«Я родился. Пока я рядом с братьями, сёстрами и мамой. Мама тёплая, пушистая и ласковая. Говорят, что я чернёнький и котик. Так говорят коты, которые почему-то не похожи на нас. Они большие, ходят на двух лапах и лысые. Шерсть у них только на голове. Они семья. Главного у них зовут Григорий, а главную – Галина. У них много своих детей. Все вместе они зовутся Ивановы.
К Ивановым пришли ещё двое двуногих. По каким уж делам, не знаю. Это мать и сын. Они называются соседями. Показали им нас, маленьких и пушистеньких. Понравился я младшему, все его Андреем звали. О горе, меня разлучают с мамой, они забирают меня к себе…»
Котёнка назвали Мурзиком. Жизнь его, можно сказать, была благополучной, его любили. Правда, иногда доставалось ему от Андрея. Он не делал ему больно, не мучил как-то намеренно. Но посадит, бывало, в шапку-ушанку и крутит в ней, как в центрифуге, выполняя в том числе и «мёртвую петлю». Бедный Мурзик после таких «тренировок» шёл, покачиваясь, как пьяный. Всыпал бы я сейчас тому Андрею за издевательство, спросил: «Ты пошто животину тиранишь?»
Мечтал тот Андрей в детстве, как практически все мальчишки того времени, стать космонавтом. И, видимо, как у людей водится, опыты проводил на животном. Только не на собаках, как взрослые испытатели, а на кошке, то есть коте.
Мурзик был особенным, необычным котом. Когда наступало тёплое время года, он исчезал куда-то на несколько месяцев. Когда начинались крепкие ночные заморозки (в конце сентября), возвращался домой. Где уж он пропадал, не знаю, но становился абсолютно диким. Как тигр, только маленький. Ничего от домашнего Мурзика в нём после таких отлучек не было. Мы думали, что он жил в лесу и промышлял охотой. А потом заморозки и окончание летнего охотничьего сезона, когда легко поймать, например, птичку или полёвку, гнали его домой.
Приходил, но и побаивался нас. Мама выкладывала из двора в дом дорожку из мяса. По этой дорожке, съедая кусочек за кусочком, он уже попадал в дом. Дверь закрывалась, и Мурзику уже некуда было деваться. В течение нескольких дней шло его постепенное привыкание к нам и одомашнивание. Он становился прежним домашним котом. Потом весна-лето, и его след снова простывал.
В ноябре 1986 года мы из Копуни переехали в Шелопугино. Мурзику тоже пришлось сменить место жительства. Но привычкам своим он не изменил – удрал при наступлении тепла. Больше мы его не видели. Старенький он уже был, даже плешина на загривке появилась. Как закончился его жизненный путь, осталось только гадать.
«…Эх, зачем эти двуногие поменяли дом? Нам ведь было так хорошо! Мои лапы не ломило, и хвост не отваливался. Вот и тепло наступило. Пойду, как водится, поживу в лесу. Да тут и лес другой! Пойду в свой старый лес…»
Может, так?
фото Сергея Васильева, модель Котя