В комнате было тихо. На часах стрелки показывали десять утра. Лена ещё спала. Солнечные лучи освещали её красивое лицо, нежные локоны, большие ресницы… Вдруг резкий порыв ветра рванул незакрытую форточку, и в комнату влетело несколько тополиных пушинок. Они стали кружить, словно гоняясь друг за другом, а потом, будто сговорившись, разом приземлились на Ленины ресницы. От этого она проснулась, медленно встала с постели и, потянувшись, подошла к окну, чтобы закрыть форточку.
Она посмотрела в окно. На улице происходило что-то сказочное! Тополиный пух, словно снежная метель, кружил по всей улице. Очарованная этой сказочной картиной, она стала смотреть в окно. Улица была пуста, и никто, кроме неё, не мог наблюдать за происходящей мистерией природы. Облака тополиного пуха поднимались вверх, кружились, потом опускались вниз, двигались вперёд, а потом назад, вдруг замирали и опять начинали кружить, словно исполняли сказочный танец.
Насмотревшись на их причудливые пируэты, Лена уже собиралась отойти от окна, как неожиданно заметила в пуховой пурге силуэт пожилой женщины. Шла она медленно, немного сгорбившись и не обращая внимания на то, что происходит вокруг, только постоянно смахивала с лица тополиный пух.
Лена хорошо знала эту женщину. Эта была бабушка Феня из соседнего подъезда. Лена слышала от матери, что баба Феня часто, чуть ли не каждый день, ходит на крытый рынок. И не для того, чтобы что-то купить, а чтобы побывать на том месте, где когда-то стоял её дом, где жила её счастливая семья, был большой огород, росли лук, укроп, морковь, которую её ребятишки с удовольствием грызли, бегая друг за другом по двору возле дома. Минули годы. Дети давно выросли и уехали в другие города. А она осталась одна, и когда грусть и тоска одолевали, Феня собиралась и шла на рынок, где под бетонным полом, казалось, остались счастливые воспоминания.
Там ей будто становилось легче, и она возвращалась домой, чтобы завтра снова, если станет грустно, идти на рынок. Эти воспоминания были для неё маленьким кусочком счастья, которое согревало её душу и помогало жить дальше.
От таких мыслей Лене и самой стало грустно. Она отошла от окна и, сев на кровать, задумалась: «А есть ли у меня этот кусочек счастья?» И она стала вспоминать, что же за прожитые ею годы могло оставить такие же яркие и тёплые воспоминания…
Лена жила вдвоём с мамой. Мама работала буфетчицей в ресторане с утра до вечера. Возвращалась поздно, а единственный выходной раз в неделю посвящала уборке квартиры.
Только одно воскресенье запомнилось Лене надолго. Тогда они вместе поехали на дачу к маминой знакомой. Необычный солнечный день помнился в деталях даже через много лет. Сначала они с мамой долго ехали на автобусе, потом шли по большому сосновому лесу, где пели птицы, и даже белка с любопытством оглядела горожанок с ветви огромной сосны. Потом была дача, где их встретила добродушная мамина подруга, прогулка на речку и купание, чай с малиновым вареньем после обеда…
Счастливый выходной пролетел быстро, и поздним вечером под дождём они спешили к автобусной остановке. Автобус задержался, и, сильно промокшие, Лена с мамой уже собирались вернуться на дачу, но автобус всё-таки появился из-за поворота, в нём было тепло и комфортно, и они ехали, прижавшись друг к дружке. Лена дремала под музыку Джо Дассена, он пел «Здравствуй», звучали мелодии Поля Мориа, потом она уснула и проснулась только на вокзале – конечная остановка.
«Да, это был счастливый день в моей жизни», – подумалось ей, и опять стало грустно. «Налетела грусть – ну что ж, пойду, пройдусь», – Лена произнесла вслух слова из песни Александра Розенбаума и, быстро собравшись и взяв сумочку, вышла на улицу.
Дошла до остановки. Села в троллейбус и поехала… на вокзал. Зачем? Для чего? Она ехала туда, где прервался счастливый день из её воспоминаний…
Вот уже и вокзал. И что это?! На конечной остановке стоял тот самый синий автобус с белой полосой, на котором они с мамой возвращались с дачи. Словно поджидал именно её. Села, и автобус, не спеша, тронулся и помчался по городским улицам.
