Деменция

    И тогда, и сейчас, проведя своё независимое журналистское расследование, считаю, что внимания заслуживают две версии его гибели: коммерческая и криминальная.

    О том, что неуёмный Яковлев начал зарабатывать деньги для больницы, знали все, и ничего противозаконного в этом не было. Он был автором так называемых хозрасчётных палат, когда в каждом отделении создавались особые условия для ВИП-персон. Отдельное меню, холодильник, телевизор, душ, туалет. Стоило это удовольствие для пациентов недёшево, но платили они не из своего кармана, а из кассы предприятий, где трудились на руководящих должностях.

    Тогда же с тыльной стороны больницы была создана шикарная баня с бассейном, посещение которой тоже стоило недёшево, но очередь из желающих попасть сюда растягивалась на месяцы. Одно время в полуподвале размещалась даже… фактория, где принимали и торговали мехами, охотничьими ружьями, порохом и патронами. Но всё это – на законных основаниях, с официальным перечислением арендной платы в кассу больницы.

    Не помню, в каком издании, но однажды прочитал версию о том, что бандиты, якобы, предложили Яковлеву большие деньги, чтобы он заказал большую партию лекарств по госценам, чтобы потом реализовать их по коммерческим, прилично «наварившись». Он отказался, за что и поплатился жизнью. Кроме того, что главврач очень дорожил своей должностью (да и немалая зарплата, думаю, вполне его устраивала), был, как сказал один из его друзей, «до неприличия порядочным человеком».

    Беру на себя смелость озвучить свои размышления о его трагической гибели. Подтолкнули меня к этому несколько строк из нашумевшей книги Олега Иконникова «Большая медведица» (свободного времени у автора было предостаточно: приговорённый сначала к высшей мере наказания за бандитизм в 90-е, он и сейчас отбывает пожизненный срок). Правда, книгой называть эту коряво написанную инструкцию для начинающих бандитов язык с трудом поворачивается. Нас интересует всего один абзац, и следует помнить: Иконников, кроме своих похождений, параллельно рассказывает и о других бандюганах, особо подчёркивая жёсткую дисциплину внутри группировок. В данном случае речь идёт об ОПГ во главе с Леонидом Калининым по кличке Калина. Вот как он отдавал приказание своему подельнику по кличке Весна: «Главный врач областной больницы, в которой мы хотели для его же врачей кооперативную столовую открыть, нам вежливо в этом отказал. Взятку не взял. С одной стороны, шут с ним, а с другой – авторитет наш он подмочил. Бери Чёрного и делайте, что придумаете, но завтра Юрий Петрович должен быть в морге и, естественно, мёртвый». Как следует из дальнейшего повествования, Юрий Петрович (читайте – Владимир Карлович) утром следующего дня на выходе из своего подъезда получил в грудь смертельную очередь из автомата.

    Этот посыл, на мой взгляд, не имеет ничего общего с действительностью. Во-первых, за вежливый отказ бандиты не убивали, иначе завалили бы трупами весь город. Во-вторых, никогда не поверю, чтобы бандиты что-то создавали или организовывали. Запугать, обложить данью, ограбить или убить – это пожалуйста. Но чтобы они занялись делом, которое требует финансовых вложений, причём делом с непредсказуемой прибылью? Это потом, позднее, они стали авторитетными бизнесменами, а тогда ничего подобного даже близко не наблюдалось.

    Но именно этот абзац помог мне выстроить свою версию случившегося. Как известно, в начале 90-х бандиты всех мастей устроили между собой такой беспредел в войне за сферы влияния, что кровь в Чите и области, образно говоря, лилась рекой. Раненые недобитки, насмотревшись зарубежных вестернов, требовали в больницах особого к себе отношения, добиваясь желаемого эффекта где деньгами, где угрозами. Яковлев, конечно, я уверен, денег бандитских не брал принципиально, но наверняка боялся за жизнь своих близких. А так как бандитов иногда доставляли в «клиничку» в бессознательном состоянии и они в бреду наговаривали чёрт знает что, то утечка информации от персонала больницы в правоохранительные органы имела место, и время от времени раненые бандиты перевозились в больничку за колючей проволокой. А так как Яковлев не скрывал и даже гордился своим дедом-чекистом, то главари ОПГ могли сделать вывод о том, что яблоко от яблони недалеко падает, хотя это было далеко не так. Но бандиты сначала стреляли и только потом начинали думать: а того ли они убили?

