Бабушкам и дедушкам посвящается
Детство Андрея прошло в трёх сёлах Читинской области: Копунь, Шелопугино и Уктыча. Стоят они на «великих» забайкальских реках: Куренга (приток Шилки), Унда и Шилка. Все три относятся к бассейну действительно великой реки – Амура-батюшки. Унда, впадая в Онон, тоже вносит свой посильный вклад, ведь Онон совместно с Ингодой образуют Шилку…
Какой же деревенский мальчишка не был в детстве рыбаком?! И Андрюшка любил посидеть с удочкой на берегу, мечтая выловить большую рыбину на зависть и восхищение приятелей. В те времена, когда не было интернета, компьютеров и смартфонов, дети всё же как-то учились (отлично учились, если сравнить со «смартфонными» временами) и гораздо больше времени проводили на свежем воздухе. Велосипед, санки, лыжи, хоккей в валенках, войнушка, игры в индейцев и разбойников, лапта, рыбалка и многое другое развивало пацанов физически и духовно.
Сейчас чаще всего сравнивают «прикид», телефоны и другие предметы видимого благополучия. Тогда рыболовные снасти (наборы крючков, блёсен, катушки, лески разной толщины, поплавки) составляли предмет гордости мальчишек. Ими делились, менялись. А на удилища шёл обычный ивняк, из которого делались тычки для грядок с горохом и которого полным-полно около рек. Ива обладает прекрасной гибкостью – то, что надо для хорошего удилища. Удочки из длинного и ровного прута порою изготавливались прямо на месте рыбалки.
Жил Андрей в селе Копунь, где течёт речка Куренга. Вода в ней студёная-студёная, чистая-пречистая, ключевая. Ключи питают её вдоль всего русла и видны даже под водой: небольшая дырочка в песочке, и из неё вверх бьёт струйка. Вода в Куренге и летом вряд ли прогревается выше двенадцати градусов.
Ну а какое же лето без купания?! На берегу горел костёр, и купальщики то и дело подбегали к нему погреться. «Закаляйся, если хочешь быть здоров…»
Ещё в Копуни есть небольшой приток Куренги – речушка, похожая на ручей, Булбудак. В нём водился только мелкий гольян. В Куренге же, кроме гольянов, – пескарь, вьюн, налим и даже лососёвые хариус и ленок. Говорят, что по сей день заходит туда и самый крупный представитель семейства – таймень, и стреляют его из ружей с берега…
Улов Андрея на Куренге состоял в основном из гольянов да пескарей. Это при ловле на поплавок. Была ещё рыбалка на «донку» (удочку с грузилом, которым служила обычная гайка). Грузило ложилось на дно, и ловилась придонная рыба – любящий илистое дно, скользкий и кажущийся бесчешуйным вьюн (мордашка у него страшная, чем-то напоминает мышиную), а также пескарь, согласно своему названию, обитающий на песчаном дне. Ни разу Андрей не поймал налима и тайменя (запомнилось бы). Один раз случайно на донку выдернул ленка. Граммов на 300–400. Ленок поместился в литровую банку и долго стоял в холодильнике, пока не протух, к огорчению рыбака.
Улов оголодавшими рыбаками часто съедался прямо на берегу. На костре, на палочке получались аппетитные рыбки-«гриль». Если же что-то оставалось, то дома эта рыбка, да на сковородочке, да с куриным яйцом, превращалась в блюдо – пальчики оближешь.
Летом Андрей часто ездил к бабушке (и другим многочисленным родственникам) в Шелопугино, что на реке Унда. Эта река больше копунской Куренги. Недалеко от Шелопугино в неё впадает Туров, который в месте слияния никак не меньше самой Унды. Со слов бывалых, на Турове по ночам удачно «лучат» налима.
