Август – время осторожных оценок в сельском хозяйстве. Но земледельцы пока не дают даже таких, ведь прошлая осень казалась урожайной, да все карты смешал ранний снег. Однако есть мысли, которыми хозяйственники не прочь поделиться. Первое – в конце июля в Приаргунске прошёл форум «День забайкальского поля», где много и дельно говорили о современных агротехниках, помогающих снизить себестоимость продукции. Второе – на отечественном рынке семян появились перспективные игроки. И третье – что руководитель ООО «Забайкалагро» Константин НАМЕСТНИКОВ ещё со времён своего депутатства в Законодательном собрании называет основополагающим в развитии отрасли – системный подход, который, по опять же осторожным оценкам сельхозников, вроде бы наметился в регионе.
Что посеешь
– Константин Владиславович, с чем была связана ваша недавняя поездка в Иркутск?
– С тем, что молодая компания «Агросистема», научно-консультационный центр (занимается продажей семян, средств защиты, оказанием консалтинговых услуг в сфере агробизнеса), собрала своих потенциальных клиентов и тех, кто уже работают с ней. Пригласили учёных из Новосибирска, Екатеринбурга, иркутских агрономов-селекционеров… И все мы познакомились с новыми тенденциями развития семеноводства.
Была представлена немецкая фирма KWS (ко всеобщему удивлению, потому что думали, что она ушла с российского рынка) – один из мировых лидеров в производстве и селекции семян.
Понравилось то, что ребята подошли к созданию своей компании вполне себе современно, с элементами сетевого маркетинга, что, в принципе, неожиданно увидеть в отрасли. Подбирают партнёров для продвижения и размножения элитных семян. Насколько знаю, они уже поставляли в Забайкалье из Германии семена рапса.
За два года на рынке серьёзно потеснили конкурентов. Назвались интересно – «Агросистема», чем и привлекли моё внимание.
– Понятие «система» в некотором контексте сродни застою, чему-то громоздкому, авторитарному…
– На мой взгляд, как раз системы – в лучшем смысле! – в агропромышленном комплексе не достаёт. Как системы развития федерального масштаба, так и локально-регионального. В нашем случае мы слышали про миллион овец, миллион гектаров. А целесообразность, вернее, научное обоснование, не фигурирует или звучит в последнюю очередь.
В данном случае компания подходит к делу, отталкиваясь от объёма рынка. То есть они знают необходимость регионов в семенах, это открытая информация, они её получают от региональных регулирующих органов – министерств сельского хозяйства, Россельхознадзора, семенной инспекции…
– Забайкалье для них – привлекательный клиент?
– Я больше скажу. Если учесть, что на сегодняшний день у нас в этом отношении не то что в регионе – в стране конь не валялся, и даже на уровне Федерации президент вынужден был вмешаться, то не только Забайкалье привлекательно для них, но и они сами, наверное, необходимы регионам.
Многие годы мы пользовались гибридами семян в основном импортного производства. Если в зерновой отрасли это ещё не такая большая доля, то в овощеводстве, технических и масличных культурах импорт составляет, наверное, процентов девяносто.
А что такое сильные, качественные семена? Это себестоимость продукции, это потенциальный урожай, необходимое качество культур и т.д. В случае с пшеницей это мукомольные свойства, масличных – это содержание и качество жиров, и т.д. и т.д. Это первое звено в развитии растениеводства.
Качество семян влияет на твою прибыльность. На то, сколько ты затратишь и сколько соберёшь. Потому что всхожесть выше, выход с гектара выше. К тому же сильные семена легче переносят неблагоприятные условия. В них заложены сила роста и потенциальная всхожесть.
Понятно, что закуп качественного семенного материала – это расходы, но они окупаемы. И всё зависит, конечно же, от необходимости. Есть градация: супер-элита, элита, рядовые семена. Для товарного производства рядовые вполне подходят. Другое дело, что со временем они теряют свои качественные показатели. Ну, как и в животноводстве, условно говоря, меняют быка, хряка, в картофелеводстве – семена картофеля и проч.
Меня-то как раз порадовало, что люди системно подходят к проблеме.
– В чём заключается системность?
– В том, что они не продают продукт в узком понимании: продал – забыл. Представители выехали в регионы, познакомились с деятельностью потенциальных клиентов. В частности, приехали к нам на поля в Краснокаменск. Посмотрели культуру земледелия. Вступили с нами в научную дискуссию.
