Маленькое село Тырин, входящее в состав сельского поселения «Верхне-Ульхунское» Кыринского района, решило стать вторым «трезвым селом» в крае, после Ульяновки Шилкинского района. Первый этап Тырин прошёл самостоятельно – на его территории нет торговли алкоголем. О сельских буднях и антиалкогольной инициативе рассказал глава поселения Дмитрий Матвеев.
У нас нормально
– Дмитрий Геннадьевич, расскажите о себе.
– Мне сорок лет, женат, родился и вырос в с. Верхний Ульхун. В 2014 году стал исполнять обязанности руководителя администрации сельского поселения «Верхне-Ульхунское» (в состав поселения входят сёла Верхний Ульхун и Тырин). На выборах главы в 2016 году 93% избирателей проголосовало за меня. До этого работал в отделе по управлению имуществом и земельными ресурсами администрации Кыринского района, поскольку имею юридическое образование. Пока учился, жил и работал в Чите. Потом решил вернуться в село, потому что это моя родина, здесь живут мои родители.
– Как считаете, за эти 40 лет сельская жизнь поменялась значительно? Или что-то такое традиционное осталось?
– Ну, конечно, после развала Советского Союза население было предоставлено самому себе, колхозы развалились, организаций стало меньше. Но мы традиционно занимаемся сельским хозяйством, и я считаю, что вышли из того положения, которое было в девяностых. Люди более обдуманно начали подходить к разным вопросам, задумываться о своей жизни – сельское хозяйство крепчает, многие покупают технику, регистрируют КФХ, занимаются личным подсобным хозяйством.
Кто хочет, тот работает и рук не опускает. На сегодняшний день у нас зарегистрировано 7 фермерских хозяйств, 9 индивидуальных предпринимателей, в 2015 году была открыта хлебопекарня. Я бы не сказал, что у нас всё плохо. Конечно, существуют проблемы с трудоустройством, не хватает специалистов со средним специальным, высшим образованием, есть проблема, связанная со сбытом сельчанами производимой продукции. Но мне приходится много где бывать, есть села, где ситуация намного хуже.
– А какие у вас хорошие события?
– В прошлом году был проведён капитальный ремонт Верхне-Ульхунской СОШ, сейчас идёт капитальный ремонт культурно-досугового центра «Казачество» в с. Верхний Ульхун, готовится проектно-сметная документация на капремонт Тыринской начальной школы.
Конечно, с финансами обстановка тяжеловатая, наверное, как во всём крае. Есть проблемы и по исполнению полномочий, но всё равно мы пытаемся как-то выйти из положения, повышаем поступления в бюджет, занимаемся благоустройством, решаем вопросы пожарной безопасности, потому что если сидеть, жаловаться и ничего не делать, ничего и не будет, правильно же?
Кадров нет
– Сейчас, когда бушует коронавирус, на первом плане доступность медицинской помощи. Какая обстановка в поселении? ФАПы есть в сёлах?
– ФАПы есть. Проблема с кадрами. В ФАПе с. Тырин два года работала молодой фельдшер, которая, к сожалению, недавно уехала. Село небольшое, а люди, конечно, хотят цивилизацию – и тёплые квартиры, и чтобы не было проблем с водой. Такого жилья у нас, к сожалению, нет.
В ФАПе Верхнего Ульхуна тоже нет фельдшера. Его обязанности исполняет Людмила Анатольевна Салтанова, по образованию медицинская сестра. Но всё равно люди работают, стараются. И мы стараемся всеми силами и средствами привлечь в поселение фельдшеров, но молодые люди не едут. Сейчас одна девушка у нас обучается, ждём её фельдшером на следующий год.
– А какие у вас есть условия для приезжающих специалистов?
– В с. Тырин у нас на следующий год будет строиться модульный ФАП, сразу с жильём. В Ульхуне ФАП хороший, ещё с советских времён нам здание досталось. Если специалист из местных, то, конечно, и жильё, и всё у него есть – у родителей. А если приезжий, то, конечно, с этим проблема. Но если люди к нам приезжают, стараемся помочь с жильём, договариваемся.
– То есть вы год будете ждать своего фельдшера в надежде на одну медсестру?
– Рядом с нами находится с. Мангут, где есть участковая больница, она обслуживает жителей нашего поселения. Там есть и педиатр, и терапевт. Расстояние – 18 км, дорога хорошая. В пятидесяти километрах от нас – с. Кыра, где располагается центральная районная больница.
Я думаю, что сейчас во всех сёлах существует проблема с кадрами. И в больницах, и в образовании, и в домах культуры. Во-первых, сюда не хотят ехать люди, которые здесь не жили. Это граница с Монголией, 365 км от краевого центра. Во-вторых, нужно, чтобы была благоустроенная квартира и хорошая заработная плата. Я бы не сказал, что зарплата у специалистов низкая, но сейчас же многие стараются побольше заработать…
– То есть вы видите будущее села только в доморощенных, своих специалистах, которые в селе родились и выросли, а из Читы-Москвы ни на кого не рассчитываете?
– Ну конечно, не рассчитываем. Потому что не едут к нам ни москвичи, ни читинцы. Только местные приезжают, кто обучается в вузах и колледжах. И то возвращаются из них единицы. Сейчас, наверное, немодно жить в деревне, селе. Хорошо жить в городе. Наверное, так.
«Оптимизация» – значит «сокращать»
– Как относитесь к идее создания в крае муниципальных округов, что предусмотрено очередной реформой местного самоуправления?
– Лично изучаю эти документы, практику смотрю по другим регионам. Не совсем понятно, как это будет происходить с учётом значительной отдалённости наших сёл от районного и краевого центров.
