Как только лёд стал держать вес человека, открылась в Забайкалье рыбалка по «твёрдой» воде. Открыться-то открылась, да только раздобыть гольяна для жерлиц оказалось задачей практически непосильной. Огромная армия рыбаков в считанные дни смела всё с прилавков мелких лавочников, торгующих этой невзрачной сорной рыбкой. Заказы не принимались, а поставки не ожидались. На самом деле, это удивительно, поскольку с таким дефицитом гольяна я столкнулся первый раз. Его всегда можно было недорого купить в Чите или же заказать на Монгое местному жителю Коле Одноногому. Теперь же пришлось как-то выкручиваться из ситуации.
Куда уплыл гольян?
Раздобыть гольяна немудрено, по крайней мере, так кажется на первый взгляд. Решив заняться с этой осени рыбалкой серьёзно, я с гордым видом проехал мимо ларьков, торгующих живцом, и устремился на Котлы, озёра в районе села Засопка. Здесь, собственно, в былые годы и добывался гольян в неограниченных количествах. Тем не менее, количества эти, как оказалось, были весьма ограничены, поскольку ни на одном из озёр не произошло ни одной поклёвки. Я и наживку менял, и глубину, и мормышки – дохлый номер. Не помог даже одиноко сидящий вдалеке рыбак. Полный самых радужных надежд, я поинтересовался у него насчёт клёва. Мужик посмотрел на меня, как на прокажённого, что-то пробурчал себе под нос и остался сидеть неподвижно. Так я ещё раз убедился во «взаимовыручке» рыбацкого братства, которого не существует на свете. Помирать будешь – никто руки не подаст. Стало быть, решил я попытать счастья на следующий день, взяв курс к устью реки Никишихи. «Гольян» и «Никишиха» – эти два слова всегда были неразлучны, поскольку, если речь шла о рыбалке, при упоминании слова первого подразумевалось и второе, и наоборот. Грели душу рассказы о том, что здесь за час можно надёргать до трёхсот штук отборного живца. Ну что, будем дёргать?
Никишиха подвела
Без приключений добравшись до Атамановки, я забурился и с удивлением обнаружил, что вода в лунке крутится воронкой, журча турбулентными завихрениями. Оказывается, прошла верховая вода, которая, образовав наледь, устремилась в мою лунку. Ладно, отошёл подальше, уже на территорию реки Ингоды, и снова забурился, с опаской поглядывая на открытую воду на самом фарватере. Боязно! На этот раз вышло удачней – ямка и нет сильного течения. С деловитым видом я поставил палатку и приступил к лову. Пять часов я просидел над лункой и за это время выловил всего десять гольянов, размером меньше мизинца. Ну это уже вообще никуда не годилось! Чертыхаясь, я выкарабкался из палатки, глянул на реку и обомлел. Там, где Ингода несла свои тёмные воды, шёл дедушка с палкой. Словно Спаситель, он уверенно шагал прямо по воде, двигаясь в мою сторону. Подошёл, крепко пожал руку и поинтересовался, не желаю ли я прогуляться с ним на тот берег, мол, там налим здоровенный в лёд вмёрз – надо бы вырубить. Всё ещё ошалело глядя на чудо-старика, я спросил, как он прошёл по открытой воде. «Да ты шо, милай мой, это же верховка! А под ней лёд выдержит!» – радостно сообщил пришелец. Ну уж нет, переть по молодому льду, да ещё и по реке, ради какого-то подозрительного налима… Короче говоря, не солоно хлебавши, вернулся я в Читу, купил пятьдесят гольянов (между прочим, по двадцать рублей за штуку) и, весь в ожидании завтрашней большой рыбалки, заснул.
Страшное болото
Была кромешная темень, когда я, «проглотив» по трассе сто десять километров, вырулил на берег озера Иргень. Зимой я не был тут ни разу, а летом посещал исключительно на внедорожнике, а посему не имел никакого представления, как подъехать к воде. Выпавший ночью снежок мне помог. На нём отчётливо отпечатались следы колёс легковой машины, которая проехала здесь раньше меня. Уверенно нажав на газ, я выдвинулся по ухабистой дороге, которая потом завела меня в такое болото, что, если бы дело обстояло летом, сгинул бы я тут навеки. Жалея свою маленькую машинку, я, тем не менее, двигался вперёд, поскольку след протектора вселял надежду: раз они проехали, то и я проеду. Так и двигался, выхватывая фарами жуткую дорогу среди чащи, в окружении ночной тьмы. Наконец кусты расступились и показалось озеро – конечная цель моего путешествия. Было очень тепло, шёл лёгкий снег, скрывая дымкой прибрежные сопки, поросшие лесом. Стояла звенящая тишина, лишь поскрипывало под ногами, когда я ступил на лёд. Ну, здравствуй, зимняя Иргень.
