В 15-й день февраля в полку петровск-забайкальских долгожителей прибыло – старейшей жительнице города, труженику тыла и ветерану труда Анне Ивановне Брылёвой исполнилось 90! В столь солидные лета она сохранила удивительную ясность ума и жизнелюбие. А её долголетие – награда за достойную жизнь.
Бедно, но дружно
Судьба Анны схожа с судьбами её ровесников, и в то же время – своя, выпавшая именно на её долюшку. И военного лихолетья ребёнком сполна хлебнула, и голод помнит, и раннее взросление, и долгие, честно прожитые и проработанные десятилетия. Не в тёплом кабинете за столом, а на разных, пусть невысоких, но ответственных участках. Познавшей радость материнства, ей ведомы горечи невосполнимых утрат. Порой сердце заходилось от безысходности и боли. Но она, сжимая зубы, шла дальше, терпела и жила. Потому что слишком уж любит жизнь, дорожит каждым отпущенным днём.
«Ох, и дюжа же ты, Нюра!» – не раз доводилось ей слышать. А выносливость и трудолюбие унаследовала Анна от своих незабвенных родителей Ивана и Марии Востриловых – русских крестьян земли Харашибирской, что в Бурятии. Родилась она в 1932 году самым младшим, четвёртым в семье ребёнком.
Жили как все, не хуже и не лучше. Огородину держали и коровёнку. Перед самой войной в соседний Хонхолой дружной семьёй подались лучшей жизни искать. А где она, лучше-то? Везде трудиться надо, чтобы семью прокормить и выжить. А тут проклятая война грянула. Нюра плохо помнит то время: маленькая была. А вот голод, холод, ветхую одежонку, сшитую из мешковины, в которой ветер продувал насквозь, помнит до мурашек и по сию пору.
Отец трудился в местной МТС, мать управлялась по дому. Работали старшие дети Александра и Николай, которого в 1943-м, как только исполнилось 18, забрали на войну. Воевал на Восточном фронте, вернулся с победой живым и невредимым. А небольшое село Хонхолой война не обошла лишениями – столько похоронок прилетело сюда с полей брани, столько горя поселилось в избах односельчан – вспоминать тошно…
Война детскими глазами
С подростков спрос был как со взрослых. Вместе с братом Мишей, который старше Нюры всего на четыре года, терпеливо пилили чурочки для топок «эмтээсовских» машин. Работали на зернотоке. Нюра, хоть и маленькой была, а хорошо запомнила, как однажды насмерть затянуло в бункер девочку-подростка, проявившую неосторожность.
Всё время хотелось есть. Летом и осенью выручал и кормил лес. Собирали черемшу, мангыр – витаминный дикий лук. Копали клубни лесных саранок, из которых мать варила кашу. В большом чугуне в русской печи она парила турнепс. Нехитрой была та еда, но и ей несказанно радовались. Коровёнка Маня давала молоко, и это было большим подспорьем. Осенью детвора ходила на колхозные поля собирать оставшиеся от сбора урожая колоски. Не всегда эти походы оказывались удачными. Не один раз суровые всадники кнутами выгоняли их с полей. Так что еле ноги уносили.
День Победы помнит смутно – отсвет всеобщей радости. Но жизнь на другой день лучше не стала. Долго ещё отголоски войны не затихали.
Вся жизнь в трудах
Нюра рано пошла работать. Рассказывает, как была сторожем на мельнице. Листаю её увесистую, тронутую временем трудовую книжку. Очевидно, она говорит о Хонхолойском МПК – своём первом рабочем месте. Бойкая, ответственная девчонка добросовестно выполняла свои обязанности. Так что однажды даже не пропустила без нужного документа представительного незнакомца, одетого в кожаную куртку, перехваченную широким ремнём. Был то, как оказалось, высокий чин. По долгу службы прибыл. Он-то и поставил её другим в пример. Вот такие, сказал, ответственные люди нам очень нужны.
Позже пути-дороги привели Анну в местное отделение связи, где опять пригодились её боевой бесстрашный характер и трудолюбие. Сопровождающей возила она на лошади из Хонхолоя в Мухоршибирь увесистые посылки и мешки с письмами. А пенсии в соседнее село Никольское вообще пешей носила. Не боялась по дороге остановить попутку, чтобы добраться до места, хотя с собой везла приличную сумму денег.