В итоге мы купили у них небольшую партию (на пробу, для размножения) пшеницы сорта «Буран». У нас есть определённые требования к семенам с учётом агроклиматических условий юга Забайкалья, в частности, засухоустойчивость. В данном случае нас заинтересовал короткий стебель «Бурана» – так называемая стойкость к полеганию, что при сильных ветрах весьма актуально.
На уровне государства
– В последние годы использование качественного семенного материала поощряют субсидиями.
– Да, и стимулирование семеноводства тоже периодически происходит. Но до недавнего периода это носило опять же бессистемный характер. Все понимают, что семеноводство должно быть, но, чтобы развивать какую-то узкую подотрасль, тем более такую, как семеноводство, нужно гораздо больше, чем субсидии. Ведь это практически научная деятельность. Это и другие очистительные машины, другой подход к посеву, уход за полями…
Чтобы от растения получить максимальный потенциал в семени (в этом смысл селекции), расходы многократно превышают расходы на производство товарного зерна.
– Российские производители семян вообще есть?
– Есть. Но их сложно назвать промышленными как раз по той причине, которую я называл. Очень специфическая деятельность. Научная лаборатория в поле – так это назовём.
– Ваша сельхозкомпания ведь тоже имеет семеноводческий статус?
– Мы находимся на второй ступени «семеноводческой иерархии» – занимаемся семенами и имеем право на размножение. Но так называемых питомников, то есть самая первая стадия семеноводства, сегодня в Забайкалье нет. А мы выступать в его роли не можем, поскольку не являемся научно-исследовательской организацией. Та же KWS «обременена» лицензиями, разрешениями и т.п., чтобы продавать семена высшей репродукции. Мы же можем только пользоваться привозным элитным материалом и размножать его.
И всё это тоже, как ни крути, вопрос системности – научное сопровождение своего продукта. Бизнес уже уходит от того, чтобы кому-то что-то продал, деньги получил, и результат тебя не волнует. А ведь раньше мы с этим сталкивались даже при покупке сельхозтехники. Люди приехали, продали и… уехали. Когда появляется нужда в сервисном сопровождении и приобретении запчастей, приходится заказывать их в других регионах. В случае поломки это время, это простой.
К слову, в наш регион активно, с дилерской сетью (магазинами, автомастерскими) зашёл ростовский завод «Ростсельмаш». Это тоже порадовало.
Без лозунгов. Наконец-то
– Почему вы считаете, что проблески системы и системности в регионе проявились на мероприятии «День поля» в Приаргунске?
– Потому что очень достойный получился сельскохозяйственный форум. Даже жаль, что мероприятие не особенно анонсировалось и освещалось. Впервые за много лет стала более-менее понятна стратегическая линия краевого минсельхоза. Она проявилась в весьма удачном подборе спикеров. Были делегации из пяти регионов. Хозяйственники, учёные, представители дилерских центров. Очень широкий охват тем – семеноводство, научные разработки, техника и агротехника.
Понравилось, как преподносили информацию: впервые я не услышал никаких лозунгов, типа «Даёшь снижение цен на топливо!», а увидел конкретные предложения по подходу, дабы снизить себестоимость. Не плакать о том, на что мы не можем повлиять – мы же не можем повлиять на стоимость топлива? – но мы можем его меньше тратить…
Например, кандидат наук из Крыма рассказывала о технологии No-Till, по поводу которой возникает масса вопросов по применению в Забайкалье. Вопросы есть. Но вместе с тем это движение на снижение себестоимости в растениеводстве.
Напомню, а кто не слышал, кратко скажу: это современная система земледелия, при которой почва не обрабатывается, а укрывается измельчёнными остатками растений – мульчей. Поскольку верхний слой земли не рыхлится, мульча предотвращает водную и ветровую эрозию, способствует сохранению в почве влаги и питательных веществ. С помощью этой технологии сельхозтоваропроизводитель контролирует сорняки, питательные вещества в почве, влагу и т.д. Значительно снижается расход топлива, увеличивается производительность и, соответственно, себестоимость продукции.
– Наблюдаете подобное у ведущих хозяйств края? Крупные инвесторы заходят в Забайкалье с миллиардными инвестициями и уж, наверное, не с сохой и серпом?