    По-моему, так и произошло: Владимира Карловича убили в назидание другим, а именно тем, кто «стучал». Могущество тогдашних бандюганов держалось на страхе, который они поставили во главу угла своей преступной деятельности. Бизнесменов они сначала запугивали, чтобы те безропотно, как овцы на заклании, платили дань. Не секрет, что работники правоохранительных органов в те годы работали плохо. Причины, как выясняется сегодня, лежали на поверхности: часть из них была на содержании у бандитов, о чём свидетельствуют шумные судебные процессы в последние годы; другая часть, скованная страхом, не проявляла особого рвения в работе. Чего тут удивляться, если даже такое резонансное уголовное дело, как убийство главврача областной клинической больницы, говоря языком юристов, не имело судебного продолжения.

    Зато продолжение имела и имеет деятельность краевого лечебного учреждения, в которое Владимир Яковлев вложил немало сил, души, жизни, в конце концов. И это продолжение не всегда достойно его светлой памяти. Понимаю, что изменились и время, и страна, однако…

    Так получилось, что долгое время после гибели Владимира Карловича мне не приходилось лежать в «клиничке». Во-первых, не было необходимости, во-вторых, все эти годы пользовался услугами второй областной больницы, более известной в народе, как «спецусыпальница». Ничего особенного здесь не было: четырёхместные палаты, не самое современное оборудование, питание такое же, как и во всех учреждениях подобного типа. Но здесь было то, что встречается, к сожалению, нечасто: вежливое, предупредительное отношение к больным всего персонала. Возможно, свою роль в этом играло то обстоятельство, что все сотрудники получали зарплату на 20 процентов больше (так решили в облисполкоме, откуда и поступали надбавки). Здесь почти не было кадровой текучки, а попасть сюда на работу было престижно. Именно в «спецусыпальнице» больные в полной мере ощущали, что здесь всё для них, любимых. В клинической больнице эти принципы со временем трансформировались, и обслуживающий персонал ежедневно, ежечасно, ежеминутно (по крайней мере, со мной) подчёркивал своим поведением: «Не они для нас, а мы для них».

    Откровенно говоря, не хотел я сюда ложиться, так нет же, дал себя уговорить. Стало побаливать сердце, и лет десять назад меня направили на обследование в кардиологическое отделение. Для полноты диагноза требовалось сделать коронаграфию. В общем-то, процедура рядовая, но относящаяся всё же к разряду средних по сложности операций. Через вену на руке или ноге вводят тонкий и гибкий металлический тросик, через который закачивают в сердце цветной раствор. Заполнив «мотор», врачи на компьютере определяют, что и почему барахлит: то ли сердечные мышцы, то ли клапаны, то ли сосуды и т.д. Процедура была поставлена на поток, врачи пропускали через операционную по несколько человек за день. Интересная и немалозначащая деталь: накануне основного действия со всеми кандидатами вели предварительную беседу, которая, по сути, была ничем иным, как… вымогательством. Да, конечно, операция сама по себе бесплатная. Но если больной желает, то вместо тросика отечественного производства, который не всегда качественный, можно использовать итальянский или французский, а раствор – более эффективный американский или немецкий. Но за это – отдельная плата.

    В такой ситуации большинство больных необходимые средства изыскивали: разве будешь экономить на собственном здоровье? Безропотно выложил и я восемь тысяч рублей. Были в действительности использованы импортные ингредиенты или нет, остаётся только на совести самих врачей. Так бы, наверное, всё прошло, всё позабылось, если бы не одно коварное «но». В процессе этой операции, когда раствор начали закачивать в сосуды сердца, у меня перед глазами поплыли розовые поляны, и перед тем, как потерять сознание, я услышал крик одного из врачей: «Мы его теряем!» Очнулся через два часа, в этой же операционной, в окружении одних и тех же лиц оттого, что замёрз. Оказалось, что при подготовке к коронографии никто не удосужился не только проверить, но даже спросить, как мой организм переносит новокаин, которым обезболивали входное отверстие для запуска тросика. Оказалось, что против новокаина «забастовал» организм, который, по моему убеждению, воспринимает всё, кроме мыла и волос. Всё могло закончиться очень печально, но, слава Богу, обошлось. С этого момента старался обходиться без услуг «клинички». Но, видимо, с годами страх притупился, так что я дал себя уговорить на стационарное обследование в эндокринологии, где мне из-за затемнения в лёгких по причине полувекового курения едва не приписали пневмонию, а условия в общей палате были такими, что с радостью раскошелишься на платную, но отдельную… До сих пор с содроганием вспоминаю.

