Окончание. Начало в №18
Продолжаем публиковать отрывки из радиопередач цикла «Земляки», хранящихся в архивах ГТРК «Чита». Автор цикла – заслуженный работник культуры Читинской области, журналист Николай Евгеньевич ОСИПОВ.
Братья по крови, товарищи по войне
В старинном казацком Мангуте, что привольно раскинулся на берегу Онона, живут два брата Перфильевых, Илья и Иван. Обоим по восемьдесят, оба фронтовики, войну прошагали «до самых вражеских ворот».
…Выйдя вторично из окружения, Илья разыскал свою часть под Тулой, где разворачивалось жесточайшее оборонительное сражение. Танки Гудериана рвались к Москве, вместе с однополчанами громила их и батарея Ильи Перфильева.
«Я был командиром орудия, шесть месяцев провоевал командиром противотанкового взвода, – рассказывал он. – В августе 42-го в одном из боёв встретились с «тиграми». А у нас – сорокапятки. Я семь снарядов выпустил по танку. Нет, не берёт его – то рикошет, то вверх отлетают снаряды. И он – по нам вторым выстрелом, я не успел дать команду «В укрытие!». Вторым снарядом расчёт был выведен из строя. Я побежал ко второму орудию, где ползком, где перебежкой, а он в чистом поле метров 300 из пулемёта по мне, и я отвоевался».
…Илья Иванович, старый гвардеец, не отпустил меня без стопки портвейна под одобрительным взглядом супруги, я отправился на другой конец Мангута и со второго захода встретился с Иваном Ивановичем, братом Ильи. Он мне показался повыше и погрузнее, без левой руки. Как бывший артиллерист, он совсем потерял слух. Его боевой путь не миновал Курской битвы, за которую он получил орден Красной Звезды, а закончил войну Иван в Венгрии.
…У Ильи две медали «За отвагу», у Ивана два ордена. Живыми вернулись в родное село. Илья сел за баранку разбитой машинёшки и мотался из Мангута в Дарасун за соляркой и бензином. Ивана райком партии отправил в колхоз, он на фронте стал коммунистом и подчинился партийной дисциплине. Фронтовики, как правило, в колхоз не возвращались, устраивались на производстве, там в те годы голодные хлебные карточки давали.
«Все работы переделал: замом председателя был, бригадиром черновую работу выполнял, – вспоминал Иван. – Работали тогда пацаны, старики да бабы. Доходягой колхоз был, пришлось работать. Руку я на комбайне оторвал.
Страну испортили. Сейчас ни малому, ни старому жизни подходящей нет. Хлеб не каждый досыта ест. До сих пор за границей зерно покупаем. А разве у нас полей мало, рабочих рук разве не хватает? Сидят 70% людей без дела, и половина голодует. А добрый руководитель разве допустил бы это? Возьми Сталина, он дисциплину держал. Вот напади на нас кто-нибудь, ведь не погонишь, не пойдут защищать».
…Покидая Ивана, я оглянулся. Добротный дом со звездой у окошка – прямым указателем, что здесь живёт ветеран. Когда-то это было модно, справедливо и почётно. Иван стоял на крыльце, провожая меня взглядом. Год назад он похоронил жену, теперь живёт с внучкой.
«Я ухоженный, – сказал он на прощанье, опередив мой вопрос, подчеркнув тем самым, что у него всё в порядке, что он не брошен и не страдает от одиночества. – Вот только душа покоя не находит, «за державу обидно».
И не лицемерим ли мы с откровенным безбожием, громогласно чествуя их единожды в победный майский день, девятый, и равнодушно оставляя наедине с ноющими ранами? Нет, не теми фронтовыми ранами, с ними они давно свыклись. Иные раны – душевные – лишают их сна и лихорадят вопросом: за что воевали? Кто убедительно и конкретно ответит им сегодня? Ветераны уходят, редеют их ряды. Мы не вправе в очередной раз переписывать историю, сомневаться в непреходящем величии побед, которые принесли нам рядовые труженики войны, такие, как Илья и Иван Перфильевы, солдаты Великой Отечественной. Вечная слава вам, победители-земляки!