За окраиной города автобус поехал ещё быстрее. Водитель включил музыку, и вновь зазвучали знакомые мелодии – песня Джо Дасена «Здравствуй» и Поль Мориа. Окна были открыты, свежий воздух с запахом соснового леса и полевых цветов одурманил Лену, и она, как много лет назад, задремала, прислонившись к окну.
«Девушка, проснитесь! Приехали, – водитель тронул её за плечо. – Конечная остановка. Дальше автобус не едет», – мягко повторил он Лена смущённо встала с места и вышла на улицу.
Остановка ей была незнакома, как и сам посёлок. В автобусе закрылись двери, и он, подняв пыль, быстро поехал и свернул за угол. Лена подошла к столбу, где висело расписание: следующий рейс в город – через двадцать минут. Пройдя несколько метров от остановки, повернула на соседнюю улицу, вдали увидела речку и стоящий на берегу… автобус. Он стоял на берегу и на фоне речной глади напоминал синий теплоход. «Ах, синий теплоход», – улыбнулась путешественница и пошла к нему.
Двери в автобусе были открыты, водитель убирался в салоне и не сразу услышал, как Лена, заглянув в салон, спросила: «Вам помочь?» От этого он обернулся и, внимательно посмотрев на неё, ответил: «Пожалуйста, если желаете. Вот, возьмите этот коврик, его нужно вытрясти, а эти – ополоснуть в воде вон там», — и указал на пологий берег реки.
Помогать было в радость. День был тёплым и солнечным. Быстро стряхнув пыль с водительского коврика, Лена взяла два резиновых и спустилась к мелководью. В прозрачной, с изумрудным отливом речной воде плескались мелкие рыбёшки. Заметив Лену, они сбились стайкой и ушли на глубину.
Просушив коврики, Лена положила их в салоне у дверей. Уборка салона была закончена.
– Чаю хотите? – спросил водитель.
– Не откажусь.
– Тогда садитесь поближе, – он открыл походный чемоданчик, достал из него термос и несколько пирожков. – Угощайтесь, – протянул стакан с чаем и большой жареный пирожок. – Вас что, никто не встретил? – спросил он Лену.
– Нет, – ответила она. – Да и некому: у меня здесь нет ни знакомых, ни друзей.
– Так вы по делам приехали?
– Да нет, просто так.
– Как, просто так?
– Да вот так. Решила прокатиться с вами на автобусе, так сказать, разогнать тоску.
– Ну что, разогнали?
– Разогнала! – улыбнулась Лена, запивая пирог сладким горячим чаем. – Спасибо!
– Дальше что будете делать?
– Поеду домой.
Пересела на сиденье, на котором они когда-то ехали с мамой. Автобус тронулся.
Путь домой казался быстрее. Приехав на вокзал, Лена поблагодарила водителя и вернулась домой. Дома мама готовила ужин.
– Ты где сегодня была? – спросила она сходу, даже не дав Лене переодеться.
– Путешествовала! – огорошила её дочка и стала рассказывать о проведённом дне.
– Ну и дурёха ты у меня, нельзя быть такой, – покачала головой мама. «Всё-таки мало материнского тепла дала я своей дочери», – подумала потом, засыпая.
Прошла середина лета. Лена поехала поступать в институт в другой город. Отпросившись с работы на час, мама едва успела к отходу поезда. У вагона крепко прижала дочь к груди, поцеловав, попросила: «Пиши чаще».
Поезд тронулся. На перроне, махая рукой, остался самый любимый человек – мама! И родной любимый город её детства. Лена не могла сдержать слёз, отвернулась к окну, чтобы попутчики не видел проявления её слабости. Поезд набрал скорость и быстро понёсся вдаль. Мимо вдоль синей реки мелькали рощи, дачные домики и поля.
В вагоне было тихо, и только разговор двух пожилых женщин немного успокаивал Лену. «Смотри, Наталья, это надо ж на такой высоте дорогу построить, да ещё такую крутую!» – говорила одна другой. Лена машинально тоже взглянула в окно. И тут она увидела силуэт синего рейсового автобуса с белой полосой. Он мчался по дороге на полной скорости, словно пытался догнать поезд и сказать Лене: «До свидания». Лена сделала глубокий вдох, вытерла слёзы и, улыбнувшись, тихо произнесла: «Вот и ещё один кусочек счастья останется в моём сердце».
Ростислав Светлый,
г. Чита