Унда летом прогревается лучше, и купаться в ней гораздо комфортнее (можно обойтись без костра). Купались Андрей с друзьями – по совместительству двоюродными братьями (братаньями) – в основном около Горинского моста. Там на берегу много камней-валунов, которые в солнечный день славно греют мокрые ребячьи бока.
Рыбалка с удочкой на Унде для Андрея мало отличалась от рыбалки на Куренге. Но был и другой способ промышлять рыбу. В Шелопугино пацаны кололи чилькусов. Так в Шелопугино называли вьюнов. Кололи с помощью гарпуна, который представлял собой вилку, прикреплённую к палке. Если идти по мелководью медленно и аккуратно, хорошо видно чилькусов, лежащих на дне. При достаточной сноровке и хорошей реакции их можно колоть. В те времена в Унде водились раки, поэтому мальчишки, купаясь, забавлялись и их ловлей. Как-то наловили с братаньями прилично, принесли бабушке Улите Андреевне, но как-то не очень она и обрадовалась. Готовить их сами мальцы не умели, а бабушка не торопилась (может, тоже не умела), и раков постигла участь ленка…
Самым большим и ожидаемым событием была поездка на летних каникулах с мамой и сестрой в Уктычу. Там жили дедушка Анатолий Игнатьевич и бабушка Людмила Иннокентьевна, а также многочисленные братья и сёстры мамы Андрея. Уктыча – небольшое село на левом берегу Шилки, километрах в сорока от Сретенска, вниз по течению. Вдоль высокого берега протянулось село улицей в несколько десятков домов. Удобнее всего добираться до Уктычи было на «Заре» – скоростном глиссирующем теплоходе. Скорость его не превышала 45 километров в час, но для Андрея поездка по Шилке была такой же яркой, как для иного – полёт на самолёте. Водное путешествие начиналось от пристани в Сретенске, по пути «Заря» заходила в попутные сёла Молодовск, Ломы, Ералга, Фирсово и шла (с учётом высадки-посадки пассажиров) около двух часов в зависимости от того, по течению или против.
Сказать, что природа на Шилке восхитительна, – ничего не сказать! Река служит границей между тайгой (по правой стороне) и горной лесостепью (по левой). По ночам слышно, как в тайге лают гураны (самцы дикого козла).
Как же любил Андрей лето в Уктыче! Купание там не то, что на Унде или Куренге: вода гораздо теплее. Купаясь, ждёшь прохода какого-нибудь судна и созданной им волны. Особенно большой волна была от «Зари». Её приближение слышно было издалека.
Ещё были поездки с дедом на его моторной лодке «Казанка» на противоположный берег за чистейшей родниковой водой. Дед работал бригадиром уктычинского участка Фирсовского совхоза и однажды взял с собой Андрея, когда поехал на моторке в Фирсово. Обратно был свободный сплав по реке. Дед и его знакомые сцепили две лодки бортами и проводили время за бутылочкой «белой», созерцая прекрасные пейзажи по ходу приятной беседы, пока воды Шилки несли лодки от Фирсово до Уктычи. Андрей же внимательно смотрел на воду: вдруг повезёт увидеть калугу! Эта огромная рыбина (до 6 метров в длину и тонны весом) семейства осетровых порой заходит из Амура в Шилку. Дед сказывал, что как-то застрелили из ружья калугу и везли по деревне на конской телеге, хвост волочился по земле.
Смущал Андрея дедов мотоцикл «Восход-2». Однажды ему удалось уговорить своего дядю Алексея дать ему прокатиться. (Правда, дядя был старше Андрея всего на год.) Сел Андрей на мотоцикл впервые в жизни, включил первую скорость, рванул с места и чуть не въехал в забор, под которым мирно дремали чушки (оставим, с позволения редактора, это забайкальское прозвище свиней). К счастью, для поросят, забора, дедовского «Восхода» и здоровья мотоциклиста, удалось вырулить, счастливый ездок помчался по дороге, и всё – на первой передаче. «Быстро-то как!» – радовался он. Проехав так метров триста, развернулся, насмелился включить вторую передачу, долетел до дома, ожидая похвалы (вот он какой молодец – быстрый, смелый и умелый!) и… нарвался на брань Алексея за то, что всю дорогу ехал на малых передачах. Двигатель при этом перегревается, бензина тратится уйма… Больше покататься на мотоцикле мальчишке не удалось.
