Сандрильона – Замарашечка – Золушка

На заре туманной юности приходилось мне, тугоухому, заниматься музыкой. В учебном плане было развитие музыкальных способностей у будущих учителей. И первым произведением, простоты мелодии ради, была забавная песня: «Как под горкой, под горой торговал старик золой». И совсем для меня нелогично следовало: «Картошка моя, вся поджаренная».

Как? Торговать золой! Зачем? Причём здесь картошка? Ну ладно, как-то можно связать картошку и золу пионерской песней: «Дым костра, огней сиянье, серый пепел и зола… Так и дразнит обонянье дух картошки у костра».

Со временем недоумение моё по этому поводу как-то забылось, но просвещение меня настигло позднее.

Больно любят мальчики

Оказывается, действительно, когда-то было такое понятие – «зольник». Золу использовали для стирки и беления полотна. Золу для стирки использовали и в Отечественную войну, когда естественным образом для страны пропало мыло, ставшее величайшей ценностью.

Эта песенка для нас оканчивалась «поджаренной картошкой» в первом куплете. Нас, шестнадцатилетних, избавили от развращения легкомысленным продолжением этой песни. Оказывается, в продолжении песни девушка покупает золу затем, чтобы:

«Холста белить, дедушка!»

«На что белить, девушка?»

«Продать надо, дедушка!»

«На что продать, девушка?»

«Деньги надо, дедушка!»

«На что деньги, девушка?»

«Кольцо купить, дедушка!»

«На что кольцо, девушка?»

«Ребят дарить, дедушка!»

«За что дарить, девушка?»

«Больно любят, дедушка!

Перед мальчиками

Пройду пальчиками!

Перед старыми людьми

Пройду белыми грудьми!

Раздвинься, народ,

Меня пляска берёт!»

Больно любят мальчики! «Больно» в значении «сильно» или «много». Наша же история начинается с нелюбви. Трудно представить, что на Руси, да что там на Руси, в Советском Союзе, во всей Европе не знают волшебной сказки Шарля Перро, ведь она входит в «Золотую книгу сказок» мира. Не любят героиню мачеха и её дочери, а родной отец выступает в роли подкаблучника.

Слово первому изданию «Большой советской энциклопедии» (1933): «Золушка, или Замарашка (фр. Cendrillon, нем. Aschenbrödel), героиня сказки, широко распространённой среди всех народностей Европы. Образ З., – кроткой, несправедливо преследуемой девушки, исполняющей все домашние грязные работы и спящей у печки на золе, – входит в группу образов безропотно подчиняющихся, всепрощающих матерей, дочерей и жён, порождённых средневековой церковностью и моралью».

Замарашечка

В России долго не могло установиться имя героини. В чём была причина? При переводе с французского языка были не очень походящие к героине сказки определения: неопрятный поварёнок, неряха, замарашка, чумичка. Это толкало к использованию французского слова, где основа значит «пепел», «зола» – cendre (по-русски звучит как «сандр»). В конце концов, получилась Сандрильона (1815) в названии оперы. Были попытки использовать русское слово «пепел» – Попелюга, Попелюшка, Попелуга. Как-то звучало не очень. Возник вариант с уменьшительно-ласкательным суффиксом – Замарашечка. Прозвучало оно в сентиментальной песенке «Замарашечка» (1864).

Я скромна, тиха, уединённа,

Целый день сижу одна.

И сижу обыкновенно

Пред камином у огня.

Это место для девицы

Не неприличное ничуть,

Так за что ж меня сестрицы

Замарашечкой зовут?

Но пускай оне бранятся,

А я всё буду молчать;

Будет время, постыдятся

Замарашечкою звать.

До сих пор не установлено определённо, кто же был первым, употребившим имя Золушки при переводе, о чём и Ариадна Эфрон написала 8 июля 1967 года П.Г. Антокольскому: «Ну что ж! Фея заедет за её Золушками в следующем столетии; была бы Золушка, а фея приложится… (Кстати, как талантлив был тот безымянный переводчик, который нашёл это чудесное имя для французской Cendrillon!)».

Не хрустальные башмачки

Долго в языковом сознании образованного общества, пожалуй, до Второй мировой войны, сосуществовали две формы имени – Сандрильона и Золушка. По мере устранения с политически-экономической арены дворянства с его французским языком, форма Сандрильона стала затухать. Этим именем продолжали называть предметы моды. Вот вам для примера: корсетик для верховой езды и домашнего наряда (1867), дамское пальто (1866), крошечные кокетливые туфли (1852), фасон шляпки (1888), муфта Cendrillon (1889).

Когда мы вспоминаем сказку, в сознании всплывают хрустальные миниатюрные башмачки (о них пойдёт речь особо), волшебная палочка, карета-тыква, фея и сама обладательница всех возможных достоинств, внешних и внутренних.

Золушка живёт в языковом сознании в разных ситуациях:

«Мила, как грация, скромна, как Сандрильона. Подобна ей красой, она достойна трона», – Е. Боратынский «В альбом Софии», 1997.

«А ещё называют меня <в институте> Cendrillon, не в смысле замарашки, а потому что у меня маленькая ножка», – М.А. Виницкая «Перед рассветом», 1881.