Моими соседями оказались знакомые ребята, именно по их следу я ехал через болото. Они тоже были в шоке от дороги. Рыбаки стали буриться всего лишь в ста метрах от берега, я же решил углубиться в манящие дали. Тем более у берега глубина подо льдом была меньше метра, а дно в водорослях. Итак, я поставил палатку, разложил печку, кресло, в общем, подготовил своё убежище и отправился ставить жерлицы. Для этого дела у меня были два новшества, кои я с нетерпеньем собирался испытать. Во-первых, мой бур обзавёлся шуруповёртом, который был призван поберечь силы. Во-вторых, умный рыбак посоветовал мне пользоваться ситом при изымании живца из кана. Для меня это было мукой, поскольку ловить живца в ледяной воде было очень неприятно. А если ещё хиус задует, то руку не чувствуешь совершенно. Собственно, оба этих приспособления меня порадовали. В момент пробурив десять лунок своим самодельным электробуром, я запустил сито в кан и стал выуживать живцов. Господи, какое это счастье! Ты мочишь только кончики пальцев, а вся рука остаётся сухой и не мёрзнет совершенно.
Рыбалка удалась
Светало. В ожидании сработок я зашёл в палатку и решил разнообразить досуг ловом чебака, которого в солёном виде очень уважаю с гастрономической точки зрения. Начали срабатывать жерлицы, но, как назло, все они были ложными. Нужно сказать, что мне советовали не бежать сломя голову к снасти, а выждать десять минут, мол, пусть щука заглотит живца. Я и не торопился, со снисходительной улыбкой посматривая на соседей, которые носились по льду от флажка к флажку. Тем не менее, они вытаскивали одну щуку за одной, а у меня к обеду была всего одна травяночка. Самое смешное, что соседи воткнули жерлицы на самом травяном поле, и то была вовсе не «щучья» трава. Там были «ёлочки», сплетающиеся в такую паутину, что живец не желал тонуть даже с грузилом и покорно лежал в лунке на водорослях. Зато чебак клевал, и клевал отменно, пусть и небольшой, но его было много. За световой день удалось надёргать почти ведро. Иногда баловали своими поклёвками крупные окуни, один из которых, самый увесистый, схватил блесну. Окуней было немного, превалировали заморыши размером с лавровый лист.
Щука постоянно сшибала живца с моих жерлиц и при этом упрямо не хотела засекаться. К обеду у меня закончились гольяны и в ход пошли чебаки, которых зубастая хищница также с удовольствием хватала, но при этом нагло игнорировала запрятанный в живце крючок. А Иргень тем временем менялась. Снеженая пелена ушла за горизонт, и выглянуло слепящее забайкальское солнце. «Ну, сейчас начнётся!» – подумал я, вспомнив, что на солнце всегда начинал трещать лёд. Отнюдь! Весь панцирь был завален снегом, и я наслаждался тишиной природы без лишних нервов. Нет, лёд уже был толстый, и некоторые рыбаки вовсю летали по нему на автомобилях. Но лёд всё равно остаётся льдом. Даже трещащий полутораметровый оставляет где-то глубоко в душе неприятный осадок тревоги. Радовало ещё и то, что рыбаков было очень немного: вон вдали стоит одинокая маленькая палатка, из которой торчит труба и вьётся сизый дымок, вот мои соседи всё так же радостно бегают средь своих жерлиц. Пожалуй, и весь народ. Как это в корне отличалось от рыбалки на озере Иван, где сотни людей, а жерлиц столько, что пройти невозможно. Здесь только я, тайга и озеро!
Всё ещё впереди!
К вечеру, когда я стал потихоньку собираться домой, сработала последняя жерлица, подарившая мне щучку под килограмм. Вот и всё: три щуки, много чебаков и несколько окуней. Тем не менее, я был очень доволен, поскольку возвращаться с рыбалки с пустыми руками – последнее дело. Я укладывал в волокуши вещи, параллельно думая, как буду выбираться к трассе. Опять через болото? Соседи посоветовали ехать по льду вдоль берега – там пролегает накатанный зимник, который ведёт прямо к Иргенскому острогу. Я так и сделал и уже через пять минут был на дороге, а утром этот путь занял у меня полчаса по буеракам и колдобинам.
Солёные чебаки – одно из моих самых любимых блюд. Готовить их несложно – почистил (благо, чистить можно ложкой), выпотрошил, посолил рядками, добавил пару зубчиков чесночка, гвоздику и перец. Вот, собственно, и всё. Пара дней, и блюдо готово. Оно очень сытное – даже десяти рыбок хватит, чтобы утолить голод. А вот копчёного и тем более вяленого чебака я не признаю – вкус совершенно не такой, как у окуня. Ну, а щука традиционно идёт на сковородку. Мне повезло: в рыбах была икра, которая в жареном виде являет собой изысканное лакомство. Впереди у нас долгая и холодная зима, поэтому будем жить и рыбачить.
Антон ДОЦЕНКО,
фото автора