«Многие люди боятся смерти и темноты по одной причине – они страшатся неизвестности».
Джоан Роулинг
Эта история приключилась в 2012 году в Саянах с местным охотником по имени Сергей. Отправляясь на промысел изюбря, или марала, как его называют в здешних местах, ему пришлось пережить самую кошмарную ночь в своей жизни. Суровый и неразговорчивый опытный таёжник вынужден был спасать не только свою жизнь, но и свой рассудок, дабы не сойти с ума от страха. Всё, что он пережил, теперь я могу представить на суд наших уважаемых читателей. О том, что же произошло той августовской ночью, судить только вам. Устраивайтесь поудобнее, мы начинаем.
«Химики»
В советское время в тайге работали бригады Химлесхоза, или, как их ещё называли «химдым», в простонародье – «химики». К науке «химики» не имели никакого отношения, а были простыми работягами. В их задачу входил сбор живицы – сосновой и кедровой смолы. Бригады эти состояли, как правило, из двух человек, и за сезон, который может продолжаться год, каждая такая бригада должна была сдать десять или двенадцать тонн живицы. Объём зависел от участка. Целыми днями «химики» ходили по лесу со специальным инструментом и делали на стволах деревьев неглубокие наклонные канавки. Через них текла густая и душистая смола. Когда канавка затягивалась, поверх неё делали ещё одну, и так до тридцати раз. Образовавшийся на дереве рисунок получал называние «усы». Они до сих пор встречаются в тех местах.
Оружие «химикам» не полагалось, несмотря на то, что встреча с диким зверем была нередкой. Лишь отдельные бригады могли себе позволить ружьё, да и то нелегальное.
Беда произошла с двумя сборщиками живицы в глубоком распадке, где стояло их зимовье и сливались две бурные горные реки. Люди неправильно навесили дверь на избушку (она должна была открываться внутрь, а не наружу), поэтому когда ночью пришёл медведь, то он без труда попал внутрь и задрал обоих… Одного из несчастных так и не нашли, а другой с оторванной головой пролежал в зимовье до осени, пока его не нашли коллеги по участку.
Зимовье осиротело и от времени развалилось. С тех пор страх поселился в здешних местах…
Лабаз
Сергей любил охоту. Так любил, что сделал это занятие своей профессией. Устроился работать в Охотпромхоз и получил свой участок в глухой тайге в шестидесяти километрах от ближайшего населённого пункта. В свои тридцать семь он знал повадки всех зверей и птиц, любил практиковать народные методы охоты и принципиально не пользовался оптическими прицелами, тепловизорами и прочими благами цивилизации.
Когда его друг и напарник по соседнему участку Владимир засобирался на пенсию, он передал Сергею своё хозяйство.
Именно на участке Володи и стояла избушка погибших сборщиков живицы.
Недалеко от этой избушки был старый лабаз, который соорудили всё те же «химики». Зверя к нему приходило с избытком, поэтому Владимир частенько там охотился.
Передавая участок, Владимир сказал, что часто в этих местах слышит по ночам такие звуки, что не приведи Господь. Мол, может, эти звуки к мёртвым «химикам» отношение имеют… Потому стал Владимир перед охотой приходить к сгнившему зимовью и просить разрешения побыть в этих местах, оставлял в качестве подарка табак или патрон. После этого нехитрого ритуала охотник приходил домой всегда с добычей, а звуки ночи не пугали его. «Я не являюсь скептиком, но трудно было поверить, – вспоминает Сергей. – Опыт я большой имел, и мне казалось, что Володя больше страху нагоняет». И вот как-то раз…
На новом месте
Охотник подошёл к лабазу «химиков» уже в глубоких сумерках. До этого несколько раз обновлял солонец и по следам видел, что зверь приходит сюда, чтобы лизать соль. Обмотав ноги вываренными в пихтовых ветках тряпками, дабы отбить запах, он залез на сидьбу (лабаз в простонародье) и стал ждать изюбря. Бурелом вокруг был впечатляющий. Молодые ветра, гуляющие по этому распадку, повалили немало громадных деревьев. Вдали слышался шум горной реки.
Охотник поелозил на досках, занял удобное положение, закрылся одеялом от ночной прохлады и стал ждать. Было полнолуние, но по небу ходили тучи, поэтому луна то пряталась, то появлялась вновь, освещая чернеющие на фоне ночного леса высоченные кедры.
В час ночи в тишине со склона соседней горы до Сергея донеслись звуки, не свойственные лесу. Как будто кто-то потихоньку стучал по куску рельса чем-то железным. Тук, тук, тук – и тишина. Затем опять. «Атмосфера была просто невыносимой. Так смотришь – никого не видать, но слышно здорово», – улыбается смельчак сквозь густую бороду, рассказывая мне эту историю.
Ещё через полчаса звуки повторились, но уже совсем близко. Охотник почувствовал, как взмокла спина, и сразу вспомнил рассказы друга Володи об этом месте.
И тут в лесу раздался нечеловеческий мужской крик, как будто кого-то резали по живому! Крик этот, полный боли и отчаяния, начался неожиданно, прокатился эхом по распадку и затих где-то вдали. Сразу же Сергей услышал, как кто-то стучит палкой по стволу дерева.
