37 лет проработала в школе глава с.п. «Новоцурухайтуйское» Приаргунского района Людмила МИХАЛЁВА. Девятый год руководит поселением, которое теперь входит в состав Приаргунского муниципального округа.
Самое острое
– Людмила Михайловна, как считаете, какая проблема на селе самая острая?
– Жильё. Это так называемое муниципальное жильё, которое досталось нам от обанкротившихся сельхозпредприятий. Половина, можно сказать, в нормальном состоянии, половина – это старое жильё, процентов тридцать из которого – ветхое. Хорошее жильё приватизировали, это дома от откормочного совхоза в Улане (в состав поселения входят сёла Улан и Новоцурухайтуй. – Прим. авт.), они добротные, больше ста квадратных метров по площади. А маленькие домишки, в которых люди живут уже по многу лет, ветхие. И я даже боюсь говорить на эту тему, потому что нужно софинансирование, бюджет у нас нулевой, а сейчас, с округом, вообще его нет, общий. Нам просто необходимо строительство жилья. Конечно, все хотят благоустроенную квартиру, но есть люди, вот я, в частности, которые хотят жить на земле, не хотят уезжать из села. Учителя к нам приезжают. Раньше как было? Приедут, работа есть, жильём обеспечены. А сейчас нет. Вот учитель бы приехал, а мы бы ему дали хороший дом. Да даже бы наши выпускники по три-пять лет бы отработали в школе, глядишь, и остались.
– А есть проблемы с учителями?
– Ну, да. Вот сейчас историк уходит, с химией, биологией проблемы, учителей русского языка нам не хватает, математик уходит в декретный отпуск, тоже будет проблема. Но всё-таки, поскольку Новоцурухайтуй находится рядом с райцентром, этот вопрос стоит не так остро. Учителя могут приехать к нам из Приаргунска.
С лопатой и метлой
– Чем нынешний год вам запомнился? Как весну встречали?
– Знаете, столько снега, сколько в этом году выпало, у нас никогда не было. А март оказался тёплым, и 15 числа резко растаял снег. Выше Новоцурухайтуя есть падь Лабиха, её протяжённость 17–18 км, там несколько распадков, все они были в снегу, и вот этот снег разом растаял, начали бить три ключа, образовались две реки, и они пошли на моё село. Прошли через свалку и кинулись в проулок, захватили три улицы. Вы не представляете! Ширина потока 25 метров. Это было нечто! Валентина Владимировна (Баженова, директор Приаргунского государственного колледжа. – Прим. авт.) дала нам грейдер и экскаватор, помогало наше ДЭУ, это Федурин Владимир Иванович. И вот мы втроём – Григорьев Виктор Александрович, Иванов Станислав Юрьевич и я, – держали оборону. Нас спасла помпа – моя золотая помпа, которую я купила за 17 тысяч, – мы через дорогу перекачивали воду. Помогали люди, которые тонули. И район помогал. Мы круглосуточно дежурили 20 дней, но всё равно четыре дома подтопило.
– А с пожарами как боретесь? Есть дружина?
– Добровольной дружины нет, никто не идёт в неё. Есть мобильные группы – это работники администрации и мои родственники. Я на сезон закупаю семь мётел, вот, с мётлами выезжаем, тушим. Но я хочу сказать спасибо командиру нашего пограничного отряда Александру Ковалёву, они стали нам помогать. И застава – ну, застава и раньше помогала, но, когда огонь идёт вдоль «системы», вдоль границы. А если нет, то они нам только сочувствуют. А Александр Васильевич сразу поднимает весь свой отряд и помогает, независимо от ситуации. А вообще, у нас в районе заведено так – весной нужно быть в поселении, ни на родительский день я не езжу, никуда, это табу. Пока пожароопасный период не закончится, у нас ни один глава не тронется с места. Так принято. И попробуйте-ка не сделайте минерализованную полосу. Знаете, у нас какие полосы? Вот у меня она до километра доходит шириной в некоторых местах! Это же степь. Потому в страшные степные пожары мы не сожгли сёла, всё отстояли.
– Мётлы есть, а специализированная техника какая в поселении?
– Нет у нас такой техники. Вон, смотрю я, в Капцегайтуе, например, Краснокаменского района – 500 человек населения, у них два трактора, водовозка… Я сколько лет прошу водовозку! Не дают. Меня понимают в районе, не отталкивают, но нет средств. И всё упирается в то, что мы рядом с Приаргунском, водовоз привозит воду оттуда.
– Так, может, и проще так? Вам меньше хлопот…
– У нас есть водокачка, есть лицензия, и если своей водовозкой возить, то вода будет в два раза дешевле. Он привозит за 70 рублей двухсотлитровую бочку, а по нашей калькуляции она стоила бы 30 рублей! Есть разница? А в степных районах вообще же проблема с водой. Ладно, у нас здесь Аргунь, а в Улане-то только одна водокачка. Но благо, там сельхозпредприятие «Забайкалагро», они обеспечивают людей водой. Я им, как глава, очень благодарна за это. Спасибо!
Маленький секрет
– А земельный вопрос как у вас решается?
– У нас очень много земли, 49 тысяч гектаров. Раньше это было два совхоза, со своими штатами, а сейчас всё ложится на одного главу и на специалиста по земельным вопросам. Если где-то спорные ситуации возникают, мы всегда с этим разбираемся. Но почему-то у нас отмежёвывают сельхозземлю и доводят её прямо до берега Аргуни. Вода – нет, а берег Аргуни отмежёван… Как это? Аргунь – это же пограничная река! Там должна быть природоохранная зона. Я, допустим, давно говорю: почему нашими землями распоряжается кадастровый инженер: куда поставил треногу, там и отмежевал? Я с этим не согласна! Это должно согласовываться с главой.