– Ведущие хозяйства сейчас находятся на стадии формирования технологии с учётом современных возможностей, которые бы оптимально подходили Забайкалью. У нас слишком уникальные условия, чтобы можно было просто взять и перенести на забайкальские поля систему из Крыма, Аргентины, Бразилии… – с любой другой территории. Мы слишком отличаемся.
Но отдельные элементы очень полезны, и надо понимать, какую технологию и в каком объёме здесь можно применить. В том числе No-Till.
На форуме следом за кандидатом наук выступали спикеры из Саратовской области, которые уже перешли в этом вопросе к практике, в Поволжье ведь тоже есть засушливые места.
А следом наши соседи из Амурской области, которые добились серьёзных успехов в производстве масла из сои, рапса и иных масличных культур и экспорта в Китай, объявили о своих планах построить маслоэкстракционный завод в Краснокаменском районе. Соображения понятны: Краснокаменск – это близко к границе и посередине между потенциальными производителями, в нашем случае – рапса. Соя пока забайкальцам не очень удалась: влаги для неё всё-таки недостаточно. А рапс, как показала практика, вполне можно выращивать.
Вот в этом и видится системный подход: научные разработки, опыт практиков, возможность сбыта.
Кормить Родину
– По поводу рапса: экспортные цены на него пару лет назад вызвали настоящий ажиотаж. Но вы остались верны зерновым. Почему?
– Не спешим, потому что слишком много технологических вопросов. Чтобы избежать рисков, связанных с уборкой, защитой растений, хранением этой культуры. А самое главное – с рапсом всегда под вопросом сбыт. Государство регулирует процесс заградительными пошлинами. Вполне возможно перепроизводство. Вот сейчас, например, цена упала в целом по рынку. Упала очень серьёзно, по сравнению с ажиотажной, которая действительно была два-три года назад.
Экспериментам мы не чужды. Попробовали гречиху, нынче вот уже пятый год. Она показала себя устойчиво. При этом появились новые возможности для сбыта сельхозпродукции – открылся Китай…
Но при всём этом я убеждён, что аграрному бизнесу Забайкалья было бы желательно ориентироваться всё-таки на внутренний рынок. И системно, на базе знаний о No-Till и других подходящих региону современных технологиях, опираясь на предварительные заказы на такие специфические культуры, как рапс; с учётом строящегося завода в Краснокаменске (а это как раз гарантированный сбыт культуры, которая у меня вызывала тревогу), выращивать и продавать своим. Это лучше и надёжнее, чем ориентироваться на изменчивый экспортный рынок.
– И не только рапс?
– Ну конечно. Сегодня мука и все крупы, включая гречневую, в Забайкалье поставляются из других регионов. Хотя потенциал позволяет утверждать, что при системном подходе мы можем выращивать все крупяные культуры, перерабатывать и т.д.
Самая большая проблема – инвестиции, «длинные деньги», от 10 лет и больше. Когда мы начинали 20 лет назад, о таком вообще не было речи, продукта такого не существовало. В производстве на краткосрочных займах далеко не уедешь. Потому что риски, которые могут выпадать между моментами «взял – отдал», нивелируются именно длительностью и нагрузкой на каждый год.
– И всё же почему и деньги вроде бы в отрасль немалые вкладываются, и все очень умные и всё понимают, а в магазинах мука – алтайская, сметана – иркутская, а технологии, о которых говорят на форумах… о них у нас разве что говорят?
– Современные технологии – пусть даже о них мы в Забайкалье пока только читаем и слушаем – шагнули невероятно далеко. Сегодня сельское хозяйство сравнимо с космосом. Это касается и селекции семян, но особенно – автоматизации сельхозпроизводства. Такие вещи, как роботизация, автопилоты, – уже всё есть и работает. С известными границами полей комбайн, оснащённый необходимой техникой, способен убрать урожай в качестве пылесоса-робота – без водителя. Сканирует пространство, никуда не врезается, объезжает препятствия, ещё и докладывает тебе, что он пошёл заряжаться или «смените мне мусорный контейнер». Всё это входит в нашу жизнь и обязательно придёт в Забайкалье.
Но чтобы это происходило быстрее и не где-то «там», нужны: доходность сельского хозяйства (доходность – это производительность труда), уровень механизаторов, агрономов и сервиса.
И обязательно нужен системный подход к организации всего этого.