Я родился в 1935 году, и память моя прекрасно сохранила все прожитые годы. Так уж вышло. Родился я при Сталине, при Хрущёве женился, при Горбачёве уставал, при Ельцине голодал и при его правлении ушёл на пенсию. В этом году Оловяннинскому району исполняется 95 лет, и хочется мне рассказать внукам и правнукам о жизни своей. Внуков у меня 8, а правнуков 17.
Военные годы
В 1930 году мой отец Николай женился и привёз мою маму из села Караксар в село Хара-Бырка. В 1935 году родители жили в посёлке Оловянная. Отец работал на мясокомбинате заместителем директора, мать занималась домашним хозяйством. Нас, детей, было трое: сёстры Таля, Нелля и я. В 1935-м, когда мне было 9 месяцев, отца посадили в тюрьму. «Тройка» обвинила его невесть в чём, в те годы это было не редкость.
Сестёр забрали в Хара-Бырку к бабушке и дедушке по отцу, а меня мать забрала в Караксар, к своим родителям. Писать о своём детстве больно: слёзы наворачиваются на глаза. Сколько пережито, сколько мурцовки хватил. Конечно, всем «детям войны» досталось безрадостное детство.
В 1943 году я пошёл в первый класс. Осень была холодной, ноги мёрзли, ходили босяками, только мороз заставлял надевать ичиги. Учительница была наша, караксарская, Серафима Афанасьева Стукова, 1919 г.р., прожила 100 лет в селе Единение и умерла в 2019 году. Писать нас учила химическим карандашом. Один карандаш делили на 3 части, писали на старых газетах, тетрадей не было. Губы у всех были синие, потому что карандаши мочили губами, если не видно было букв на газете.
Военные годы были трудными, голодали. Привезут на свиноферму пропавшую тушу коровы или лошади, её тут же растаскивают по домам. Откуда-то возили мёрзлую картошку, тоже ели. Как только и выживали, сейчас просто удивляюсь. Вдобавок ещё процветало воровство – за Ононом, недалеко от нас, на сопке ниже села Боржигантай, строили аэродром заключённые. Вот они не давали спокойно жить нашей деревне: уводили скот со дворов. У нас с мамой увели тёлку 2-х лет. Надели старые валенки ей на ноги, увели и за кустами около реки Онон зарезали.
Победа!
1945 год запомнился мне на всю жизнь. 9 мая пахали. Я ездил впереди плуга, а плуг тянули два быка. Звали их братья Садашки. Оба были пёстро-чёрной масти. Помню, заиграла музыка на горе выше церкви, там в землянках стояла рота охраны. Солдаты протянули шнур в церковь, она же клуб, и включили радиоприёмник. Так мы услышали, что война закончилась! Я соскочил с лошади, освободил быков и поехал прямо к клубу. У клуба собралось много народа, все плакали, целовались. Очень было много радости. И жить в деревне стало легче: плечи женщин и стариков сменили фронтовики-победители.
Как бы трудно ни жилось, я, как и многие, окончил 7 классов, выучился на котельщика в Чите, затем работал на заводе ПВРЗ ст. Чита-1.
Запомнился 1953 год. 5 марта умер И.В. Сталин, в стране был траур, всюду митинги. Но в эти годы реабилитировали многих, и многие вернулись домой из Гулага и тюрем. Многие, но моего отца никто не видел.
В 1954-м, при Н.С. Хрущёве, началась реорганизация сельского хозяйства. Родина меня и многих моих товарищей позвала на освоение целины, я поехал в родной район, в Шаранайскую МТС, по путёвке комсомола. В Караксаре работал помощником комбайнёра, затем работал в селе Улятуй, убирали хлеба. Было голодное послевоенное время, всё надо было возрождать, восстанавливать. Село кормило город – отправляли продукты, а город отправлял на село технику.
Друзей моих призвали в армию, мне тоже дали повестку, я ушёл служить в Приморский край, где окончил школу сержантов. Отслужив 1,5 года, вернулся домой в 1956 году, трудиться в родном хозяйстве, в Шаранайской МТС.
Передовик отделения
В 1958 году произошла реорганизация МТС, механизаторов перевели в Караксар, в колхоз «Спартак». Время требовало специалистов в хозяйстве. Отучился я при Улан-Удэнском с/х институте на шестимесячных курсах и пополнил ряды специалистов среднего звена, трудился в Улятуйском совхозе управляющим отделением четыре года. В этот же год в совхозе с кормами было трудно, болезни вспыхивали среди КРС, коровы ели солому, да и ту возили с Шелопугинского района. Пасти коров за Ононом не разрешали. Но ветошь коровы поедали хорошо. Пастбища же берегли для худших времён, за самовольные выпасы наказывали.
