь в поиске биографических данных казаков Амурской сводной сотни мне оказал замечательный молодой краевед Игорь Андреевич Фёдоров, младший научный сотрудник Института природных ресурсов, экологии и криологии Сибирского отделения Российской академии наук.
4
За трудами, волнениями и хлопотами незаметно подошёл час отправки. 11 июня в девять утра берег Онона было не узнать: работники культурного центра «Казачество» устроили проводы сплава. Павел Эдгардович Хайдуков и Екатерина Владимировна Салтанова торжественно вынесли Послание и вручили его атаману сплава И. Фролову. А всему экипажу ульхунские казачки поднесли хлеб-соль, благословив на дорогу иконой Святого Николая Чудотворца, покровителя мореплавателей. Казачки также вложили в собранные на дорогу гостинцы кисет с махоркой – как это символично!
И вот мы на воде. Павел Эдгардович сталкивает корабль на струю, с берега машут руками и платками, несётся весёлая казачья песня, над головой кружит летающая видеокамера, управляемая с берега егерями Сохондинского заповедника. Атаман, он же шкипер, заводит мотор, приятный рокот мощной машины гармонично вписывается в унисон прощальных напутствий, и мы с непривычными ещё ощущениями отдаёмся речному простору.
Уже припекающее на берегу солнце вышибает лёгкую испарину на лицах провожающих, а на середине реки водная свежесть заставляет знобко поёжиться и подумать о дополнительной одежде. В первые минуты наш шкипер пробует различные режимы работы мотора, нащупывая наиболее выгодный для нас в отношении расхода топлива и скорости движения. Послушная лодка, яростно взревев мотором, набирает разбег, её острый нос гонит две пенистые волны, которые сначала расходятся галстуком, плавно выгибаются дугой и уже за нашей спиной окатывают прибрежную гальку. Лодка заметно пытается встать на глиссер и полететь, едва касаясь днищем упругой глади воды, но три мужских массы, окружённые спальниками, рюкзаками и продуктами, грузно осаживают её в воду, гася стремительный полёт.
Если б мы знали… Да, если бы могли предвидеть наперёд, какое истинно забайкальское гостеприимство окажут нам казачки ононских посёлков, не стали бы мы брать с собой те продукты. Зачем лишний груз, ведь почти всё мы привезли обратно. Наша пятидневная экспедиция больше напоминала поездку по гостям. Так престарелые дедушки ездят навещать женатых внуков, неспешно перебираясь от одного к другому, получая наслаждение от радостных встреч и умело приготовленных вкусностей.
5
А между тем, мы на воде уже два часа. Лодка движется со скоростью примерно 12 км/час, негромко и мерно рокоча мотором, и вот уже завиднелся мангутский берег. У уреза воды красиво расположены государственные и казачьи флаги. Разминая слегка затёкшие от двухчасового сидения ноги, мы поднимаемся на берег, где нас уже встречают работники Дома культуры и жители Мангута. И не просто встречают, а без лишних разговоров, памятуя дедовские наказы – сначала накорми, а потом спрашивай, ведут к столу. Точнее – к столам. В этом живописном месте давно уже сколочены столы и лавки длинным рядом, и мангутяне любят отмечать здесь свои знаменательные даты, да и просто устраивают иногда народные гулянья. Замечательная традиция!
У стола и огня хлопочут Андрей и Нелли Тюкавкины. А на столах – стряпня, отваренное мясо, ранние, до блеска вымытые и от того очень яркие овощи с собственных огородов, а между ними – выпечка, тоже домашняя. Рядом, у костра, мангутский казак Сергей Шелеметьев заваривает гуранский чаёк, струйка дыма вьётся над поляной. И запах! Ох-хо! Аромат вкусностей от стола и запах чая с дымком от костра заставляют нас быстрее занять места за гостеприимным столом и воздать дань мастерству хозяек. А хозяйки, две красавицы Светланы, Мыльникова и Игумнова, обе в традиционных и с большим вкусом сшитых уборах наших бабушек-казачек, поют красивые, душевные песни. Приятные женские голоса хорошо оттеняет чистый и сильный голос Дмитрия Перфильева. И так мне стало тепло! Ведь Мангут – это родовое гнездо моих предков. И Пушкарёвы, и Батурины живут здесь уже 300 лет.
