Борис МАКАРОВ, с.Акша
Рассказ
Окончание. Начало в №8
…Машина резко остановилась. В свете фар был виден мостик через какую-то речушку. Мостик казался белым.
– Недавно построили, вернее, отремонтировали. Доски новые. А ты вздремнул. Я даже старался ехать потише. Дорога, сам знаешь, местами – стиральная доска. Вон и у мостика пара новых досок валяется. Видишь, с боку белеют. Ненужными оказались, лишними, Бросили. Никому ничего не надо. Богато живём. Сейчас я эти доски в кузов заброшу. Тёще моей, Марковне, сгодятся. Как-то пожаловалась: «Грядки нечем огораживать».
Андрей забросил доски в кузов:
– Надо тут пару километров в сторону сделать. Там колхозный зарод стоит. Отсюда, от мостика, днём хорошо видно. Дорога к нему накатана. Заедем, сенца погрузим, а то всё барахло в кузове видно. Чуть светать начнёт – из-за какого-нибудь поворота милицейский патруль (с солонцов менты будут возвращаться) вывернет. Тормознут, и начнётся разборка: что да куда? Им бы только придраться. Это они умеют. Браконьерничают, надо бензин списать. Ну, на тебя и спишут. Да ещё себя героями выставят: «Мы ночей не спим. Порядок наводим».
Сейчас, в эту пору, у них установка: с зерном ловить. Все, кто и как может, хотят зернишка урвать. Вот и у меня в кузове россыпью мешка два наберётся, да я пару мешков на зернотоке позаимствовал. Верегин, заведующий зернотоком, за бутылку не только зерно продаст – мать родную не пожалеет. Воруют. Все воруют!.. Стоп! Назад заруливать надо. Видишь, там, вдалеке, фары мелькнули. Не дай Бог! Вляпаешься с сеном – быстро в места не столь отдалённые спровадят.
Вернулись к мостику. Андрей увеличил скорость. Заволновался:
– А может, и нас видели, наш свет. Догонять начнут. Вон Шильникова Гоху из нашей же автоколонны ни на чём заловили. Отара колхозная дорогу переходила. Овец – сотни. Чабан – один. Овцы окружили машину – туча-тучей. Соблазн. Гоха не выдержал – одну в кузов закинул. Ну и, как всегда в таких случаях бывает, не успел сотню метров отъехать – менты тут как тут. Как ни клялся Гоха, что овца к нему сама в кузов запрыгнула, а три с половиной годика схлопотал. Оно и правильно. Не хватай обеими руками, не наглей. Курочка по зёрнышку клюёт…
Проезжая уже по пригородной, можно сказать, дачной деревеньке, Андрей опять тормознул:
– Смотри-ка, чуть не посередине дороги стул стоит. Бабы ягоду продают. Кто малину, кто смородину, некоторые яблочки-ранетки. Время ягодное. Выставят стул или ящик какой у дороги с банками с ягодой, самим сидеть некогда. На совесть проезжающих покупателей надеются. Возьмёт проезжий (тот же шофёр) банку с ягодой – деньги на стул положит. Мелочь – так, бумажки – камушком придавит. И вам, мол, хорошо, и нам удобно. Дуры – бабы. Дай-ка я этот стульчик прихвачу. У меня на летнюю кухню такой требуется…
…К дому Андрея мы подъехали часов в пять утра. Было почти светло. На шум машины из дома, застегивая халатик, выбежала жена Андрея, которая была очень похожа на мужа, – крепкая, краснощёкая, энергичная:
– Я сейчас, сейчас. Колбаса, яичница, творог, шанежки…
От этого то ли ужина, то ли завтрака я отказался.
Мне постелили постель на большом диване в гостиной. С дороги спал крепко и долго. Проснулся, когда Андрей и Алёна (позже я узнал имя его жены) уже разгрузили машину и ждали моего пробуждения.
На столе стояли блины, сметана, масло, яйца, розовые ломти свежего сала.
Умываясь во дворе под раскрытым окном, я случайно услышал несколько фраз из разговора хозяев:
– А что ему платить, за что? Студент. Накормишь получше, и ладно. Прокатился. Помог пару раз кое-что погрузить. Вон сало, блины… Что ещё надо…
– Не выдаст? Не донесёт?
– Сдурела что ли? Что и кому ему доносить? Что я, вор что ли? Ну, взял я там, сям щепоточку. Теряем, в землю вминаем в сто раз больше. Если бы ты знала, сколько другие везут, несут…
Курочка я, щепоточку…
Две грамоты за честный труд имею…
* * *
…За годы, прошедшие после перестройки, да и сейчас ещё идущие, не раз, не два слышал вопросы и сам задавал их: «Как такое случилось, как государство наше, Советский Союз наш, огромный, над всем миром стоящий, в песнях и сказках прославленный, в одночасье рухнул? Как дуб-великан рухнул.
И на этот вопрос чёткого ответа не слышал и сам дать не могу…
* * *
…Знаете ли вы, чего или кого больше всего на свете слоны боятся? Конечно, знаете. Сейчас все про это знают. Тут тебе и газеты, и журналы, и ТВ, и радио, и компьютеры.
Я тоже знал. Ещё в школе, в каком-то младшем классе, говорили: «Больше всего (даже самые большие) мышей (даже самых маленьких) боятся.
Ляжет слон спать, а мышь ему в ухо залезет, и конец великану – защекочет, мозги насквозь прогрызёт…»
А недавно услышал или прочитал: «Не мышей слоны больше всего боятся – муравьёв».
Движется где-то там, в джунглях или ещё где-то, в тех местах, где слоны водятся, много-многомиллионная армия муравьёв. Маленькие, крохотные – рекой текут. Попадётся многомиллионной армии живой слон. Огромный-преогромный слон. Навалятся на него муравьи. Каждый из муравьёв крохотный-прекрохотный кусочек откусил – и нет слона. Ни кусочка нет. Только косточки белеют…
Прочитал или прослушал эту информацию про слонов и муравьёв и почему-то давнюю-предавнюю поездку из села в город вспомнил… Вроде ничего особенного в этой поездке не было, а вот вспомнил, и всё…