…Осенняя улица. Комиссариат полиции. К его воротам подъезжает авто. Инспектор, а за ним и усатый комиссар полиции выводят из авто элегантно одетого господина в шляпе и наручниках. Навстречу по тротуару прогуливается пожилой господин с белым пятнистым догом. Арестованный вдруг радостно оживляется. «Негр!» – восторженно кричит он, указывая на прохожего, обычного белого европейца в пальто и шляпе-котелке. «Негр! Вот алиби, пан комиссар!» – арестованный радостно устремляется назад к авто. Усатый комиссар в недоумении, но всё же следует за паном в наручниках. «Это наверняка будет лучшее в мире алиби! – торжествуя, восклицает арестованный. – Не хотел бы я быть на вашем месте, комиссар. Едем!» Авто разворачивается и…
…В темноте зала хохот. Зрители уже догадываются, что произойдёт далее, но от этого становится ещё смешней. Там, на экране хохочущего польского кинозала 1982 года, идёт картина-ограбление и комедия в одном флаконе пока малоизвестного Юлиуша Махульского под названием «Ва-банк», коей исполнилось ныне юбилейных 40 лет. Сегодня в «Телемании» – продолжение истории появления этого блистательного кино-гоп-стопа. На чём остановились в прошлый раз? На отборе актёров? Отлично!
Пани
В фильме всего три женских роли. Две из них главные.
Марта Рыхлинская – вдова убитого по заказу Крамера друга Квинто – музыканта. На эту роль была приглашена популярная польская актриса Эва Шикульска, работающая и в фильмах производства СССР («Звезда пленительного счастья», 1975, «Объяснение в любви», 1977, «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского», 1980).
Наталья – невеста Мокса, так изящно и даже эротично вскружившая голову мошеннику Крамеру в качестве приманки. Эту роль Махульский предложил 22-летней дебютантке в большом кино Эльжбете Зайонцувной…
В середине лета 1981 года начались съёмки «Ва-банка».
Первый «гоп-стоп»
Началом картины должна была стать мрачная сцена гибели друга Квинто – Тадеуша Рыхлинского, с которым он когда-то играл в джаз-оркестре. Рыхлинского, покуда он смотрел выступление труппы уличных циркачей, подкравшись сзади, коварно выбросил из окна четвёртого этажа нанятый банкиром Крамером наёмный убийца.
«Юлиуш, да ты с ума сошёл, что ли? – возмутился наставник молодого режиссёра, глава студии «Кадр», на которой снимался «Ва-банк», Ежи Кавалерович. – У тебя же, чёрт возьми, хотя и криминальная, но комедия, а не убойный, прости господи, триллер какой! Этот мрак всему фильму такой тон задаст, что…»
В конечном итоге Махульский внял опытному наставнику и начал картину с изящного ограбления ювелирного магазина молодыми перспективными братьями – жуликами Моксом и Нутой. И не прогадал. Эта сцена дала всему фильму подходящее криминально-комическо-авантюрное настроение.
Мало кому известно, но в «Ва-банке», кроме ограбления ювелира и главного «гоп-стопа» фильма – «потрошения» банка негодяя Крамера, имелся ещё один весьма залихватский «скачок», причём тоже банка, который осуществил медвежатник пан Квинто с подельником… Густавом Крамером. Да-да. С банкиром, который тогда им ещё не был, но был уже на крючке полиции, поскольку попался на финансовых махинациях и решил в обмен на свою свободу выдать знаменитого и неуловимого взломщика сейфов.
Заканчивалась эта сцена-флэшбек грустно – взломщика накрывала полиция. Квинто получал 6 лет, а Крамер…
Однако этот эпизод так и не был снят – остался только на страницах сценария. Почему? Да всё от того, что начинающий сценарист-режиссёр так и не смог придумать, каким человеком был главный герой фильма до того, как получил свой срок.
Миска
Удивительно, но, несмотря на великолепный сюжет, в «Ва-банке» каких-либо сногсшибательных трюков, нередко присущих подобным фильмам, было совсем немного, да и те актёры выполняли без дублёров. Впрочем, порой маленький трюк может смотреться даже эффектней большого. Так, в одной из сцен, где впервые появляется в кадре главный герой фильма, сиделец идёт по тюремному коридору на выход с личными пожитками, поверх которых лежит перевёрнутая алюминиевая миска. Вдруг миска с грохотом падает на пол. Конвоир сурово смотрит на Квинто. Тот с бесстрастным лицом поддевает ёмкость ногой и лихо закидывает её на место.
В течение съёмочного дня было проведено не менее полусотни репетиций и снято не менее двух десятков дублей. Проклятая миска то летела в сторону, то в физиономию конвоира, а то и в голову самого режиссёра. Попробовали сделать монтажно: показать крупно лицо конвоира, затем на среднем плане ассистент за кадром бросал ёмкость на вещи Квинто. Отснятое проявили. Быстро смонтировали. Посмотрели. Оказалось, тоже не то. Махульский-младший уже хотел плюнуть на эту затею. Но тут вспомнил об элементарном кинотрюке и… снял Махульского-старшего, забрасывающего миску ногой на стопку личных вещей, обратной съёмкой (хотя и тоже не с первого дубля). Кадр стал одним из самых эффектных и узнаваемых в будущем фильме.
