С наступившим-наступающим
Новым годом, всем желающим
Настроения и везения
И желаний исполнения!
Всем здоровья исключительного
И коронаразрушительного
В год хозяина-Быка! Только так!..
Ну, а пока…
А пока продолжим вспоминать историю создания самой новогодней кинокомедии.
Ирония природы
В конце января 1975 года группа «Ирония судьбы» приступила к съёмкам. Начали с «улицы». Зимняя натура уже начинала сдавать свои позиции. Точней сказать, она (натура) зимой 1974–75 годов их и не завоёвывала – снега, прежде всего в Ленинграде, было крайне мало. Зато мороз был совсем не «иронический». А ближайший снег имелся только в 22 верстах от города – в районе аэропорта Пулково. Оттуда снег и возили. Правда, когда он добирался до съёмочной площадки, белые хлопья превращались в ледяные глыбы. Тогда вся съёмочная группа принималась прыгать и скакать вокруг того же Исаакиевского собора, растаптывая эти глыбы и превращая их в снежный покров.
В Москве со снегом было не намного лучше. Киношникам даже пришлось применять пену… для бритья. Её вешали на кусты, создавая эффект изморози, а с помощью бумаги из специального устройства запускался бумажный искусственный снег. «Сыпались потом эти мелкие противные бумажки отовсюду, – позже вспоминал, ворча, Рязанов. – Они даже, извините, из трусов высыпались».
Основная часть натурных съёмок картины велась на юго-западе Москвы. Ленинградская квартира, где познакомились Женя и Надя, находится на проспекте Вернадского, 113, а внешний облик дома – на Вернадского, 125. Любопытно, что в Москве подобных домов, с нестандартными подъездами и лестничными площадками, было построено всего три, да и то по экспериментальному проекту.
«С лёгким паром, алкоголики!»
Знаменитую сцену в бане, где перед Новым годом собираются друзья и без которой просто немыслима «Ирония судьбы», снимали после первомайских праздников. Под лестницей в одном из холодных коридоров «Мосфильма» (цокольный этаж, известный как «аквариум») установили взятые напрокат в «Сандунах» банные скамейки, пальмы, весы, а также щедро снабдили убранство вениками и полотенцами. Для сугреву в «холодном подземелье» и пущей «жизненности» сцены все занятые в эпизоде (Мягков, Ширвиндт, Бурков и Белявский) пронесли с собой на съёмку по пол-литра «родимой» и подменили ими реквизиторские бутылки с водой. Надо заметить, что пиво, по замыслу режиссёра, было не бутафорское, а настоящее, и даже неразбавленное. Сняв первый дубль и ощутив неслыханный творческий подъём, актёры потребовали второго дубля, совершенно забыв, что при питье разных напитков ни в коем случае нельзя занижать градус. Надо ли говорить, что артисты не просто захмелели…
После третьего дубля Рязанов учуял неладное, не учуять было практически невозможно. Раздражение и ярость режиссёра не смог бы описать никто. «С лёгким паром, алкоголики!» – за несколько смягчённым пожеланием далее последовал не слишком парламентский поток словосочетаний разгневанного постановщика фильма… Мягков под впечатлением от услышанного даже прятался за кучей банных шаек, сваленных в углу коридора.
На следующий день все, «почти свеженькие», явились на повторную съёмку и до её начала были подвергнуты тщательному «таможенному досмотру». Для верности Эльдар Александрович ещё раз откупорил все реквизиторские водочные бутылки и с пристрастием нюхал содержимое, дабы самолично убедиться, что там вода и никто его не водит за нос.
А во время съёмки «дружеский квартет» старался во всю: шумел, орал, пел, шатался, делая всё возможное, чтобы искупить вину и ублажить режиссёра. «Стоп! Снято!» – прозвучал, наконец, под утро усталый, но, как всем показалось, довольный голос Рязанова, что дало актёрам силы подойти к нему и робко намекнуть, что, по их просвещённому мнению, материал, снятый вчера и сегодня, не смонтируется, ибо вчера был пир естественности, а сегодня – потуги актёрского мастерства. Главный ответил, что ему наконец-то представится случай проверить, с какими артистами он имеет дело, ибо иначе проще было бы взять на эти роли мужиков под забором. Четвёрка виновато удалилась. А в картину таки вошли кадры, снятые в первую ночь! Настоящие, весёло-иронично-хмельные…
«Ой, тёпленькая пошла…»
«Ирония» снималась не только по сценарию – в картине хватало сценок, построенных на импровизации, фразы из которых ушли в народ сразу после премьеры. Так, в ещё одном известном «банном» эпизоде совсем-совсем нетрезвый Ипполит собирается помыться под душем в костюме, пальто, шапке и просит: «Потрите мне спинку… Ну что вам стоит?..» Потом он вдруг вытягивает руку под воду и: «Ой, тёпленькая пошла…» Это была даже не импровизация – актёр действительно удивился внезапному появлению горячей воды в сооружённой в павильоне «Мосфильма» ванной, поскольку обычно в таких сценах подавалась вода комнатной температуры.
