Наталья Колобова (1950–2000)
В Улётах заполитизированы все, от мала до велика. Есть семьи, где брат – демократ, сестра – коммунистка, мать-старуха – большевичка. Ходить к ним в гости – себе дороже, так как любой разговор заканчивается спором и криком.
Сестра и мать как-то быстро и враз забыли, что совсем недавно при их обожаемых правителях в стране ничего не было, просто нечего было купить.
В Улётах хлеба хватало на час-два торговли и надо было отстоять очередь. Летом, в период сенокоса, когда требовались не одна-две буханки хлеба, а много больше, бабы порой дрались, не уступая лишней булки.
Забылось время, когда в очередях за водкой и селёдкой топтали старух.
В конце месяца-квартала-года в один-единственный местный универмаг с шести утра набивались толпы людей, карауля товар, «что выбросят для плана»…
– Зато деньги были у всех! – истово кричит большевичка. – На зарплату жить можно было!
– Чё вы жили, чё вы жили! – взвивается сын. Он хоть в запале, но мать уважительно называет на «вы». – Да, деньги были, а что можно было купить?! Вспомните, как мы «Муравей» брали! Всю скотину сдали за справку, по которой только и могли взять…
«Муравей» – это мотороллер с тележкой. Сейчас он недействующий, догнивает у забора. Его выдворили из гаража, куда поставлена хорошая модель «Жигулей».
– Вы тут в деревне с мясом и молоком жили, а я в Чите часами стоял в гастрономе, чтоб литру молока взять, страшного, разведённого. Кило колбасы на талон давали, да её кошки не ели!
Сестра хоть и слушает, но в спор пока не вступает, хотя всецело на стороне матери. Наконец, и её разбирает.
– А твой Ельцин Россию по кусочкам распродал! – втравливается и она в разговор.
Брат захлёбывается невысказанными аргументами, но, от греха подальше, хлопает дверью и уходит в тепляк.
Приезжает он в Улёты редко: на какой-нибудь юбилей или садить-копать картошку. Члены семьи души не чают друг в друге, но вот… политика. Когда они вот так кричат, кажется, что попади кому-нибудь в руки ружьё, выстрелит, не задумываясь.
…Наверное, и Гражданская война начиналась с семейных непримиримых – «красных» и «белых» – отца с сыном, брата с братом…
Иллюстрация minsocam.org