Случались во время съёмок и абсолютные импровизации. Порой доходившие до курьёза.
Импровизированно-нетрезво
Друг и подельник Квинто – старый весёлый авантюрист и пройдоха Датчанин. Играющий его актёр Витольд Пыркош, как и персонаж, был большой любитель пошутить, побалагурить, курнуть сигарку и… принять слегка на грудь. Однажды он явился на очередную съёмку под влиянием зелёного змия, прямиком с бурного домашнего застолья, и вёл себя даже «наезжающе». А снималась финальная сцена картины, где Квинто, Датчанин, Нута, Мокс и его невеста Наталья отмечали в ресторане победу над банкиром-мошенником Крамером.
Режиссёр обратил внимание на состояние опоздавшего актёра, но решил, что всё обойдётся, и начал съёмки, тем более сцена-то была застольно-сидячей. Раздалась команда: «Мотор!» и… тут пьяненький пан Пыркош-Датчанин понёс какую-то околесицу, сначала о своём несчастном детстве со школьными двойками, потом проговорил несколько положенных по сценарию реплик и вдруг заявил, что, дескать, «ничего не знаю, но я должен, должен Это сделать…» и повернулся к Наталье – актрисе Эльжбете Зайонцувной. Режиссёр и оператор так обалдели, что забыли остановить камеру. Про «это» в сценарии точно ничего не было. Чего взбрело в голову хмельному? А добродушно-распоясавшийся Пыркош-Датчанин заявил далее: «Станцевать с нашей «приманкой». И повёл Эльжбету отплясывать фокстрот. Импровизация была блестящей. Счастливый Махульский на следующий день объявил Пыркошу благодарность и вручил бутылку дорогого коньяка. Не предусмотренная сценарием сцена так и вошла в фильм.
Маэстро, регтайм и… щёки
Определённой долей успеха «Ва-банк» обязан своему саундтреку. Его автор – известный польский композитор Хенрик Кузняк, за плечами которого свыше 150 работ в кино. Именно он придал картине Махульского неповторимый музыкальный аромат довоенной Польши и создал фирменный, узнаваемый ныне каждым зрителем бодрый залихватский «ва-банковско-преступный» регтайм. Сам же композитор не раз отмечал, что если бы он всё-таки решил стилизовать весь саундтрек «Ва-банка» Польши той поры, то все бы в кинозале уснули. «В то время были в моде танго, вальс, звучал аккордеон. А у меня труба орудует… Фокстроты и регтаймы бесчинствуют…»
Вскоре после выхода фильма многие профессиональные музыканты говорили режиссёру: «Вот же как вам повезло – в главной роли настоящий виртуоз-трубач». Или: «Почему ваш отец не концертирует?» Когда Юлиуш отвечал, что папа сроду не играл ни на духовых, ни на прочих инструментах (в юности, правда, пытался выколачивать на ударных), ему никто не верил, а всё от того, что актёр научился так убедительно раздувать щёки и давить винтили инструмента, что во время просмотра фильма даже и мысли не возникает усомниться, что в кадре играет профессиональный джазовый музыкант.
Сорвавший «банк»
Съёмки фильма завершились в конце 1981 года, а в марте 1982-го криминальная комедия 26-летнего Юлиуша Махульского вышла в родной стране и сорвала «банк» в виде оглушительного успеха.
В начале 1990-х годов в Польше, в том числе и непосредственно в Варшаве, успешно орудовала вполне реальная шайка, лихо вскрывавшая богатые квартиры, проникая туда через встроенные мусоропроводы. Однажды фортуна от них отвернулась, и преступники были взяты с поличным. Среди похищенных вещей у них была обнаружена кассета с фильмом «Ва-банк». Во время допроса домушники признались, что перед каждым выходом на «дело» вдохновлялись просмотром этой картины, а кассету носили всегда в качестве талисмана. Узнав об этом, Махульский в одном из интервью поведал, что ему польстило такое признание «профи».
«Ва-банк» в СССР…
…вышел по ряду причин только в октябре 1985 года, что не помешало ему снискать не меньший триумф с аншлагами, чем в Польше и других странах. Картина стала не менее народной, чем, скажем, знаковые фильмы Гайдая, и была разобрана на цитаты, что является определённым признаком «культовости» фильма. Чего стоила одна знаменитая Та Самая фраза! В финале элегантный, суровый Квинто смотрит на беснующегося в наручниках окончательно арестованного Крамера. Бывший банкир замечает своего врага. Квинто молча тянет себя за ухо и даже не произносит фразу, но зрители в зале её чётко слышат: «Ucho ze śledzia»! И бывший медвежатник, а ныне вновь джазовый трубач впервые за весь фильм слегка улыбается: «Ухо от селёдки!»
Далее – титры и Та Самая музыка…
Иллюстрация автора