Дед Толя был охотником. Как-то после его удачной охоты Андрей попробовал сырой печёнки, вероятно, изюбря. Ещё тёплую, её посыпали солью и употребляли сырой. Было похоже на некий ритуал. Не отказалась от угощения и бабушка деда, имевшая прозвище «бабушка Попиха», было ей около ста лет, и до самой своей смерти она оставалась подвижной и в здравом рассудке.
А как дед коптил мясо (лесное, добытое на охоте)! Это было что-то необыкновенное! Баня у Поповых топилась «по-чёрному» (дым выходил через небольшое отверстие в стене). В бане и коптил. Это было холодное копчение, а получавшийся продукт, наверное, можно было назвать балыком.
Если дед отвечал за мясные блюда в меню, то бабушке равных не было в выпечке! Шанежки, ватрушки, булочки, калачики, пирожки… А хлеб! От одного аромата можно было захлебнуться слюной! Вкуснее этого хлеба, испечённого в русской печи, Андрей уже никогда не ел. А на русских печах в Уктыче и у бабушки Улиты на Горе Андрюшка очень любил спать. Ощущение уюта и защищённости трудно передать словами.
Рыбалка на Шилке была увлекательнее, чем на Куренге и Унде. Рыба там разнообразнее, и улов обильнее. Дедушка и бабушка Андрея до сих пор смеются, вспоминая его озадаченность всякий раз перед походом на рыбалку: «Рыбу будем варить или жарить?» Ещё не наловил, а уже о готовке речь ведёт! Поход на рыбалку – громко сказано! От дома до берега Шилки – около 30 м. Попадались на удочку гольяны, пескари, чебаки, небольшие сомики. А однажды случилось то, о чём Андрею до сих пор вспоминать обидно. Рыбачил он в очередной раз. Время от времени к берегу спускалась мама, которая в вёдрах на коромысле натаскивала воду в баню. И тут клёв, и цепляется на крючок что-то большое! Конец удочки согнулся дугой. Рыба сопротивляется. Пару раз мелькнул её широкий золотистый бок. Андрей в азарте и забыл, как правильно вывести и вытащить рыбу на берег. Тянул удочку через себя, она дугой и… о, несчастье – конец удочки обламывается, и рыбина уходит, оставляя в руках рыбака только удилище, бесполезную палку! Обидно до слёз! Сазана упустил, не иначе.
Увлечение Андрея, который сейчас уже зовётся Андреем Михайловичем, рыбалкой закончилось вместе с детством. Иногда ему удаётся поудить с родственниками в Ростовской области. Туда в 1988 году переехали дедушка Толя и бабушка Люда, сейчас им по 88 лет. Хутор Рябичев Волгодонского района стоит на Дону. Здесь улов Андрея состоит в основном из карпа. Пару раз случалось выходить на рыбалку в море – Чёрное море, на лов ставриды на спиннинг. Но быть опытным рыбаком здесь не нужно. Ставрида ловится на голый крючок. Крючков порядка десяти. Спустишь в воду с помощью катушки метров 30–50, подержишь немного, подёргаешь, а потом вытягиваешь. Если попадёшь на косяк ставриды, то извлечёшь из воды «гирлянду» рыб. За час можно наловить до полуведра ставридки. Здесь вопроса «Варить или жарить?» не возникает: ставрида просто изумительна в жареном виде.
Но мечтает Андрей порыбачить на реках своего детства – Куренге, Унде и особенно Шилке. Варить или жарить?..
Андрей КИРИЛЛОВ, Копунь – Сочи