Беспечный, радостный июль – макушка лета. Пора каникул, отпусков и путешествий в разгаре… Душа и сердце поют, а тело всякого каникуляра и отпускника в унисон настроению норовит выкинуть какое-нибудь танцевальное па и… о-па! Знакомясь уже не первый год с фильмами, историей их создания, режиссёрами и актёрами, мы всё как-то проходили мимо одной из самых главных составляющих кино – музыки. А посему давайте-ка поговорим (смею надеяться, что разговор будет занимателен и познавателен) об одном из самых специфических жанров кинематографа, имеющем как противников, так и поклонников. О музыкальном фильме и киномюзикле (в чём их отличие, вы поймёте несколько позже).
Зазвучавший, заговоривший и… разоривший
Чудесный мир, движущийся 24 кадра в секунду, с первых же дней своего рождения был погружён в чарующие сочетания семи нот, как одиноких пианистов-тапёров, так и целых оркестров, усиливающих и подчёркивающих чувства великого Немого.
В 1927 году Немой обрёл голос. Но сначала он вовсе не заговорил, а запел и заиграл.
Первый в мире звуковой фильм, произведённый голливудской компанией Warner Brothers, «Певец джаза» был музыкальным ревю с песнями и танцевальными номерами. Помимо этих музыкальных номеров, картина частью всё же оставалась немой – озвучены были только несколько диалогов. Но и этого хватило, чтобы добиться успеха у публики. Небывалого, громкого, просто оглушительного.
Наступил конец эпохи великих немых актёров. Для них это была трагедия, ведь многие просто не были готовы говорить, тем более петь для своих зрителей: кто-то в силу акцента, плохого знания языка, кто-то из-за отсутствия голосовых данных…
С появлением звука многие музыканты-тапёры также остались без работы. Один из старых американских операторов вспоминал: «Возле вокзала играл на скрипке приличного вида господин в хорошем, но поношенном костюме. На мостовой возле его ног лежала шляпа, в которую прохожие бросали монеты. На его груди висела табличка с надписью «Разорён говорящими и поющими фильмами».
Первый мюзикл. Популярный и «кошмарный»
Уже в 1929-м на экраны США вышел полностью звуковой фильм компании MGM, официально считающийся первым в мире киномюзиклом, «Бродвейская мелодия» (реж. Хэрри Бомонт). Параллельно выпустили и немую версию, так как далеко не все кинотеатры были оборудованы специальной техникой. Главные роли исполнили Бесси Лав и Анита Пэйдж. Они сыграли двух сестричек, приехавших покорять Нью-Йорк после нескольких лет выступлений в небольших городках (типичная история американской Золушки).
Несмотря на «типичность» сюжета, картина ярко демонстрировала переход от немого кино к звуковому. Актёры в ленте вели себя так, как будто… не могли говорить. Они больше использовали мимику и жестикуляцию, нежели слова, но при этом фильм был наполнен звуками и музыкой. Зрителю XXI века эту «фильму» пришлось бы смотреть с превеликим трудом: избалованные уши и глаза с трудом вынесут махровую «театральщину» (большинство мюзиклов представляли собой спектакли, снятые в студиях на киноплёнку) и, если честно, отнюдь не первоклассные музыкальные номера и хореографию, причём нередко с абсолютно нереальными сюжетами.
Но для того времени это был прорыв, и «Бродвейская мелодия» вызвала большой ажиотаж. Доказательством тому служил полученный ею «Оскар» в номинации «Лучший фильм» и два последующих ремейка: 1936 года с Робертом Тейлором и, конечно же, 1940 года с кинозвездой первой величины Фредом Астером. Критики единогласно назвали фильм «просто кошмаром» и худшим в истории. Но кто и когда слушал критиков? С того времени мюзикл стал одним из популярнейших жанров в кино.
«Привязанные»
Зрители первых представителей нового вида кинематографа нередко смотрели, как говорится, сквозь пальцы на такой серьёзный огрех, как невозможность актёров, поющих и говорящих, в кадре двигаться сколь-нибудь свободно, поскольку они были жёстко «привязаны» к микрофонам, которые прятались за декорациями или подвешивались на специальных штативах («журавлях»). Звукозаписывающая аппаратура была слишком несовершенна, громоздка и слабочувствительна, а потому стоило актёру отойти на 4–5 метров от микрофона, голос «терялся». Маленьких лёгких микрофонов, которые можно было бы спрятать в одежде, просто не существовало. Вес микрофонов той поры составлял до полутора килограммов (!), а размерами и формой они напоминали этакие облагороженные кирпичи (см. фото).
