Итак, в самый «неурожайный» 1951-й киногод Советский Союз смог выпустить всего девять полнометражных картин. А советским людям нужны были новые фильмы. И тогда руководство СССР во главе с И.В. Сталиным приняло единственно верное в данной ситуации и жёсткое решение, гарантирующее укрепление финансового положения кинопромышленности (и не только), а затем послевоенное возрождение и последующую победу советского кинематографа. И вот однажды во всех кинотеатрах и кинозалах СССР начались сеансы с теперь уже легендарной заставкой на экране: «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома советской армией немецко-фашистских войск под Берлином в 1945 году». Сегодня мы говорим об истории «трофейного кино». Начнём по порядку…
Целлулоидные трофеи
В июле 1945 года из Берлина в Москву под бдительным присмотром майоров нашей армии начали отправляться спецвагоны с особым грузом. В специальных ящиках, так называемых яуфах, везли десятки тысяч жестяных коробок – на целлулоидной плёнке там жили персонажи фильмов западных киностудий. В Москве картины тщательно сортировали, снабжали русскими субтитрами (включая и тот самый «…в качестве трофея»), в редких случаях наскоро сделанным «ролевым» переводом (за всех героев-мужчин – один мужской голос, за героинь – один женский). Затем с лент делали массу копий и отправляли в кинотеатры, клубы и кинопередвижки всего СССР. Однако история «трофейного кино» началась вовсе не в1945-м, а на несколько лет раньше.
Пакт о «киноненападении»
Незадолго до войны, в год подписания Вячеславом Молотовым и министром иностранных дел III Рейха И. Риббентропом известного Пакта о ненападении (1939) наши кинематографисты были приглашены на очень секретные просмотры. Им предложили посмотреть несколько новых немецких картин и рекомендовать лучшие из них для покупки. Зная по прессе, какой небывалой идеологической обработке подвергались зрители в гитлеровской Германии, деятели советского кино ожидали увидеть человеконенавистнические, расистские постулаты геббельсовской пропагандистской машины. Каково же было их изумление, когда они увидели… «нормальные» мелодрамы, биографические, исторические фильмы и музыкальные комедии.
Именно эти ленты составляли основной репертуар кинотеатров Германии. А вот откровенно нацистских, таких, как «Триумф воли» Лени Рифеншталь, или «сочувствующих», таких, как «Еврей Зюсс» Файта Харлана по роману Л. Фейхтвангера, но с антисемитской направленностью, было сравнительно немного.
Для покупки было отобрано около двух десятков немецких картин – зрелищных и явно кассовых, среди которых были «Индийская гробница» Р. Айхберга (1937) и «Охотники за каучуком» Эдуарда фон Босоди (1938). Из-за бюрократических и дипломатических проволочек полноценные показы германских фильмов в нашей стране так и не были осуществлены. А потом разразилась война.
Война, кино и… фестивали
Несмотря на ожесточённые военные действия на два фронта, гитлеровская Германия вовсю продолжала делать фильмы. Помимо обязательных агиток и фронтовых документальных фильмов, студии щедрым потоком выпускали научно-популярное, мультипликационное и «обычное» художественное кино. Немцы не без успеха принимали участие в самых разных фестивалях и конкурсах.
Да, в период Второй мировой войны продолжали проводиться престижные международные кинофестивали, включая известный и поныне Венецианский! В них участвовали многие страны мира (в том числе арабские и азиатские государства). Легко догадаться, что на этих фестивалях тогда доминировали всё-таки итальянские и немецкие картины, нередко профашистского толка. Неслучайно, помимо знаменитого венецианского «Золотого льва», один из призов назывался «Кубок Муссолини». Державы начинающей тогда складываться антигитлеровской коалиции в этих фестивалях, разумеется, участия не принимали.
Кинопленники Бычка
«Трофейная» киноистория продолжилась, когда в 1945 году умолкли пушки, уступив место музам и… экономике. Пригород Берлина Бабельсберг, в котором, кроме киностудий, находился богатейший архив фильмов и документов, оказался в зоне советской оккупации. Кстати, от названия этого пригорода у Геббельса даже была кличка Бабельсбергский Бычок, он курировал всё кино Германии, а заодно и всех… киноактрис!