    Как известно, в любых правилах есть исключения. Посему будет неправдой моё утверждение о том, что во всех лечебных заведениях краевого центра работают сплошь и рядом одни держиморды. Как образец того, какой должна быть медицина, рядом с «клиничкой» за последние полтора десятка лет появилась «Академия Здоровья» – продукт капитализма. За ваши деньги здесь вам искренне рады, здесь все вежливы и улыбчивы, как будто попал не в больницу, а в престижный санаторий. Измаявшись в очередях, истрепав нервы на ниве бесплатной медицины, забайкальский люд, выскребая из карманов последние рубли, идёт сюда с большим воодушевлением. Здесь высококлассные врачи, вышколенный персонал, современное оборудование, но главное – отсутствие очередей и быстрая диагностика. Но если визиты к врачам может позволить себе среднестатистическая семья, то нахождение в стационаре большинству явно не по карману. За суточное пребывание в двухместной палате с душем, туалетом, холодильником и телевизором, с пятиразовым питанием нужно выложить пять тысяч рублей. (Для сравнения: за такие же условия пребывания в кисловодском санатории «Элита» я платил за сутки две тысячи семьсот рублей.)

    Основатель и бессменный руководитель «Академии Здоровья» Сергей Олегович Давыдов – личность в нашем крае весьма известная. Доктор медицинских наук, один из талантливых хирургов-ортопедов, он первичный капитал сколотил на торговле лекарствами. Аптечная сеть «Ортопро» – его детище. Беру на себя смелость утверждать, что толчком для коммерческой деятельности для Давыдова послужила стажировка в австрийской частной клинике, здесь в начале своей карьеры он прошёл обучение не только по профилю хирурга-ортопеда, но и получил наглядный урок коммерческой медицины. Маленькая частная клиника на десять коек приносила своему хозяину, профессору-ортопеду, солидные дивиденды. В итоге мы имеем то, что видим: прекрасную «Академию Здоровья», где каждый день ищут пути для совершенствования своей работы.

    И не вина Давыдова, а скорее беда всей больной системы здравоохранения, что он не задержался на посту министра здравоохранения края. Последствия так называемой оптимизации, из-за которой началось повальное сокращение участковых больниц на уровне сёл и небольших посёлков городского типа, больно аукнулись не только большинству жителей Забайкалья, но и серьёзно ударили по самолюбию Сергея Олеговича. Быть без вины виноватым он не захотел и ушёл в отставку, хотя, по моему твёрдому убеждению, был одним из самых эффективных менеджеров в правительстве губернатора Н.Н. Ждановой. Наверное, сегодня ему было бы гораздо легче трудиться на высоком посту, так как в Москве всё-таки нашлись умные люди, и на самом высоком уровне была признана неразумность и даже вредность оптимизации. Но, к сожалению, история не имеет сослагательного наклонения, и пост министра здравоохранения занял варяг из Бурятии, которого лишил одноимённого поста руководитель соседнего региона. Но недолго продолжалась карьера В.В. Кожевникова на забайкальской ниве здравоохранения. Не прошло и года, как нынешний губернатор освободил его от должности без объяснения причин. Как говорится, свято место пусто не бывает: на должность министра пришла молодая женщина, малоизвестный в медицине человек. Пока ясно одно: здравоохранение в Забайкалье переживает не самые лучшие времена.

    В конце восьмидесятых годов, когда успехи областной (ныне краевой) клинической больницы были налицо, руководители нашего региона предложили В.К. Яковлеву возглавить управление (ныне министерство) здравоохранения Читинского облисполкома. Повышение по служебной лестнице он, не раздумывая, отклонил сразу, предложив на эту должность своего зама Вячеслава Александровича Рогожникова. Выбор оказался удачным: после девяти лет работы ставленник Яковлева был приглашён в столицу руководить космической медицинской отраслью. Именно ему, Рогожникову, выпала печальная миссия открывать траурный митинг на похоронах Яковлева.

    Клиническую больницу возглавил ещё один ученик Яковлева – Игорь Дмитриевич Лиханов. Как известно, ныне он второй созыв (шестой год подряд) является председателем законодательного собрания края.