«Замарашка. Он твердил ей <жене>: – Позаботьтесь одеваться порядочно! Теперь нельзя ходить сандрильоной», – Н. Львова «Без оплота», 1880.

«Когда мы переехали из Винсена на ул. Бонапарта, жизнь сделалась гораздо интереснее, не надо было быть связанным с метро, не надо было, как сандрильонам, в 12 ночи срываться с места и торопиться, чтобы не пропустить последний поезд», – из письма К.А. Сомова к А.А. Михайловой, 1924.

«Туфельки с каблуком, столь высоким, что по высоте он равнялся ступне, – туфли Сандрильоны!.. Кружева, наряды, бальные, сброшенные Золушкой, когда пробил её час… Теперь это Лёрино приданое, и его сушат весною во дворе», – А. Цветаева «Воспоминания», 1971.

Анна Ахматова сравнивает уже и книгу с Золушкой в разных её ипостасях: «Однако книжка – двоюродная сестра «Охранной грамоты» и «Шума времени» – должна возникнуть. Боюсь, что по сравнению со своими роскошными кузинами она будет казаться замарашкой, простушкой, золушкой и т. д».

Попыталось было втесниться в русский обиход в конце XIX – начале XX века слово «сандриешка». На столе обычно стоит. Уже догадались, что это? См. конец статьи. *

Красива, как Золушка

Возьмём время поближе. Золушка уже победила Сандрильону в ошанинской песне «Я работаю волшебником» (1964): «Мчатся годы, чувства торопя, душу наполняю лёгкой силой. Хочешь, некрасивую тебя, сделаю, как Золушку, красивой».

Ещё пример: «Жемчуг всегда прав». Это выражение Коко Шанель актуально и сегодня. Хотите знать, как в один миг, не прибегая к волшебным чарам, превратиться из скромной Золушки в сказочную нарядную принцессу? Пожалуйста, наденьте на повседневное платье или костюм, кружевной воротничок, жабо или газовую косынку», – из статьи о женских украшениях, 2007.

Это имя вдохновило одного энтомолога назвать так род красивой бабочки. Естественным образом возникло и прилагательное «сандрильоновский», а вот от Золушки что-то не получается. Золушкинский? «Фи!» – сказали бы дамы.

«Этот миленький сандрильоновский башмачок обувал маленькую ножку г-жи Пестель». «Нас догоняла премиловидная девица, лет двадцати с небольшим, в модном шёлковом платье, в сандрилионовских башмачках».

Прилагательное «сандрильоновский» попало в первую «Большую советскую энциклопедию».

Золушка и современность

Вернусь к золушкинским хрустальным башмачкам, которые на своём окне обнаружила Людмила Сенчина:

А когда мой сон растаял,

Как ночные облака,

На окне моём стояли

Два хрустальных башмачка.

История примечательная. У Шарля Перро в сказке не было хрустальных башмачков. Они были из беличьего меха – vair, что звучит одинаково с французским же verre – стекло (вэр-вэр), а тут уж и до хрусталя недалеко. Что ж? Звучит красиво, пусть будет хрусталь, кристаль – по-французски. Тем более что, видимо, влияло бывшее традиционным образом в русском выражение «кристалл вод» – о неподвижной водной поверхности, здесь также и было в ходу слово «стекло» (неподвижных вод). В русском языке некоторое время «хрусталь» и «кристалл» были взаимозаменяемы.

И наконец, о тыкве-карете. Тыква в последние годы получает значение неотвратимого, обычно с тяжёлыми последствиями, события в роковое время. Ну, конечно, сказочные 12 часов, полночь, получают фатальное значение. Вот несколько примеров.

Анекдот из 2015 года: «И помни, Золушка, как пробьёт 12 часов, начнётся полное импортозамещение!»

Цитата из статьи «Не жили богато, а стали жить бедно» (2016): «Углеводородная халява должна была закончиться; ну и вот. Нормально жить нам, видать, не судьба – даже на всём готовом. Карета вновь стала привычной тыквой, кучер – крысой, чудес не бывает, народ давно сформулировал: когда сиротинушку приглашают на танец – музыканты объявляют перерыв. Эта история – совсем не про экономику. Никакого кризиса не может быть там, где многими веками культивировался стоицизм с его оборотной стороной — согласием на предлагаемые миром условия, адаптацией к любому насилию извне, отказом от человеческого в себе – ради продолжения жизни».

Цитата из статьи «Ответ за нефть» (2017): «Новогоднего чуда не произошло. Белорусский газовый долг с последним ударом часов не превратился ни в тыкву, ни в хрустальный башмачок. Аркадий Дворкович так и не взмахнул волшебной палочкой, а ведь в Минске надеялись, что это возможно».

*Конечно, пепельница! Слово удержалось в переводе, но не удержалось в фонетической передаче.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

:bye: 
:good: 
:negative: 
:scratch: 
:wacko: 
:yahoo: 
B-) 
:heart: 
:rose: 
:-) 
:whistle: 
:yes: 
:cry: 
:mail: 
:-( 
:unsure: 
;-)