Зайчики, хлопушки, вышитый платок

Новый год – всеми любимый праздник, он вне времени и истории. Стал по просьбе «землян» фотографировать старые ёлочные игрушки, открытки, и что-то вдруг нахлынули воспоминания…

В начале декабря мама покупала пачку праздничных открыток и вечерами подписывала их, поздравляя родных и друзей с наступающим Новым годом. В ответ почтальон приносил нам открытки с пожеланиями долголетия и счастья. Каждой весточке мама радовалась. Чем меньше оставалось дней до великого праздника, тем больше становилось открыток, и в итоге они заполняли комод, этажерку, сервант, ковры на стене… Мы внимательно изучали открытки, выбирали самые красивые и выставляли их напоказ.

Вторым этапом было подготовиться к Новому году. Готовились основательно и дома, и в школе. Делали новогодние бумажные украшения: цепочки, флажки, снежинки, игрушки, конфетти, из красивых фантиков – ёлочные конфеты.

Рядом со школой был лес, мы замораживали окрашенную воду в различных ёмкостях: ложках, поварёшках, чашках, яичной скорлупе, даже в медицинских флакончиках (замёрзшая вода расширялась и ломала их хрупкие стеклянные стенки), всё развешивали на соснах. В солнечных лучах ледышки сверкали, а ветерок заставлял играть ледяной оркестр (стукаясь друг о друга, игрушки издавали «хрустальные» звуки).

Родители помогали нам делать костюмы, учить стихи.

Самым ответственным был момент наряжения ёлки. Ёлку (сосну) приносил отец. Устанавливал её в угол большой комнаты и хорошо закреплял. Почему закреплял? Чтоб её никто не мог уронить. Был случай – мне было года четыре, в гости пришла двоюродная сестра, и я решил подарить ей звезду, полез и уронил ёлку. Шуму было много, разноцветные дорогущие шары побились, я от испуга забился под кровать. От справедливого наказания меня спас дед Михаил. Он был счастлив, что я не поранился, завёл к себе в комнату, легли на кровать, накрылись овчинным полушубком, я, обняв деда, крепко уснул. Когда проснулся, нарядная ёлка стояла на месте, все надо мной подшучивали, а я от деда ни на шаг. Так и прозвали «дедов хвостик». Об этом инциденте мне напоминает бабушкин полушубок. Он висит у нас в музее, и я с гордостью рассказываю, как бабушка его делала, даже пуговицы сама сплела.

Первой на макушку ёлки водружалась звезда. Далее вешали электрическую гирлянду. Изначально она была очень простой: лампочки были разноцветными – красные, синие, жёлтые. В то время реле не производилось, поэтому свет всегда был включён, гирлянда не мигала. По сравнению со свечами, запаха дыма не было, воск не капал на пол, опасности возгорания не было. Проверяли, нет ли перегоревших лампочек, если таковые находились, то их заменяли. Позже появилась более совершенная мигающая электрическая гирлянда. Кстати, нашей первой гирлянде около шестидесяти лет, и она в отличном состоянии.

По традиции, наверх мама вешала самую дорогую её сердцу игрушку – черепашку, сделанную из двух половинок тонированного золотистого картона, подарок тёти Нади. В канун 1900 года эту популярную в дореволюционной России («дрезденский картонаж») ёлочную игрушку подарили Надежде в Петрограде, и она ею дорожила.

Дальше шла очередь больших стеклянных шаров. Старые стеклянные игрушки вешались повыше, небьющиеся – из пенопласта, клееной ваты и бумажные – пониже (проказница кошка любила ими поиграть). Последними вешали флажки, стеклянные гирлянды и «дождик» из алюминиевой фольги.

На пеньке у ёлки занимали своё место ватный Дед Мороз и Снегурочка. Лёгким движением мама набрасывала на красавицу ёлку маленькие комочки ваты. На окна лепили бумажные снежинки, под потолком протягивали самодельные бумажные цепи.

И все каникулы длился праздник. В сельском клубе организовывали праздник для детей. С ёлкой, Дедом Морозом, Снегурочкой. Водили хороводы, пели песни, читали стихи. Наряжались как могли.

