Границы с Китаем закрыты из-за коронавируса, но нет границ для языковедов-переводчиков. Заглянем с их помощью в соседнее государство времён строительства КВЖД. Работа кипит, трудящихся кормить нужно, и одновременно с большой стройкой здесь бурно расцветает мукомольная промышленность. Что осталось сегодня с тех времён? Оказывается, старая мельница!..
Материал Чэнь Вэньлуна, члена культурно-исторического исследовательского общества Харбина провинции Хэйлунцзян, исследователя и экономиста, проживающего в г. Дацин, для читателей «Земли» перевела на русский язык Наталья Торгашева.
Известная китайская писательница из провинции Хэйлунцзян Сяо Хун в 1940 году в романе «Повествование о реке Хулань» описала родной городок и своё детство. В начале романа есть такие строки: «На Второй восточной улице расположена мельница. Говорят, для того, чтобы молоть в ней зерно, вместо осла или лошади используют огонь. Обычно люди думают, если в мельнице огонь, то как она не загорится?»
Детское впечатление Сяо Хун о мельнице смешное, ребяческое, с некоторой долей баловства. Оно также отражает простое и немного невежественное восприятие современной промышленности народом Хэйлунцзяна в то время.
В 1897 году Россия начала строить КВЖД. На обширных землях Хэйлунцзяна было мало народу, и почти не было современной промышленности. Обработка зерна находилась ещё на этапе использования ручной силы или силы рабочего скота, поэтому не было возможности удовлетворить потребности людей, приехавших для строительства железной дороги. В последние годы правления династии Цин Хэйлунцзян считался запретным местом, там было распахано большое количество плодородных земель. Изобиловавшие соей, пшеницей, гаоляном и другими зерновыми культурами, они являлись богатым источником сырья для зарождающейся мукомольной промышленности.
Чтобы обеспечить строителей дороги продовольствием, а также чтобы в будущем усилить контроль над Маньчжурией, российская сторона начала планировать строительство мельницы с механическим размолом.
На берегу Сунгари
В 1900 году КВЖД инвестировала 384 000 рублей в строительство на берегу Сунгари первого в Маньчжурии мукомольного завода с ежедневной производственной мощностью 3000 пудов. Вслед за продолжением прокладки железнодорожной линии стали появляться одна за другой мукомольные мельницы. Перед Первой мировой войной Россия на северо-востоке Китая открыла 34 мукомольных завода.
После Синьхайской революции в китайском обществе произошли резкие перемены. А после того, как вспыхнула Первая мировая война, занятые войной империалисты были не в состоянии осуществлять экономическую агрессию. Так давление капитализма на нашу страну ослабло. В это время западные страны и Китай внутри страны нуждались в большом количестве зерна. В Китае произошёл подъём созданной капиталистической промышленности, мукомольные заводы являлись основным производством с национальными инвестициями. Богатые зерновые ресурсы северо-востока Китая стимулировали постоянное поступление в страну иностранного капитала, зерно шло нарасхват, особенно мука.
К 1916 году из тридцати трёх находящихся вдоль линии КВЖД мукомольных мельниц осталось всего восемь российских мельниц и две с объединённым капиталом на паях.
В 20-х годах XX века вдали от КВЖД всюду в большом количестве появлялись устаревшие мельницы с каменными жерновами, в которых использовались ручная сила или тягловая сила животных. Их было не менее нескольких сотен. Но основанные в полосе отчуждения на национальный капитал новые мукомольные заводы все были паровыми мельницами. В них размол муки производился с помощью движущей силы пара из котла. Мельницы с традиционным каменным жёрновом, естественно, не могли достигнуть такой производительности.
В архивах 1927 года железной дороги Северной Маньчжурии и восточных провинций о машинной мукомольной промышленности записано: «Сейчас в торговом порту Харбина насчитывается 23 мельницы, вдоль линии КВЖД – 12 мельниц. Общий объём производства – 250 тонн муки в сутки». На некоторых мельницах уже использовалось машинное оборудование немецкой фирмы «Сименс». Количество муки дневного производства было огромным и на тот момент удовлетворяло потребности районов, примыкавших к железной дороге.
В поиске старой мельницы
Несколько лет назад перед китайским Новым годом для того, чтобы пофотографировать чудом сохранившуюся станцию Янцао, я встал пораньше и пешком отправился на находящуюся в нескольких километрах автостанцию Лунфэн. Обычно на привокзальной площади пусто, но перед приближением Нового года на автовокзал стекается много народу. Сначала нужно было взять билет, а потом уже сесть в автобус. За день до этого вечером был сильный снегопад, дорога скользкая, водители, которые ездили туда и обратно, не осмеливались вести автобус на большой скорости и с упорными усилиями только за два часа доезжали до Аньда.
Вернувшись из Янцао, я немного перекусил и посмотрел, сколько времени, было только полтретьего, поэтому я решил пешком пойти на запад железной дороги Аньда в деревню Тайпин (Тихая).
Перейдя через виадук, я дошёл до западной части Аньда. Передо мной предстала картина сплошного упадка, на улице повсюду текли сточные воды. Я случайно заметил, что здесь всё ещё существуют несколько старинных русских домов. Мои расспросы поставили местного жителя в тупик, он сказал, что Управление охраны культурного наследия здесь ещё не исследовало дома. Предполагаю, что в восточной части Аньда много исторических архитектурных памятников, а в западной сохранившиеся русские дома как-то упустили из вида. Из анализа структуры и размещения этих нескольких строений я сделал вывод, что это казармы армии царской России, которая охраняла железную дорогу.