Знаковая «42-я»
1933 год стал знаковым для киномюзиклов – на экраны вышла знаменитая «42-я улица» Ллойда Бэйкона. Сам сюжет её был такой: времена Великой депрессии, два продюсера ставят на Бродвее новое шоу «Прекрасная леди», в течение пяти недель вся крайне напряжённая работа должна быть сделана, при этом каждый участник постановки ещё и разруливал личные проблемы, режиссёр, к примеру, должен был как-то «разобраться» со звездой, навязанной спонсорами, а только что приехавшая в Нью-Йорк девушка Пегги – познать мир шоу-бизнеса и конкуренции.
Номинант двух «Оскаров» за «Лучший фильм» и «Лучший звук», «42-я улица» стал одним первых фильмов, по которому через 47 лет, в 1980-м, на Бродвее поставили одноимённый мюзикл (обычно в музыкальном кинематографе дело обстояло наоборот – по театральным мюзиклам ставились фильмы).
Знаменательна «42-я улица» ещё двумя весьма серьёзными моментами. Первая – при работе над фильмом звуковая аппаратура к 1933 году достигла, наконец, судьбоносной технической вершины, и в кино появилась полноценная возможность снимать музыкальные номера (и не только) под заранее записанную фонограмму. Вторая – хореограф Басби Беркли, ставивший в фильме танцевальные номера, придумал, как задействовать операторов при съёмке танцев: камеры следовали за танцорами по строго выверенным траекториям и под постоянно сменяемыми углами наклона. Операторы двигались вместе с танцорами и создавали непривычную зрителю и невероятно захватывающую динамику танца. Впоследствии подобные приёмы были взяты на вооружение множеством режиссёров и операторов. Используется эта методика и поныне.
Самый дорогой, сказочный и цветастый
Киномюзикл 1930-х годов как правило представлял собой экранизацию бродвейского ревю, затем – лирическую музыкальную комедию или мелодраму. В 1939-м к этой троице прибавилась ещё и… сказка, точней и по-американски – фэнтези. В тот год вышла лента Виктора Флеминга «Волшебник страны Оз» (см. фото). Семейный мюзикл стал сенсацией, во-первых, благодаря саундтреку, за который в 1940 году получил два «Оскара» («За лучшую музыку» и «За лучшую оригинальную песню»), во-вторых, благодаря необычным костюмам и декорациям. В-третьих, он был самым на тот момент дорогим в производстве фильмом (свыше 2 млн долларов) и самое главное – цветным, что в ту пору было большой редкостью.
Пик популярности киномюзиклов пришёлся на финал 1930-х и первую половину 1940-х годов – время, когда людям, уставшим от войны, этот жанр давал возможность хоть немного отвлечься и отдохнуть от лихолетья. В тех же США, основном поставщике развлекательных фильмов, в то время выходило 60–70 музыкальных полнометражных картин в год.
На Диком Западе
Послевоенные образцы жанра стали гораздо разнообразнее по сюжетам, их постановщики смело черпали темы и характеры в классической драме, мелодраме, комедии, истории, фэнтези и даже вестерне. Наиболее яркими представителями такого необычного микса (мюзикл и вестерн) стали «Девушки Харви» (Джуди Гарленд в главной роли, 1946), «Джейн-катастрофа» (см. постер) (1953) и «Оклахома!» (1955) (демонстрировалась в советском прокате). Все они получили заслуженные статуэтки «Оскар», кто за лучшую песню, кто за лучший саундтрек, кто за лучший звук и т.д. В вестернах-мюзиклах действовали красивые фермерши, элегантные дамы-авантюристки с револьверами и кнутами, певички варьете, ковбои, бандиты (куда же без них на Диком Западе?!), разведчики новых территорий, солдаты и прочие представители местного населения. Кроме погонь, ограблений дилижансов, стрельбы, драк, лирических сцен, выпивок в салунах, работой на ранчо, герои и героини отменно пели и танцевали на фоне прерий, лесов и рек, скотоводческих ферм, пограничных городков, в интерьерах тех же салунов и т.п.
Но всё это было порождением западного кинематографа. А что же в СССР?.. Об этом – в следующей нашей встрече.
Иллюстрации автора