В 60-е годы строились под моим руководством кошары, жилые дома. В село пришла электроэнергия, в домах засветились лампочки.
Электрификация, механизация облегчили труд сельчан. Караксарское отделение №4 выполняло и перевыполняло планы, занимали 1-е места. Помню 1966 год – выборы в местные советы депутатов. Сколько хлопот было нам. Проштрафился, помню, управляющий отделением на Мирной на этих выборах, был освобождён от должности, и меня, как передовика своего отделения, направили к отстающим. Улятуйским совхозом тогда руководил Кузьмин Фёдор Петрович. Вместе с ним я и ездил по стоянкам.
«Москвич» и путёвки
Тогда по чабанским стоянкам возили воду на тракторах МТЗ. Бульдозера не было, так что возникали трудности с очисткой дорог к стоянкам. Приходилось придумывать: из старой гусеницы изготовили клин, загрузили его камнями и им чистили дороги, проход к овцам к пашне. Бывало, не успевали убирать зерновые, или зерно не созрело, и приходилось оставлять его под снегом. Постепенно закупали технику, механизаторов находили на месте. И к 1970 году на отделении в Улятуе было уже два трактора К-700, Т-150, МТЗ, три ДТ-75, четыре автомашины, водовозки. Совхоз укреплялся.
На Мирной построили контору, квартиры для рабочих, в честь 50-летия советской власти построили посёлок Юбилейный. С постройкой посёлка улучшилась инфраструктура, с/х развивалось, были увеличены посевные площади до 3 тысяч га и поголовье овец до 13 тысяч, вместо 7 отар стало 13. В 70-е годы рабочие для раннего окота построили 3 кошары, новый зерноток с установкой, квартиры на 24 семьи. Государству сдавали откормленных овец с Уртуйского отделения, а товарное зерно – с нашего отделения.
Кипело соцсоревнование. По показателям занимали 1-е места. Давали путёвки на курорты, продавали вне очереди «Москвич-412», по доверенности купил и я, – всё благодаря честному, добросовестному труду. На чабанских стоянках не было проблем с работой. Приезжали к нам хорошие чабаны, бурятские семьи устраивались.
Директор совхоза
К сожалению, Улятуйскому совхозу не везло с директорами. За невыполнение планов их снимал райком партии.
В 1973 году я заочно окончил с/х техникум, а в 1974 мне предложили должность директора, хотя надо было ещё учиться. Но по зову партии, и так как за плечами был большой опыт управляющего, я принял совхоз «Улятуйский». Проблем было много.
Но, посещая соседние хозяйства, я многому учился, брал на заметку различные сводки: по надою, по сохранности скота, по ремонту техники. Везде было планирование и экономическое стимулирование. Всё было заранее предопределено и предусмотрено: маточное поголовье овец, забота о молочном поголовье, нетели, что сдать государству, что оставить себе. В это время ликвидировали рудник «Букука». Всё, что можно было для совхоза оттуда взять, вывезли, тем самым построили себе семь тепляков с родильными отделениями. Всё это способствовало увеличению до 1500 голов КРС. Случалось, что и доярки работали не совсем хорошо, и дисциплина у них хромала, поэтому проводилась с ними разъяснительная работа.
Так, например, за дояркой закрепляли по 16 коров. Были и передовые, но многие доили по 9 коров. От этого планы порою не выполняли, приходилось повышать зарплату, лишь бы доили по 16 голов. Потом решались вопросы по сдаче мяса государству, который тоже не выполнялся, а сдавать надо было по себестоимости. Госбанк помогал деньгами на закупку КРС. Мяса сдавали по 710 т, молока – по 720–730 т, зерна – 5 500 т. Выполняли по четыре плана. За зерно совхоз получили два знамени ЦК КПСС, министерства с/х, две автомашины «Нива», за 1980–1985 гг. по 10 тысяч премии, 23 человека в то время наградили орденами и медалями. За мясо, видимо, поставляемое на БАМ, награждали и медалью «За строительство БАМ», я тоже был награждён.
Теперь совхоз совсем не тот, что прежде.
***
Люди покидают родные места, уезжают, а что делать молодёжи? Работы нет. Всё это наводит на размышления: почему так вышло? Вопрос риторический. Ломать – не строить. После войны страна была в разрухе – возродили. Теперь сёла не в лучшем виде, а резерв-то хороший, специалисты есть. Не хватает призыва к молодёжи. Заросли поля, рушится всё то, что когда-то построили. На карте Забайкалья уже исчезло много сёл и деревень. Кто в этом виноват? Время рассудит. Пусть историки разбираются. Но может быть, когда-нибудь наступят те времена, когда вновь будем поднимать целину, возрождать сёла и восстанавливать хозяйства…
А.Н. Серебренников, старожил Оловяннинского района
Спасибо )