Но всё хорошее быстро заканчивается, а нас зовёт дорога. Река!
6
И снова шумит вода за бортом, быстро отдаляются флаги на ярко-зелёной луговине, красочно очерчивая линию берега. По обеим сторонам реки свешиваются в воду заросли тальника. Яблони и черёмуха уже оделись молодой листвой, и невольно закрадывается мысль: как же красивы, должно быть, берега родной реки в буйном майском цветении!
Временами безмолвную тишь пробуждающегося лета нарушает гулкий всплеск воды, и откуда-то из тихой заводи вырвется вдруг нарядный турпан и, яростно шлёпая крыльями по воде, чертя лапками зеркальную гладь, сломя голову бросится в бега. Совершенно забыв про выводок свой. Крошечные утятки, видя позорное бегство матери, переворачиваются и ныряют, на мгновение показав перепончатые лапки и отметив маленькими кружками свой ловкий нырок. И опять убаюкивающая тишина…
Ближе к вечеру забайкальская погода решила показать свой норов. С северо-запада поползли небольшие, но подозрительно тёмные облака. Небо быстро потеряло голубое сияние, стремительно хмурилось, принимая синюшный оттенок. Откуда-то налетел порыв холодного ветра, сморщил речную гладь, с шумом затрепал тальниковые заросли, живо погнал по небу облака, которые на глазах сбивались в свинцовые тучи. Первые капли дождя сочными шлепками продырявили речную поверхность, забарабанили по лодочной резине, неприятно застучали в лицо.
Никакой крыши над головой у нас не было. Бравые матросы, ещё десять минут назад весело смеявшиеся над солёными шутками, теперь нахохлились, угрюмо насупились. Мы тогда ещё не знали, что эта «песня» не на один день. А чутьё подсказывало, что по левому борту скоро Ульхун-Партия, где у нас назначена встреча с двумя местными краеведами. Но в пелене хмари и дождя, а он уже терял прежнюю силу, становился моросящим, мы всё же увидели их машину. Несмотря на погоду, к нам приехали Иван Бадмаевич Бадмаев и Вера Алексеевна Батурина.
Признаюсь честно, что поначалу я, уже порядком промокший и подзамёрзший, был не очень-то расположен к разговорам. В глазах своих спутников я прочёл такое же состояние. Но слово за слово, а собеседники оказались людьми интересными, беседа увлекла и затянулась. Незаметно закончился дождь, на лёгком ветерке сохла одежда, а мы разговаривали. Более часа. Я не стану здесь приводить содержание нашей беседы, думаю, режиссёр вставит фрагменты её в фильм.
Тепло простившись с партионцами, мы пошли дальше. Вечер неумолимо вступал в свои права, а до назначенного места мы всё ещё не дошли. А выдержать заданный себе график было необходимо. Ведь назавтра в обед мы кровь из носа должны быть в Акше. Там будет праздноваться День России, и мы включены в программу. Наконец, уже едва ли не в полной темноте, мы всё же находим относительно удобное место для причала и ночлега и швартуемся к берегу.
Палатки, дрова, костёр, ужин – всё это работается на удивление быстро и слаженно. Дождь совсем прекратился, и ветер тоже. Лёгкий хиус гонит прочь кровососов, и мы, изрядно уставшие, подмёрзшие и проголодавшиеся, с наслаждением принимаемся за ужин. И делимся впечатлениями первого дня. А их так много, и они распирают каждого из нас. Даже непогода не могла испортить экзотики водного путешествия. Наконец все перипетии этого бурного дня берут верх над эмоциями, и мы зарываемся в спальники.
Продолжение следует…