Судьба дарила ей счастливые встречи с хорошими людьми. Одними из них были Степанида и Василий Жираковы (он – начальник отделения связи). У Стеши Нюра научилась рукодельничать и через время уже неплохо вышивала гладью. Если супруги отлучались, она домовничала. За это Степанида однажды подарила ей самые настоящие фасонные валенки. Какой это было радостью! Иногда Нюра вышивала скатерти знакомым, которые платили ей небольшие деньги. Они были очень кстати семье.
А в 1955-м она стала телефонисткой на малом коммутаторе села. 50 номеров обслуживала умелая да расторопная дивчина. А сдав смену, мыла полы в рабочем помещении. На морозе намокший подол юбки становился колом. Прибежит, бывало, домой, обсушит одежду и айда на танцы. Молодая была, шустрая, не знала устали.
Там-то и познакомилась с приехавшим в гости к родственникам из Петровска парнем. Был это Сидор Брылёв, которого почему-то все звали Александром, Сашей. Он стал её мужем, её судьбой, отцом её единственного сына Серёжи. К нему в Петровск-Забайкальский законной женой приехала Анна, взяв фамилию мужа.
Так, с 1955-го, считай уже 67-й годок, живёт Анна Брылёва в Петровске, он стал её второй малой родиной. Здесь молодые построили свой дом. И она помнит, как собственноручно обшивала его. Вообще не гнушалась никакой тяжёлой работы, понимая, что это во благо семьи.
Работала лотошницей в столовой №7 Забайкальской железной дороги. Получит, бывало, по фактуре продукты – пирожки, колбасу, сладости, и выходит со своим лотком, полным снеди, к проходящему пассажирскому поезду. За считанные минуты расторгует лоток.
Она и кладовщиком на овощехранилище сноровисто управлялась. И в кондитерском цехе довелось поработать – до 70 килограммов мороженого в смену выдавать! И на подсобном хозяйстве неплохо управлялась – поросят кормила-растила…
Листаю трудовую книжку Анны Ивановны и вижу в ней не только её личные трудовые вехи, но и организаций города – смешторга, комбината общественного питания, где ей довелось работать за долгие сорок лет. Из общепита в 1987-м вышла на пенсию. Праздничный стол собрала хлебосольная новоиспечённая пенсионерка у себя дома. Коллеги, пришедшие на юбилей, подарили ей красивый ковёр. Живи да радуйся. А не тут-то было. 90-е подоспели – не жизнь, а выживание.
Умудрённая опытом
Предприимчивая, рачительная да хозяйственная Анна и тут не растерялась. Шапки мужские шила на заказ, коврики вязала и носки. Из жестяных баночек приспособилась делать железные цветы и венки. Ничего ведь в ту пору купить было невозможно.
Люди всегда к ней тянулись. Когда у Анны Ивановны, чуть ли не единственной на их большой улице, появился цветной телевизор, смотреть его приходили семьями. И она никому не отказывала. За чаем засиживались допоздна, и это скрашивало её жизнь.
К тому времени она уже много личного горя пережила. Овдовела в 37 лет. Одна ребёнка поднимала. Потом внуков своих любимых Любу и Сашу помогала растить. Молодым по болезни в 2004-м ушёл в мир иной единственный сын. Но осталось его продолжение – внуки. Ради них и жила.
Покуда сердце стучит
Осенью прошлого года родные помогли ей перебраться в благоустроенную однокомнатную квартиру. Пока она ещё привыкает, осваивает территорию, находит себе полезное занятие. Скучает, конечно, по родному дому, где остались банька, огород и светлые воспоминания о днях былых, ушедших. От прежних хозяев её новой квартиры остался небольшой огородик под окнами. Нет-нет да и глянет туда. Скорее бы уж весна, хочется покопаться в грядках, лучок-чесночок посадить.
Уживчивый её характер, житейская мудрость, щедрость души помогают и сейчас. И стар и млад доверяют бабе Ане свои секреты, просят дельного совета и помощи.
В день юбилея телефон звонил без умолку: поздравления отовсюду шли. Не оставляет без внимания невестка Марина, которая навсегда и осталась родной. Любимые взрослые внуки подарили ей пятерых правнучек, милых девчонок. Одна из них, полуторагодовалая глазастая матрёшка, носит имя и фамилию своей прабабушки. Она тоже Аня Брылёва, «уменьшенный вариант».
Гордится баба Аня своими родными, желая им лучшей доли. С нетерпением ждёт в гости. Придут, и дом сразу наполнится жизнью, голосами, радостью. Кто альбом листает, кто беседы за чаем ведёт, кто многочисленные её трудовые медали в который раз рассматривает. Всё им дозволено в хлебосольном бабулином доме, хотят, чтобы подольше пожила, радуя их.