А вообще, я вот смотрю, там проблемы с землёй, там, а у нас их нет, хотя зарегистрировано пять КФХ, причём они довольно-таки крупные. Мы чётко регулируем эти процессы. Вот, допустим, если грубо, пришла я главой в 2012 году, а человек – он живёт в Приаргунске, держит хозяйство – здесь косил сено, так до сих пор он там и косит, мы ему так и выделяем этот участок. Я никогда не сталкиваю людей лбами.
– Тяжело это?
– Мне в каком отношении проще… Я – учитель географии, от и до знаю карту, изучала геодезию, поэтому мне с землёй легко работать. Ну и второе образование у меня – психолога, так что заранее вижу, какой человек. Хотя, в последнее время стало очень сложно в каком отношении – люди озлоблены.
– Почему?
– А потому что нет будущего. Когда они приходят к нам, мы им не можем помочь. Всё же упирается в деньги. Человек просит немного, две-три тысячи, а я ему дать не могу.
– Что делаете?
– Даю из своего кармана. Это мой маленький секрет. Вот сейчас на 9 Мая расходы были – глава меня, конечно, поругал за это, но не было времени идти и просить, надо было к празднику подготовиться, опять на свои покупала.
Чего смеяться?
– Как вы оцениваете объединение поселений района в округ?
– Я не одобряю. Не знаю, что будет потом. У нас был Приаргунск против объединения, а я сомневалась. Сказала Сергею Николаевичу (Литвинцеву, бывшему главе Приаргунского района. – Прим. авт.): «Убедите меня, что это будет нам выгодно». Он сказал, что у нас будет общий бюджет, что мы сможем навалиться на одно дело, сделать его, потом на другое деньги спустить, снова сделать. Но пока у нас так не получается. На селе должна быть власть. Всё начиналось с организации советов на селе, то есть место, куда бы люди пришли! И люди к этому привыкли, и так должно быть – выстроена вертикаль власти. А сейчас глава-то на селе – никто, и звать его никак. Вот работник водокачки. За расход воды, за потреблённую электроэнергию, за вырученные деньги отчитываться она шла ко мне. Я ехала в район, эти деньги сдавала. Почему бы не оставить эту систему? Нет, говорят, пусть едет в район она. Хорошо, у нас два километра до Приаргунска, а я была свидетелем, приехали люди с Горды, им, чтобы приехать и сдать эти три с чем-то тысячи, нужно сколько своих истратить на дорогу?
Кстати, наш нынешний глава Евгений Викторович (Логунов, глава Приаргунского муниципального округа. – Прим. авт.) тоже был против объединения. Мы сомневались: не загубим деревню? Нас сказали: «Не загубим». А получается, что мы её сейчас губим.
Не может человек идти с каждой проблемой в район. Да, мои смогут, а с Клички – 100 километров, с Бырки – 50 с лишним километров. Цены на перевозки очень высокие, а тот автобус, который ходит в Краснокаменск, бедный, наверное, где-нибудь развалится, потому что дорога никакая.
– А в планах ремонта нет её?
– Как же нет? Есть. Мы же проводили голосование, 90% жителей высказалось, чтобы сделали ремонт. Мы туда едем в больницу, рожениц туда везут, вообще нам нужна эта дорога! Большую общественную работу мы провели, и сейчас выделяют деньги, будет делаться… 17 километров. А она у нас – 130 км, представляете? Чего смеяться-то?! Или давайте делать всё, или уже и начинать не надо. Как Евгений Викторович говорит, первых семнадцати километров к ремонту последних уже и не останется.
И «мечта дурака»
– О чём мечтаете?
– В этом году у нас сделали хороший ремонт Дома культуры, приехала специалист. В прошлом году установили две детские площадки, сейчас готовим место для спортивной площадки с антивандальными тренажёрами. Но мне ещё в Улан детскую площадку надо. И ещё одну надо в само село – протяжённость же у нас 4 км, на этом краю поставили, а на том-то дети безо всего. Мы заасфальтировали полностью ул. Лазо, на которой школа, но нет пока автобусных остановок. Мне бы тротуар, чтобы безопасно люди ходили! И ещё, конечно, «мечта дурака» – сделать бы набережную. Аргунь-то какая красивая…
– То есть вы – патриот своей Родины?
– Нет, я так громко себя не называю. Я не скажу, что без ума люблю Забайкалье, хоть родилась тут и выросла. Отец-то у меня украинец, корни там. Но сейчас я про Украину вообще молчу, даже не хочу про неё ничего слышать. Мне очень обидно за своего отца и за всё, что там происходит. Я не то, что патриот своего края, я просто делаю своё дело. Вот и всё. И когда меня уговаривали в 2012 году пойти на главу из школы, я пошла, потому что думала, что буду работать для людей. А на деле… Очень жаль, что мы не можем помочь людям так, как хотелось бы. А сейчас особенно задавила отчётность. Мы отчитываемся везде, куда только можно, а ведь это ничего, по сути, не меняет! Но не отчиталась я – и опять Мальчиш-Плохиш, а не Мальчиш-Кибальчиш.
– Но есть же ещё силы побороться?
– Знаете, всякое настроение бывает, хотя я по натуре оптимист. Но мой девиз «Ненавидим нытиков, презираем хлюпиков, в алые, трепещущие верим паруса!». Так что поплачем втихушечку дома, дети поддержат, и дальше пошла. Главное, чтобы был у тебя стержень. И чтобы этот стержень не сломался. Вот и держимся мы на этом стержне.