Всё чаще при виде человека, обиженного жизнью, я мысленно произношу одну и ту же фразу: «Спасибо, Господи, за то, что у нас есть, и трижды спасибо за то, чего у нас нет!» Обездоленные, больные и немощные люди одним своим существованием каждый раз как бы подчёркивают, какие же мы счастливые по сравнению с ними. Но «что имеем, не храним, а потерявши – плачем!» – эта фраза точно про современное общество.
Сколько же нас окружает физически здоровых людей, которые постоянно жалуют-ся на свою «несчастную судьбу», и невдомёк им, что всё может быть гораздо хуже. История, которую я вам сегодня расскажу, произошла с моей очень хорошей зна-комой, которую я, правда, никогда не видел. Близка она мне была своими взгля-дами на жизнь и сильной верой в Бога. То, что случилось с тётей Ниной в тот яс-ный солнечный день на могиле её матери, навсегда изменило жизнь женщины, разделив на тёмное «до» и светлое «после».
Не верите? Не зарекайтесь!
Удивительно, как быстро меняется мировосприятие людей в стрессовых ситуациях. Мы можем быть закоренелыми материалистами, пока не произойдёт что-то из ря-да вон выходящее. Как говорится, феминизм – до первого достойного мужчины, коммунизм – до первого личного капитала, атеизм – до первой тряски в полёте. Я когда-то проходил через нечто подобное, и это помогло мне обрести истинную веру, однако же Господь избавил меня от ситуаций, когда человек оказывается на пороге жизни и смерти по доброй воле…
Передаю слово тёте Нине, дабы вы лучше прочувствовали всё то, что произошло с этой мужественной женщиной.
Однажды, в 1996 году
«В 1996 году я переехала в Читу из села Новотроицк, которое было своего рода пригородом Балея.
Наверное, и не было бы никакого переезда, поскольку меня всё устраивало на ма-лой родине. Река Унда, на берегах которой прошло детство, высокие скалистые сопки вокруг посёлка, куда мы любили забираться с моей старшей сестрой. Тогда я думала, что там и пройдёт вся моя жизнь, и другой мне было не надо.
Когда мне исполнилось двадцать лет, моя младшая сестра Ирина погибла в авто-катастрофе. Автомобиль на большой скорости слетел с мостика и врезался в про-тивоположный берег реки. Водитель и пассажиры, которые сидели на заднем сиде-нье, выжили и даже не получили серьёзных травм, а Иришка погибла. Переднее сиденье сложилось, что стало причиной перелома позвоночника, а когда сестру стали вытаскивать из покорёженного автомобиля, она умерла от болевого шока…
Помню, как мы с мамой бежали к этому проклятому мостику, как бежали наши соседи, как с диким криком мама бросилась в воду, хотя Ирочку уже достали, и она лежала на берегу, небрежно прикрытая чьей-то засаленной и рваной кожаной курткой.
Отца у нас не было. В те тоскливые дни после похорон Иры мама и слегла. Сорок дней она не вставала с кровати, а однажды не проснулась – не вынесла горя.
Осталась я одна на всём белом свете. Большая оградка на кладбище стала для ме-ня вторым домом. Здесь лежали мои бабушка и дедушка, которых я едва помнила, они ушли в мир иной ещё до того, как я в школу пошла, а вот теперь ещё и сестра с мамой.
Помню, как я сидела на узкой скамейке и смотрела зарёванными глазами на посё-лок, на Унду, извивающуюся узкой лентой, на свой дом вдалеке, и, Господи, как же мне не хотелось туда возвращаться. Кто меня там ждёт? Словно повзрослев за последний месяц на тысячу лет, я чувствовала себя очень хорошо на погосте и невыносимо тоскливо – в пустом доме, где ещё витал запах родных людей, навсе-гда его покинувших.
Поэтому я и переехала в Читу, продав наше небольшое хозяйство и купив крошеч-ную квартирку на окраине. Работала продавцом, привыкала к шуму большого города, а по вечерам медленно шла домой. Мне было не страшно, хотя время было лихое. Часто подвозили попутные машины, но никто никогда не обижал.
В парке на Мемориале боевой и трудовой славы были аттракционы. Я лишь од-нажды побывала там и всё думала, как было бы хорошо с Иришкой прийти сюда, поесть сладкой ваты, покататься на каруселях.
Тоска была всепоглощающей. Я не думала о личной жизни, о будущем, а всё чаще возвращалась в прошлое. После потери самых близких на земле людей мне на этой самой земле делать было больше нечего. Тогда-то я и решилась на отчаянный и безрассудный поступок. Что мне делать здесь, когда все мои там? Понимаете, о чём говорю?..
В общем, я решила съездить на кладбище и попрощаться с родной сторонкой.
И вот в Новотроицке…
Сижу на той самой лавочке, и так хорошо при этом было на сердце, что не хоте-лось уходить. Вдруг слышу сзади голос. Обернулась – стоит незнакомая бабушка (хотя в селе нашем я знала всех), в руках у неё палка. Она мне и говорит: «То, что ты удумала, – великий грех. Нет в мире ничего такого, что бы не прошло рано или поздно, и твоя тоска пройдёт! Вот я сейчас брошу под ноги эту палку, а ты её пе-решагнёшь. По ту сторону останется горе, а по эту – новая жизнь. Будет у тебя ещё и муж, и ребёнок, и интересная работа. Вот увидишь!»