Не менее знаменитая фраза «Какая гадость… Какая гадость эта ваша заливная рыба» была высказана всё тем же Юрием Яковлевым – Ипполитом в приступе реального недовольства работой реквизиторов-кулинаров прямо во время съёмки, когда актёр закусывал соответствующим блюдом. (Кстати, все блюда с новогодними яствами, продуктами и выпивкой в фильмы были натуральными!)
Как Рязанов боялся и снимался
Время от времени в кадр той или иной картины попадает её главный творец – режиссёр. Редко когда из-за тщеславия, чаще по традиции (скажем, как известный мастер триллеров и фильмов ужасов гениальный Альфред Хичкок) или по случаю крайней необходимости, как это случилось с автором «Иронии» Рязановым. Так, по ходу съёмки сцены с летящим в самолёте в Ленинград Лукашиным выяснилось, что для её развития нужен ещё один актёр. Дело было в воскресенье. Снимали в Домодедово, лайнер был «в воздухе», за иллюминаторами дымили, изображая пролетающие облака, пиротехники. Где ж тут было искать нового актёра «на земле» для эпизода? Пришлось войти в кадр режиссёру, который, кстати, сам не слишком любил сниматься. «Ни с того ни с сего, видно, со страху, я нацепил очки, чтобы хоть как-то скрыться, – вспоминал Рязанов. – Уселся рядом. Схватил газету… Так мы и сыграли с Андреем. Он «сонный» клал голову мне на плечо, а я его отпихивал. С большим раздражением отпихивал». Мягков на втором дубле даже попросил: «Вы мне голову-то не оторвите, Эльдар Александрович… Больно же…»
Понятное дело, сцену с пьяненьким Лукашиным и недовольным пассажиром пришлось продолжить и в ленинградском аэропорту Пулково. Когда режиссёр увидел отснятый материал, он крайне удивился, узнав, что у него начинает «просвечивать» лысина. Поняв, что с шевелюрой дело плохо, Рязанов закатил скандал гримёрше, за который потом долго извинялся.
Триумф и 100 миллионов!
Монтаж фильма начался ещё в период съёмок, 25 апреля (то есть ещё до сцены «В бане»), и длился два месяца. Окончательная версия «Иронии судьбы, или С лёгким паром!» была полностью готова летом, в июне. Шесть месяцев картина ждала, пока наступит 1 января нового 1976 года, а вместе с ним и телевизионная премьера.
Ещё во время этого ожидания до Рязанова доходили слухи о разных неприятностях по поводу фильма. Председатель Госкино Ф.Т. Ермаш при встрече злорадно сказал ему: «Слышал, у тебя там неприятности с твоей картинкой-то на телевидении. Не хотят её, понимаешь, выпускать из-за пропаганды пьянства». Главный кинофункционер СССР явно ревновал успешного киношника Рязанова, «продавшегося» телевизионщикам. Но картина, несмотря на все препоны, всё же вышла в эфир в качестве праздничного новогоднего подарка всем телезрителям страны и немедленно стала просто мегапопулярной! По самым скромным подсчётам, её одновременно увидело 100 миллионов зрителей! Телевидение завалили тысячами писем с просьбами о повторе. Через месяц с небольшим, 7 февраля, «Иронию судьбы» повторили по первой программе. Госкино заказало киновариант, чтобы демонстрировать комедию в кинотеатрах. Кинотеатральный показ картины был, правда, ограничен и проходил только в крупных городах европейской части СССР (в Чите фильм тогда не демонстрировался). Повторный показ по ТВ вызвал новую волну писем, и с той поры картина Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» прочно и навсегда стала блистательной классикой отечественного кинематографа, без которой не обходится вот уже 45 лет ни один Новый год в нашей стране.
P.S. «Совершенно нетипичная история, которая могла произойти только и искючительно в новогоднюю ночь», – гласит один из вступительных титров фильма. Ошибка? Да! Про неё – маленькая история. Во время повторного показа «Иронии» на ЦТ раздался телефонный звонок, и не очень трезвый мужской голос, не здороваясь, произнёс: «Вы чё там, у себя в ящике, в школу не хо… дили, что ли?» На вахте посоветовали звонящему не хулиганить и проспаться. Голос в трубке посоветовал идти «искючительно в баню», добавил: «Буквы у вас в ящике с ошибкой» и засмеялся.
Тогда дежурный рассказал о странном звонке руководству. На всякий случай на студии глянули начало фильма и ужаснулись. Слово «исключительно» действительно оказалось в титрах без буквы «л». И ведь до этого никто ошибки не заметил: ни режиссёр, ни монтажёры, ни редакторы, ни приёмная комиссия, ни миллионы зрителей, за исключением какого-то нетрезвого гражданина, да и то после повторного показа. Для кинотеатров сняли новые титры, в телевизионной версии оставили как есть. Теперь это своего рода маленькая фирменная «визитка» «Иронии», как опечатка в почтовой марке, повышающая её коллекционную ценность в десятки раз.
Ещё раз всех вас, друзья, с новым 2021 годиком! Могучего здоровьища, счастьища, новых надежд, новых фильмов, сериалов и мультиков! Ура!