Спустя несколько дней после водружения красного знамени на рейхстаг победителям досталось в общей сложности свыше 3700 полнометражных и 2500 короткометражных лент. Художественных немецких фильмов было чуть больше тысячи. Львиную же долю составили «пленные» картины США, СССР («Весёлые ребята», «Космический рейс», «Золотой ключик»), Франции, Англии, Мексики, Италии и некоторых других стран. Здесь же были киножурналы «Die Deutsche Wochenschau» («Немецкое еженедельное обозрение»), германская пропагандистская документалистика и американская мультипликация.
Ложь и ненависть кинорейха
Весь этот фонд по прибытии в СССР был подвергнут тщательной селекции. В первую очередь специалисты из Госфильмфонда, что расположен и по сей день под Москвой, в Белых Столбах, занялись немецким кино. Примерно четверть художественных фильмов, снятых в Германии незадолго до войны, и две трети кинопродукта, выпущенных во время её, были скрытого или явного пропагандистского толка и в подавляющем большинстве несли агрессию по отношению к государствам антигитлеровской коалиции. Причём гражданам каждой из этих стран отводилась своя доля ненависти, обвинений и лжи. Нападение Германии на Польшу в 1939 году трактовалось как развязывание войны самими поляками-варварами. Англичане изображались как подстрекатели военной кампании и угнетатели-колонизаторы. Французов показывали в карикатурном виде, а советских людей – как нецивилизованную орду, ведомую комиссарами-евреями.
Романтично, аполитично…
Для вышеупомянутой кинопродукции поверженного Третьего рейха был лишь один исход – строгое «заключение» в закрытых киноархивах страны-победительницы. Зато без каких-либо серьёзных замечаний к прокату на экранах СССР готовились аполитичные, развлекательные, песенно-танцевальные фильмы-ревю с виртуозной Марикой Рёкк. Явным лидером была картина «Девушка моей мечты» (оригинальное название – «Женщина моих грёз»), поставленная в 1944 году мужем актрисы, режиссёром Г. Якоби и снятая в цвете. Немецкие картины должны были познакомить советских зрителей с африканской экзотикой («Охотники за каучуком»), свирепой жестокостью восточных властителей («Индийская гробница») и другими необычными приключениями.
Готовились к прокату и роскошные фильмы-биографии немецких кинематографистов о Рембрандте, Моцарте, Шиллере, экранизации «Тоски», «Чио-Чио-сан» (германо-итальянский кинопроект), «Мадам Бовари» и т.д.
Самое прибыльное
Страна, истерзанная годами жесточайшей войны, нуждалась не только в рабочих руках (несмотря на колоссальные людские потери, их было всё же достаточно), но и в финансах. Как известно, одной из прибыльных бюджетных статей многих крупных держав значится изготовление и продажа спиртных напитков и кино. Советский послевоенный кинематограф был, несомненно, шедевральным, но отечественных картин для того, чтобы привлечь зрителя и покрыть хотя бы часть затрат на восстановление разрушенного гитлеровцами народного хозяйства, явно не хватало. Спаивать своих граждан было бы тоже ошибкой. И тогда появилось решение Политбюро ЦК ВКП (б) от 31 августа 1948 года «О выпуске на экран заграничных кинофильмов из трофейного фонда».
Уже с первой декады сентября на экраны кинотеатров, Домов культуры, производственных и сельских клубов СССР хлынули десятки захватывающих немецких фильмов, которые вполне естественно и законно можно было назвать трофейными.
А что с другими?
Напомню, немецкие фильмы составляли лишь треть захваченного геббельсовского киноархива, остальные две занимали картины исключительно импортного производства и в большинстве – голливудского. «Мост Ватерлоо» с очаровательной Вивьен Ли, «Сестра его дворецкого» с блистательной Диной Дурбин, «Серенада Солнечной долины» с её немеркнущими музыкальными хитами «Поезд на Чаттанугу» и «Серенада лунного света», «Багдадский вор», «Королевские пираты», «Три мушкетёра», «Знак Зорро», «Судьба солдата в Америке» и множество других. Венчал всё это великолепие цикл фильмов о дикой личности, Тарзане.
От одних только названий этих кинокартин сердца зрителей, которым сегодня далеко за 75, начинают биться в волнении…
На этом месте пока остановимся. Продолжение – в следующей «Телемании».