Мама хорошо шила, и каждый год у нас с братом были новые костюмы. Помню, мама нарядила меня в костюм лисы, маска была настоящая, советская, настоящий лисий хвост и… юбка (лиса ведь). Меня Дед Мороз спросил: «Ты чья, девочка, будешь?» А я молчу, потею, краснею – стыдно признаться, что я мальчик.

Все каникулы ходили по гостям, смотрели ёлки – у кого краше. Собирались ватагами и играли: катались с горки на санках, гоняли на самокатах по озеру или играли в хоккей. Самой большой удачей было, если рыбаки тянули невод недалеко от дома. Мы бежали туда и наблюдали весь процесс подводного лова рыбы. Покрытые инеем кони медленно крутили воротки. Все с нетерпением ждали невод и гадали, каков будет улов. И когда из большой иордани выныривал невод с рыбой, все радовались. Порой рыбаки прямо на льду разводили костёр и на лопате жарили рыбу. Нас тоже угощали. Замёрзшие и переполненные впечатлений, мы бежали домой. Иногда ходили в лес, ставили петли на зайцев. Правда, нам почему-то не везло – нашу добычу съедали лисы.

Часто подарком на Новый год было появление в хозяйствах прибавления. Коровы телились, и все разговоры – только о телятах. Сколько было счастья глядеть на это маленькое живое чудо, разговаривать с ним, гладить. Нам, детям, это было в радость. Родителям тоже в радость, только забот у них прибавлялось: корову после отёла раздоить, три раза подоить (руки от мороза леденеют…) да следить, чтоб она соски не обморозила.

…Пролетели годы. Мамы нет, а память о тех новогодних праздниках нет-нет да всплывает. Она живёт в тех новогодних символах, которые нравились и бережно сохранялись мамой, а теперь украшают наш музей. Чувство ностальгии испытываешь, прикасаясь к ним.

Вот открытка начала 1900 года – её мне подарила Анастасия Андреевна Нечаева, она воспитывалась в семье Михаила Михайловича Лермонтова. А вот та самая черепашка из Петрограда. А эту картинку мама вышила к Новому году на папином гюйсе (воротнике). А это мешки маминой работы, в них Дед Мороз приносил нам подарки.

А это открытки, которые мы с нетерпением ждали. На открытках изображали то, что происходило в стране, что волновало людей. В 50-е годы на открытках снова появляются Дед Мороз и Снегурочка (эти сказочные персонажи были в опале с 1936 года). На открытках счастливые ребятишки активно двигаются – катаются на санках и лыжах, наряжают ёлку, строят из снега снеговиков.

На рубеже 60-х и 70-х годов развивается космонавтика, и теперь сказочный герой мчится на самолёте или космической ракете. Демографическая политика в стране направлена на увеличение рождаемости. Поэтому на открытках – снеговики и снежные бабы с маленькими кулёчками. Осваивается Север, и на открытках появляются пингвины на льдинах с красным флагом, дети в национальной одежде северных народностей.

Открытки учили детей по-доброму смотреть на мир, а так как их покупали родители, то и они, естественно, окунались в детство. А вы представляете, каким чувством юмора, какой душевной теплотой и любовью к миру обладали наши замечательные детские художники! Евгений Николаевич Гундобин (1910–1975), Игорь Васильевич Знаменский (1925−1973), Татьяна Яковлевна Гиршберг (1906–?), Константин Васильевич Зотов (1906–1990), Владимир Иванович Зарубин (за 30 лет его работы в свет вышло более 1,5 миллиарда открыток и конвертов с его рисунками, однако умер художник практически в нищете…) и другие.

Это игрушки, которые украшали наши ёлки. Они узнаваемы: Мальчиш-Кибальчиш, Маленький Мук, Красная Шапочка, Чиполлино, Снеговик, звери, птицы, рыбы…

Приятно, что новогодний фонд музея с. Иван-Озеро пополняется. Всё это бережно сохраняется и «выходит в свет» в новогодние праздники, чтобы дарить радость, тепло и приятные воспоминания по ушедшим временам.

В материале использованы игрушки и открытки из собраний Надежды Михайловны Сапижевой (Крень), Марии Ивановны Назаренко (Бондаревой), Ольги Ивановны Кобелевой (Горшковой).