Окончание. Начало в №35
Анатолий Закиров, с. Жирекен, 2010 г.
Снова звонили друзья. Сказали, что подождут его уже в Чернышевске. Дарина понимая, что он не сможет сам распрощаться, стала его убеждать. Когда он оделся и подошёл к ней, она в накинутом на голое тело халате стояла у окна.
– Примерно через месяц мы поездом проедем во Владивосток и погоним оттуда партию машин. Мне можно будет навестить тебя? Я договорюсь, и у нас будет гораздо больше времени, – сказал он, обнимая её.
«Он ещё спрашивает!» – подумала она, а вслух сказала:
– Конечно!
– А этот мужчина в белом плаще – твой муж? – его густые брови вопросительно поднялись вверх.
– Пусть тебя это не беспокоит. Фактически у меня давно нет мужа, – твёрдо ответила Дарина.
… Это произошло в июле прошлого года. Прошёл год. Год, который пролетел в один миг, хотя большую часть его она прожила в ожидании. За год они встретились всего лишь семь раз. Семь зажжённых в её сердце костров, каждый из которых грел её до следующей их встречи.
Она ни о чём не спрашивала Горда. Ни о его жизни в далёком городе, ни о его пристрастиях. Она довольствовалась тем, что он хотел рассказать сам. Он ничего не говорил ей о своей любви к ней. Хотя она видела, как вспыхивает в его глазах радостный счастливый свет, когда он смотрит на неё. Про себя она знала твёрдо: ничто и никто в этом мире не сможет заменить ей его.
– Даринка, ты спишь? – вывел её из забытья голос Горда.
Он по-прежнему стоял у окна и сейчас тушил в пепельнице выкуренную сигарету. В его волосах искрился лунный свет.
«Это надо же! За миг выкуренной им сигареты перед глазами пролетел год прожитой жизни», – подумала Дарина.
– Это луна-колдунья так завораживает, – сказала она.
– Да уж, ночка выдалась сказочная, но без тебя она – ничто.
Горд шагнул к ней и прилёг рядом.
– Ты бы поспал хотя бы часок. Тебе же с рассветом уезжать. Марш-бросок до Читы, – сказала Дарина, когда он, целуя, стал всё сильнее и сильнее прижимать её к себе.
– Холодный душ прогонит дремоту, – ответил Горд.
– И окно надо бы зашторить. Луна так бесстыже подглядывает, что даже неловко.
– Пусть смотрит. Присматривать за влюблёнными – её обязанность, – ответил Горд.
«Я скажу ему потом», – подумала она, утопая в его ласках.
Проснулась Дарина от шума воды в ванной. Горд принимал холодный душ. С мыслью о том, что они проспали, она быстро вскочила, набросила халат и ринулась к ванной. Там Горда уже не было. Плеснув в лицо несколько горстей воды, она вышла на кухню. Горд сидел за столом и торопливо ел холодным приготовленное с вечера жаркое, запивая его чаем.
– Ребята с речки звонили. Моторы уже прогреты. Меня ждут. Так что, Даринка-засоня, мне надо торопиться на табор.
Горд, встал, подошёл к ней и крепко обнял.
– Не журись, Даринка, в конце августа или в начале сентября увидимся, – целуя её, продолжил он и пошёл к двери.
– Я хотела тебе сказать… – торопливо шагая за ним, произнесла Дарина, но Горд обернулся к ней и закрыл её рот поцелуем.
– Всё потом, моя хорошая! У нас ещё будет время, – широко улыбаясь, сказал он и вышел за дверь.
Она, конечно же, могла его остановить, но мысль о том, что он потом с огромной скоростью будет догонять своих товарищей, удержала её. Расстроенная тем, что не смогла как следует проводить Горда, и тем, что не решилась сказать ему то, что хотела, Дарина стала бродить по комнатам, не зная, куда себя деть. Она взглянула на часы – шестой час. Начался новый отсчёт времени ожидания следующей встречи. Ждать она уже научилась, и она стала ждать.
Вот уже август пошёл на убыль, и в золото одетый сентябрь украсил собой землю, а она всё ждала. Обычно он звонил ей из Новосибирска, когда прибывал туда и выезжал оттуда за новой партией машин. И ещё раз – за день до прибытия в Жирекен. На этот раз не было ни одного звонка. Дарина ждала.
Стук в дверь был не очень громким, но пугающе неожиданным. Она почувствовала, как гулко забилось сердце. Торопливо открыла дверь и увидела молоденького светловолосого паренька.
– Вы Дарина? Я Слава, друг Горда… Я… Мы вместе. В общем, никто не хотел идти… Кинули жребий… Я… Вот… Мне, – вконец запутавшись, Слава замолчал. Дарина не заметила, как ухватила его за рукав и втащила в прихожую.
– Хватить мычать! Говори, где Горд!!! – закричала она. Ей показалось, что она летит в пропасть, и закричала от страха.
– В прошлый раз перед Чернышевском встречный джип… Водитель в дымину пьяный уснул за рулём и пересёк трассу поперёк… Горд шёл у нас первым… Водитель джипа погиб на месте, а Горда ещё в сознании мы увезли в Чернышевск. Он приказал ничего вам не сообщать. В больнице мы долго ждали. Потом вышла медсестра и подала нам вот это. Слава подал Дарине смятую бумажку.
– Она записала последние слова Горда, сказанные им в бреду.
Дарина развернула бумажку и прочитала: «Дарина, любимая, прости, я погибаю».
– Это я! Это я виновата! Я не сказала, что у нас будет сын! Если бы он знал, он был бы осторожнее или задержался бы на минуту, и они бы разминулись с джипом! – она зарыдала и при помощи Славы опустилась на стул. Слава долго ждал, когда она хотя бы немного придёт в себя.
– Мы долго думали, но всё же решили привезти вам это.
Слава подал ей снимок. Вокруг могилы – хмурые плачущие люди. На памятнике – его портрет. Внизу чёрными буквами: «Журавлёв Гордей Алексеевич». Чтобы не залить фотографию слезами, она отвела её от себя и стала всматриваться в родное лицо.
– Вот эта пожилая пара – его родители. Им сейчас очень тяжело. Они просили, чтобы вы съездили с нами в Новосибирск. Они знают о вас. Ведь в этот приезд он хотел сделать вам предложение. А теперь, если они узнают, что у них будет внук – сын Горда, то воспрянут духом.
Слава замолчал в ожидании ответа.
– Да, мы проделаем этот путь. Путь Горда. Путь отца.
Дарина вытерла мокрые щёки и положила ладони на живот, на то место, где зародилась новая жизнь. За окном тихим дождём плакала осень.