Я очень разозлилась на незваную гостью. Мол, даже на кладбище мне нет покоя, и почему я должна верить в эту чушь? При этом сказала бабушке: «Я уже всё для се-бя решила, и яд готов, просто дайте мне попрощаться с сестрой и матерью!» Та женщина протянула мне невесть откуда взявшуюся кружку с водой, и я её зачем-то выпила.
То, что произошло дальше, я никакими словами не смогу описать. Одно я знаю точно: это был не сон. Да и явью это назвать нельзя, иначе меня сочтут сумасшед-шей. В общем, я увидела, как вокруг заколебался воздух так, как колеблется он над асфальтом в очень жаркую погоду. При этом стало очень холодно, а напротив маминой могилы возникло густое облачко, которое то сжималось, то разжима-лось, пока не приобрело облик человеческой фигуры.
Я не испугалась, не закричала, у меня вообще не было никаких эмоций, кроме аб-солютного спокойствия. Бабушка в это время подошла со спины и положила свою тяжёлую руку мне на плечо. Я смотрела на облачко и видела, как из него соткался силуэт моей мамы, и чем явней я это видела, тем тяжелее становилась та рука! А силуэт не стоял на месте – он парил в воздухе, слегка подрагивая, а потом раз-дался голос. Господи, сколько нежности и материнской любви было в том голосе! Я это чувствовала, так как понимала, что свидание это – единственное и самое же-ланное во всей жизни. Это было свидание матери и дочери, которых приговорили разлучиться навсегда!
«Ниночка, доченька моя милая! Заклинаю тебя, не погуби души своей, Ниноч-ка!» – при этих словах я всем телом рванулась навстречу маме, но тяжёлая рука бабушки лежала на моём плече и давила вниз так, словно это была чугунная пли-та. Я не то, что сдвинуться, даже пошевелиться не могла под этой тяжестью. Види-мо, этого нельзя было делать.
Всё исчезло в один миг. Невыносимо слепило летнее солнце, шумели листья, а по маминой фотографии на памятнике ползла божья коровка. Потом до моего слуха донеслось щебетание птиц, подул тёплый ветер. Это была самая счастливая минута в моей жизни! Душа моя не просто ликовала – она пела! Слёзы лились из глаз.
Я повернулась к бабушке и обомлела: её лицо, совсем недавно пышное и румяное, теперь превратилось в пепельно-серое. Она словно постарела за секунду на два-дцать лет, как будто разом выплеснула всю свою жизненную энергию, и кровь ушла из тела в землю. Слов благодарности я так и не смогла подобрать, да и какие могут быть слова, чтобы отблагодарить за свидание с матерью, которую не видела столько времени.
Самое главное – мне безумно захотелось жить! Я вскочила с лавочки и быстро пе-решагнула через палку, которая по-прежнему лежала у меня под ногами, а потом пошла к выходу, но, не выдержав, оглянулась. Бабушка стояла, облокотившись об оградку, и смотрела мне вслед. Губы её едва шевелились.
В один миг обретя веру, я спросила её: «Кого мне благодарить и за кого молиться Богу?» Она ответила очень непонятно, но я примерно могу передать сказанное ею так: «Все мы прах. И каждого из нас Господь знает, как знаем мы, сколько у нас на руке пальцев».
Я ушла, а потом ещё долго гостила в посёлке у своих знакомых, не помышляя уже о смерти и приходя в ужас от одной только мысли, что я могла натворить.
Бабушку ту я больше никогда не видела, да и не спрашивала про неё ни у кого.
Всё сбылось. Я занимаю хорошую должность, у меня есть любимая и любящая се-мья. Укладывая детей спать, иногда думаю о том, что они и не родились бы, если бы тогда я пошла крайний шаг и наложила на себя руки».
Что скажешь, читатель «Земли»?
Вот такая история произошла с тётей Ниной, с человеком, который в юные годы практически в одночасье потерял всё, но смог вновь обрести счастье и смысл жиз-ни.
Если бы я опубликовал эту историю в интернете, то, скорее всего, прочитал бы не-мало нелестных комментариев в стиле: «У женщины не всё в порядке с головой». Но я опубликовал её на страницах газеты «Земля». Газеты, которую читают люди думающие и знающие, что ничего в нашей жизни не происходит просто так.
Я человек достаточно молодой, чтобы смело делать окончательные выводы об устройстве мироздания и смысле жизни. Но читая истории, которые вы присылае-те в редакцию, я убеждаюсь, что нахожусь на правильном пути. И я буду безмерно благодарен за вашу поддержку. Если в вашей семье произошло что-то из ряда вон выходящее, вы можете смело написать в редакцию письмо, а я, в свою очередь, с большим удовольствием проанализирую случившееся.
Берегите себя!
В 1996 году я переехала в Читу из села Новотроицк, которое было своего рода пригородом Балея. Наверное, и не было бы никакого переезда, поскольку меня всё устраивало на малой родине…
Антон Доценко,
фото istihi.ru