Я продолжал идти по ухабистой улице. Вдруг впереди моё внимание привлёк большой высокий дом. Это пятиэтажное здание из красного кирпича с черепичной крышей и большой возвышающейся дымовой трубой. Я долго стоял в оцепенении, смотря вверх. Это здание и мукомольный завод в Имяньпо полностью совпадают.
«Вы приехали посмотреть мельницу?» – спросил подъехавший на телеге мужчина. И добавил: «Это мельница Аньда, раньше я работал на ней. Производство остановилось в 1998 году. Напротив построено зернохранилище, в него просто кладут зерно, не перерабатывают». Я спросил: «В каком году был основан мукомольный завод?» – «В прошлом все называли его Старой мельницей. Сзади есть надпись, там указано, когда она была основана».
Уже наступал вечер. Чтобы посмотреть лицевую сторону здания, надо было войти в зернохранилище. Я оставил эту мысль и решил обойти здание и попасть на другую сторону…
Вернёмся в 20-е годы
В 1920 году, когда китайскому публицисту Цюй Цюбо был всего 21 год, его отправили в Советскую Россию в качестве корреспондента вести наблюдение за послереволюционной страной. По дороге из-за войны атамана Семёнова с дальневосточной Красной армией, которая велась на линии от Маньчжурии до Читы, он задержался в Харбине на несколько десятков дней. Когда военные действия завершились, Цюбо на поезде поехал дальше. В своих «Путевых записках о новой России» он написал: «Сколько есть станций по дороге от Харбина до Маньчжурии – везде лежит зерно. Оказывается, с тех пор, как Сибирь разорвала торговые отношения с Китаем, вдоль станций печально лежат под унылым небом покрытые снегом кучи риса и пшеницы».
Аньда как раз находится на записанном Цюй Цюбо пути от Харбина до Маньчжурии. У неё удобное железнодорожное сообщение, богатые зерновые ресурсы, здесь оборотное депо западной линии КВЖД, к тому же это крупная станция второго класса. Было предопределено, что в начале XX века Аньда займёт узкую нишу на рынке зарождающейся механизированной мукомольной промышленности. В последние годы династии Цин права на земли территории Хэйлунцзяна были захвачены Китайско-Восточной железной дорогой. В январе 1911 года помощник правителя Аньдаского комиссариата Ди Вэньсюань для разграничения пределов железной дороги составил доклад для гражданской администрации Хэйлунцзяна, в котором, в частности, было написано: «Эта осенняя жатва была богаче, на станции Аньда много покупателей зерна, в будущем здесь будут сосредоточены зерновые предприятия».
Более чем через десять лет сбылось пророчество Ди Вэньсюаня. В 20-е, 30-е годы на станции Аньда процветал рынок зерна. После открытия сообщения между Аньда и Байцюанем, Хайлунем и другими уездами на станции Аньда сосредоточилось большое количество торговцев зерном, ввоз и вывоз зерна были очень интенсивными. Осенью днём и ночью из более чем десяти уездов на телегах перевозили зерно и сваливали его в Аньда. Потом транспортировали по железной дороге и сбывали внутри страны и за границей. В горячую пору в сутки выезжали больше десяти составов!
В 1918 году на станции Аньда на инвестиции китайца Хань Дэхэна в размере 200 тысяч даянов (китайских долларов) была построена первая мельница, которая специализировалась на переработке пшеницы и в которой начали производить размол с использованием паровой машины. Она называлась Юйда, потом была переименована в Юйчанюань («Источник изобилия и процветания»), а в народе называлась просто Северной мельницей.
В Аньда были многочисленное население, подходящее географическое положение и богатые зерновые ресурсы. К тому же построенные на российско-японский капитал новые мельницы стимулировались большой выгодой. Поэтому появление в Аньда современной мукомольной промышленности было исторической необходимостью.
А что сейчас?
Как рассказал мужчина, работавший раньше на погрузке угля в Старой мельнице (сейчас её называют мукомольной мельницей городского уезда Аньда, она расположена в посёлке Аньда на Первой улице Теси), в 1961 году здание мельницы Юйчанюань было восстановлено на месте её прежнего нахождения. В 1962 году запустили производство, мельница относилась к Управлению продовольствия городского уезда Аньда.
Сейчас она не работает. Люди ушли, завод пустой, заброшенный. Первая мельница в Аньда сейчас одиноко возвышается в районе Теси. Через выломанную дверь я пробрался в здание, на полу был толстый слой пыли; когда прошёл, остались глубокие следы.
Сяо Хун в романе пишет, что сложенный из хорошего красного кирпича дымоход мельницы на улице Хулань очень высокий. Почему именно «из хорошего кирпича»? Это связано с промышленностью Китая начала прошлого века. В то время в Китае для строительства использовался сделанный вручную серый кирпич, по качеству не идущий ни в какое сравнение с российским красным кирпичом машинного производства. Здание мельницы из красного кирпича в Аньда за сто лет под дождём и ветром не разрушилось, по-прежнему очень крепкое.
Поскольку ещё не проводилось крупномасштабное развитие района Теси в Аньда, историческая мельница не была снесена. Она демонстрирует судьбу старого завода в истории развития национального капитала в Аньда и совсем не вызывает особого отношения у людей. В 2012 году для развития строительства в Аньда снесли Южную мельницу. Соответствующее ведомство в Аньда должно разработать порядок сохранения исторической промышленной постройки, чтобы её не постигла та же печальная участь…
Перевод с китайского Натальи Торгашевой