Гости из леса
«Я слез с лабаза и пошёл быстрым шагом в сторону реки. В то место, где в неё впадает ручей. Уже сейчас я понимаю, что нужно было отсидеться на высоте, но мне было так страшно… – вспоминает охотник. – Я пытался разговаривать сам собой, чтобы успокоиться, но мысли путались. Просто бубнил одну и ту же фразу: «Не боись! Не боись! Не боись!»
Пройдя сто или двести метров от лабаза, Сергей опять услышал страшный крик. То, что кричал именно человек, а не зверь, было очевидно. От этого и было страшно, потому что бывалый охотник знал, как кричат звери и птицы. Мог отличить голос любого животного. Там, в ночной глуши, ходил человек или кто-то неведомый и кричал человеческим голосом.
Дорогу Сергею перегородила громадная поваленная лесина, которая облокотилась о кедр. И вдруг совсем рядом послышался треск сучьев, будто кто-то большой медленно продирался сквозь бурелом. И это не мог быть зверь – об этом охотник тоже знал: ни один житель леса не подойдёт так близко к человеку с фонарём и карабином!
Сергей стал карабкаться на поваленную лесину, ежеминутно рискуя свалиться вниз. Свет фонарика бешено метался по сучьям. Охотник затаился в ветвях и едва успел перевести дыхание, как услышал, что под ним тонким голосом… запела женщина. Было похоже на то, будто гостья пела колыбельную с закрытым ртом – вроде как мычала. Через мгновение послышался громкий мужской вздох. Сергей не выдержал и с диким криком выстрелил три раза в ночную мглу. Всё сразу же прекратилось, и лес снова окутала привычная уху охотника ночная тишина.
Бесконечно долгая ночь
Десятизарядный карабин промысловик дозарядил боезапасом, слез с дерева и развёл большой костёр. Постепенно сердце успокоилось. Сергей продолжал уговаривать себя не бояться, и это помогало. Пытался шутить: мол, вот тебе и сходил на охоту.
Однако через полтора часа кошмар опять повторился. Только крики изменились – теперь это был не полный боли возглас, а протяжный вой, который постепенно переходил в протяжный крик, он начинался плавно и также плавно затихал. Сергей, вскочив на ноги, бешено переводил ствол винтовки то туда, то сюда. Можно было без колебаний сказать, что это был именно человеческий голос. Как будто кто-то тяжело раненный не может терпеть боль и громко стонет. При этом невидимого пришельца не пугали треск и пламя костра, а также присутствие вооружённого охотника.
Удивительно, что ночная птица продолжала свою трель где-то высоко в ветвях, как будто ничего не происходило, а ведь птицы при любом шуме замолкают.
«Вот развлечение я выбрал на свою голову, – говорит Сергей сегодня при свете дня и спустя почти десять лет после произошедшего. – Я тогда уже как-то внутренне успокоился, поэтому на меня даже напал приступ смеха. Нервного, но смеха. Я кричал в темноту, мол, выходите по одному, я вам всем сейчас устрою». Звуки, до того доносившиеся с одной стороны, «обступили» его, как будто группа ночных пришельцев двигалась вокруг лагеря. Звуки были разными и конкретными: вот кто-то стонет за тем кедром, а вот что-то крупное двигается за кустарником…
А ночная птица продолжала свою трель, происходящее внизу её вроде как не касалось.
И снова одиночный крик. На этот раз он был не равномерным, а набирал силу, затихал, затем возникал снова, и так без перерыва. Будто оперный певец, пробуя голос, протяжно говорил букву «о».
Длинный – такое название у этого распадка неспроста: он тянется меж высокими сопками, заросшими лесом. Никуда отсюда нельзя ночью деться: бурелом завалил все проходы. Только вдоль реки.
«Утро близко. Я вас не боюсь», – твердил вслух Сергей. Несмотря на полнолуние, было темно, как в могиле. Сквозь заросшую тайгу свет не проникал. Лучи фонаря выхватывали только силуэты корявых пней, торчащих всюду и напоминающих людей, вздымающих руки к небу. Один раз звуки подобрались так близко, что Сергей расстрелял весь магазин. После стрельбы наступало затишье на пару часов, затем всё вновь возвращалось.
Так продолжалось до утра.
Послесловие
«Прошло несколько лет, и я почти решился вернуться туда поохотиться. Но днём-то храбришься, а ночью из зимовья выйдешь – месяц над лесом поднимается, думаешь: «Нет! Пока не готов», – улыбается Сергей. Лишь однажды он мимоходом посетил это место холодным коротким зимним днём.
Что же это было? Свидетелями феномена были как Владимир, так и Сергей – опытные охотники, здравомыслящие люди, многое повидавшие. Так что списать произошедшее на краткосрочное помешательство нельзя. Могли ли это быть крики людей, погибших в лапах зверя? Кто знает.
Кстати, на фото – та самая изба «химиков» и «усы» от сбора смолы.
Берегите себя!