    Пожалуй, лучше всех о первом главвраче «клинички» сказал депутат законодательного собрания, кандидат медицинских наук Алексей Викторович Саклаков: «Такие солнечные люди с фанатичной преданностью к нашей профессии рождаются один раз в сто лет. Ему удалось невозможное: из многочисленного коллектива врачей, медсестёр и технического персонала он создал союз единомышленников, где все чувствовали заботу и внимание Владимира Карловича, где все, без преувеличения, ощущали себя членами одной дружной и трудолюбивой семьи. Когда в начале девяностых у нас с супругой появились на свет две девочки-двойняшки, и нас стало пятеро, он преподнёс незабываемый, поистине царский подарок, предоставив в общежитии трёхкомнатные апартаменты. Разве такое забудешь? К сожалению, мы все, его ученики, ничего не сделали для того, чтобы увековечить память об этом необыкновенном человеке».

    Кроме колоссальных организаторских способностей, В.К. Яковлев обладал перспективным мышлением, развивая и продвигая науку в своём учреждении. Именно в его бытность в «клиничке» появились десятки кандидатов и докторов медицинских наук. В их числе небезызвестный С.О. Давыдов, который благодарен Яковлеву за предоставленную возможность проведения экспериментальных операций.

    …В последние годы, когда по разным причинам мне приходится посещать «клиничку», я каждый раз заставляю себя посмотреть на всё происходящее здесь глазами Карлыча. И что же получается? Давайте посмотрим вместе.

    Спускаясь по аллее к больнице, нельзя не обратить внимание на непонятное сооружение из металла, представляющее собой два костыля и якобы гипсовый чулок, что производит очень грустное, если не сказать гнусное впечатление. Как понимать эту композицию? Как предупреждение о том, что всех пациентов ожидает нечто подобное? А может, даже не предупреждение, а предостережение о том, что ничего хорошего здесь больных не ожидает, а только костыли да гипс? Непонятно зачем, с какой целью появилось это авангардистское сооружение, навевающее грустные мысли о бренности существования.

    Около крыльца в любое время года, при любой погоде ваш взгляд обязательно выхватит группу людей, относящихся к разряду заядлых курильщиков. Понятно: курить ни в здании, ни на крыльце нельзя, но от этого число любителей подымить не уменьшается. Особенно грустно видеть этих людей зимой в лёгкой одежде, так как верхний «прикид» находится под замком. Но если нет возможности соорудить несколько комнат для курильщиков, так почему же нельзя установить в палатах шкафы для одежды? Даже если ты и не куришь, то почему больные лишены возможности одеться и прогуляться возле больницы, подышать свежим воздухом.

    Консерватизм мышления и боязнь вышестоящего начальства мешают нынешнему руководству «клинички» проявить заботу о больных, которые по приказу враз не бросят вредной привычки. В любых правилах, даже самых драконьих, есть исключения. Пошёл же президент Путин навстречу пожеланиям авиапассажиров и своим указом (больше главе государства, видимо, заняться нечем) разрешил в начале года открыть комнаты для курильщиков во всех московских аэропортах. Почему нельзя то же сделать в Чите?

    За последнее десятилетие в самой большой больнице края появился навес над входом да несколько лавочек в сквере. На этом благоустройство прилегающей территории и закончилось. Хотя, я это точно знаю, в планах Карлыча было возведение не только беседок, но и лёгкого крытого навеса до них, чтобы больные могли гулять даже во время дождя. Ничего этого и в помине нет, хотя богатые и благодарные пациенты, которых наберётся немало, с удовольствием выступили бы в роли спонсоров. Но кто их об этом попросил хотя бы раз? Никому это, видимо, и не надо.

    Но самую большую грусть вызывает у меня обнуление памяти о первом главном враче клинической Владимире Карловиче Яковлеве. Я не призываю всех и вся назвать больницу его именем, хотя почему бы не сделать этого? Призываю сделать элементарное: изыскать средства, не такие уж и большие, на изготовление мемориальной доски. Он вполне заслужил этой чести – настоящий труженик и патриот. Строитель и первый главврач крупнейшего медицинского учреждения региона, тринадцать лет бессменно возглавлявший непростой коллектив, воспитавший десятки светил забайкальской медицины. В первую очередь обращаюсь к И.Д. Лиханову, С.О. Давыдову, А.В. Саклакову и многим другим, кому дорог этот человек с большой буквы: поддержите, пожалуйста, моё предложение. Заранее благодарен!