В детстве каждое лето я с родителями ездил к дедушке в село Нижний Стан Тунгокоченского района, расположенное в шестидесяти километрах от моего города Шилка. Здесь когда-то мои ещё молодые родители начинали свою педагогическую деятельность.
Мне нравилось собирать граблями в валки скошенное и просушенное сено, из которого потом поднимались копны, а затем – большой зарод для прокорма коровы Марты и телёнка Мишки. Запах свежескошенной травы – неповторимый летний аромат. Это запомнилось на всю жизнь. Такое не забывается!
Мой дедушка Сафрон Дмитриевич Шутов был известным пчеловодом, держал пасеку с десятками ульев. К нему приезжали за мёдом люди со всего района и особенно – из ближайших сёл. Почти шестьдесят лет он с любовью занимался нелёгким пчеловодческим делом.
На покос мы брали большую плитку целительного зелёного чая, которую дедушка заранее распиливал ножовкой на небольшие кусочки для заварки. Замечательный был чай! Такого дома не отведаешь.
Как-то раз дедушка заметил на сенокосе диких земляных пчёл и решил попробовать их мёд. Мой папа Анатолий Сафронович предупреждал отца, что не нужно этого делать, ведь пчёлы могут обозлиться и покусать. К тому же они крупнее и опаснее обычных. Но дедушка не послушал своего сына, возразив, что усмирит их, и уверенно пошагал к заросшей травой норке. А зря!
Мой папа и соседка по делянке Валентина Андреевна на всякий случай надели на головы небольшие охапки сена и крайне тревожно наблюдали, раздвинув руками сенины, как бесстрашного пчеловода… жалят пчёлы. Было видно (и слышно!), как он кряхтит, ругается и убегает к костру.
Встревоженные земляные пчёлы, немного покружив, успокоились и вернулись в свою нору.
Папа вместе с соседкой, обеспокоенные состоянием смельчака, вспомнили про сердечную травку, которая росла только здесь, в пади Солонечной, нашли её, заварили и дали попить пострадавшему. Растение действительно помогало при болях в груди. А после случившегося дедушка очень плохо себя чувствовал: у него поднялась температура, разболелась голова, поднывала грудь, зудели покрасневшие руки, ноги и шея.
Однако через некоторое время, придя в себя, отважный пчеловод завёл свой трактор марки Т-25, сам сел за руль и поехал домой. Мы же на старенькой красной «Ниве» последовали за ним.
Вернувшись, дедушка принял обезболивающее средство, полежал на любимом своём диване, стоявшем в зале уютного дома (здесь он смотрел телепередачи, читал журнал по пчеловодству, перенимая опыт других пасечников). Папа готов был привезти фельдшера Татьяну Константиновну Ковалёву, замечательно исполнявшую своё врачебное дело и неоднократно помогавшую нашей семье, но дедушка отказался, ворча: «Сам справлюсь! Пройдёт!» Вскоре ему стало легче, и он вновь вернулся к своему беспокойному хозяйству.
Мне дедушка запомнился неугомонным тружеником, смелым и сильным человеком, настоящим хозяином. Тогда с ухода бабушки Анны Григорьевны прошло семнадцать лет, и дедушка всё время один управлялся с большой усадьбой. Как и при жизни жены, держал корову, делал вкуснейший сыр, тушёнку, колбасу… Да и огород у него был во всей красе. Нельзя было, увидев, не восхититься.
До сих пор его ученики продолжают заниматься пчёлами, вспоминая добрым словом мудрого наставника. А это мой родной дедушка!
Андрей Шутов,
фото upload.wikimedia.org
Один ответ на “Случай на сенокосе”