– Сторонники округов говорят, что в одних руках будет и финансирование, и политическая воля. Не надо будет уговаривать депутатов, например…
– А будут ли видны проблемы сёл? Если в селе есть администрация, глава поселения, совет депутатов, они же видят свои проблемы. У всех своя территория, своя местность. Свои реки, свои озёра, свои леса, свой народ – можно и так сказать. В одном селе свои традиции, в другом – свои. А как потом это всё будет работать? Если будет сидеть один человек во главе муниципального округа, будет ли он видеть все проблемы сёл? Я не думаю, что он что-то увидит, сложновато это будет.
Во-вторых, главу поселения или руководителя администрации уберут. Предлагают дать главам статус начальника отдела, но реальной власти у него не будет. Понятно, что бюджеты у поселений небольшие, сильно не разбежишься, но какие-то средства есть, мы рассчитываем, направляем их на решение насущных проблем. Глава на селе – это хозяин. Люди видят его работу, видят, как он относится к своему селу, обращаются по всем вопросам. А потом как начальник отдела будет работать? Сидеть просто в кабинете и для решения какого-либо вопроса постоянно бегать в округ, что-то выпрашивать? Не совсем понятно.
Хотят это всё сделать, вроде как говорят, что лучше будет. Не знаю. Я так думаю, что это ведёт к оптимизации, вот и всё.
– Вы оптимизацию воспринимаете как нечто нехорошее, да?
– Ну, у нас такое отношение, потому что везде, где проходит оптимизация, не остаётся практически никого. Почему-то оптимизация у нас – это не когда какие-то расходы уменьшают, а именно сокращение людей. Наверное, самый простой вариант.
Трезвый Тырин
– Не так давно стало известно, что с. Тырин планирует стать вторым «трезвым селом» в Забайкалье. Расскажите, чем вообще примечательна эта территория?
– Село Тырин было образовано около двухсот лет назад переселенцами. Когда действовал Хапчерангинский горно-обогатительный комбинат, это был рабочий посёлок Хапчеранги. После начала коллективизации село присоединили к с. Верхний Ульхун, был создан колхоз «Путь Ильича». Народ – это, в большинстве своём, переселенцы из западных регионов, которых присылали перед войной и после неё. Поэтому и фамилии не забайкальские – есть Васкевичи, Кадыровы, в то время как местные фамилии – Трухины, Логиновы, Власовы.
Народ работящий, в колхозе всегда тыринцы были на хорошем счету, работали хорошо.
На сегодня в селе проживает около 250 человек. Живут в основном сельским хозяйством, есть Дом культуры, библиотека и начальная школа.
– Как появилась идея заявиться на участие в проекте «трезвых сёл»?
– Когда я начал работать в 2014 году, в нашем поселении процветала нелегальная торговля спиртом, мы начали с этим бороться. Это очень сложно. Штрафы для спиртоторговцев низкие, а процедура контрольного закупа сложная – в небольшом селе местные не пойдут, а постороннему никто и не продаст. На сегодняшний день с нелегальной торговлей спиртосодержащими жидкостями у нас покончено. Сразу отпало множество проблем.
– А самогонку нынче модно гнать в сёлах, как считаете?
– Самогон, наверное, в моде нынче везде. В Чите очень много любителей, есть, конечно, и в селе такие, кто для себя её гонит, потому что купить самогонный аппарат, любого вида – не проблема. Но я бы не сказал, что самогоноварение очень развито у нас. Если кто-то и занимается, то просто для себя. Чтобы гнать на продажу, такого у нас нет. Если что-то подобное слышим, то сразу принимаем меры, никакой торговли не даём, пресекаем на корню. Жители соседних сёл даже удивляются: «У вас что, не торгует ночью никто?» – «Нет, никто». – «Вот ничего себе, а у нас торгуют».
Так что нелегальной торговли у нас нет, а в Тырине нет и легальной продажи. Два ИП зарегистрировали торговые точки на дому, поэтому лицензий на продажу вино-водочной продукции у них нет. У индивидуального предпринимателя, открывшего магазин, также нет лицензии. Таким образом, на территории с. Тырин нет никакой торговли алкоголем.
Стать участником программы «Трезвое Забайкалье» нам предложила заместитель главы района Юлия Сергеевна Митюкова. Мы собрали сход, поговорили.
– То есть люди решили, чтобы никто не пил?
– Чтоб никто не пил, не получится, потому что запретить употреблять алкоголь нереально. Есть праздники, различные мероприятия. Люди выпивают, но уже не в таких объёмах и масштабах, как это было раньше.
У нас исчезла проблема с неблагополучными семьями, ведь неблагополучные семьи – это пьющие родители. Сейчас, если даже и выпивает: днём выпил, к вечеру все трезвые. Взять негде, съездить в другое село за алкоголем тоже не все могут.
Так что, во-первых, никакой торговли; во-вторых, люди уже привыкли намного меньше выпивать; а в-третьих, это возможность получения гранта, пусть и небольшого, чтобы построить детскую площадку или спортивную площадку, или что-то из музыкальной аппаратуры взять для нашего ДК. Поэтому мы решили попробовать. И жители на сходе поддержали эту идею.
Люди пережили девяностые и двухтысячные, когда спирт тёк рекой, через дом торговали, им есть с чем сравнивать. Намного меньше совершается преступлений, практически единицы осталось семейных дебоширов, соседи же смотрят: у него дети теперь нормальные, и одеты, и накормлены, и в тепле.
Население за, потому что сами видят, что стало лучше.
фото из личного архива Д.Г. Матвеева