18 июня 2001 года
Живёт в Ковылях Горбенко
Степные Ковыли встретили погожим теплом, не потерявшим своего золота тополей, свежим дуновением с покрытых лёгким снежком окрестных вершин и песнями.
Люд деревенский без тени унынья на лицах деловито спешил со своими заботами, неся сумки с хлебом и прочей доступной снедью. На току пыль столбом: сновали погрузчики, работали агрегаты, грузились зерном КамАЗы, в конторе у кассы толпился народишко, получая заработанные денежки. А песни неслись из Дома культуры, где местные песночеи настраивали голоса, готовясь к празднику, – окончание уборочных работ решили отметить коллективно, организованно, с подведением итогов, с возданием каждому по заслугам и хлебосольным столом человек на 120.
Предпраздничное величие хранил только директор Горбенко. Он задумчиво сидел в своё кабинете с вождём мирового пролетариата на стене, явно наслаждаясь наступившим затишьем, преисполненный внутренним удовлетворением, и напоминал шолоховского Кондрата Майданникова, только что проложившего последнюю борозду на своей «десятине с четвертью» и теперь с чистой совестью оглядывающего содеянное.
«Мы года три попадали под снег, даже «кировцы» буксовали, но люди всё-таки выстояли, – рассказывал Анатолий Николаевич, шесть лет руководящий племсовхозом. – А в этом году засуха, но должное надо отдать коллективу кормопроизводства. Они в такое время заготовили 6 тысяч тонн сена. Люди работали до 11 часов, я удивлялся: я их не агитировал. Сеяли пшеницу, намолотили 2368 тонн, по 10 центнеров с гектара, 752 тонны овса. Пары были отличные, поэтому мы и выжили. Обижаться нам не следует».
Воистину так. В племзаводе им. Карла Маркса нынче собрали хлеба столько, сколько едва наскребли во всём Борзинском районе.
…Было время, когда считалось, что в суровых условиях Забайкалья можно разводить только грубошёрстных овец. В ряде хозяйств области, в том числе и в Ковылях, долго и упорно занимались выведением новой тонкорунной породы. Работа эта завершилась в 1956 году, и среди других совхоз им. Карла Маркса стал крупным рассадником племенных овец. А дальше пошло-поехало: Ольга Максимовна Черняк с каждого барана-производителя настригала тогда по 13–14 килограммов шерсти. Такого овцеводы наши отродясь не видывали. Это случилось тридцать лет назад. Кстати, в то время на полях нашей области работало более 11 тысяч тракторов, 5 тысяч комбайнов, 6 тысяч автомобилей, а механизаторов катастрофически не хватало. Власть обратилась за помощью к женщинам и девушкам, труженицам села. Вот тогда и загремела слава заслуженной женской тракторной бригады Марии Ивановны Загорской из Ковылей. Почему я это вспомнил? Потому что мать Анатолия Горбенко Анна Назаровна Рушникова вместе с сестрой Валентиной работали в этой бригаде!
«Вы на пенсию не собираетесь?» – спросил Анатолия Николаевича. «Собираюсь, – ответил он. – Здоровье плохое, у жены тоже. Постоянно в машине мотаешься. Едем, шофёру говорю: «Не заметил, как пять лет пролетело!» Я за тысячу рублей руковожу хозяйством, 800 рублей теряю как пенсионер. Но пока всё не сделаю, не рассчитаюсь с людьми».
…Такова бесхитростная логика обыкновенного деревенского мужика. Рука не поднимается, да и совесть не позволяет упрекнуть его в том, что интересы свои замкнул на делах хозяйственных, мало прочёл книг и редко посещал театры. Понятна и его обида на обдираловку при получении пенсии. Никак не вяжется подобное с деятельностью демократического государства. Работающий пенсионер – сегодня это благо или позор? Одни остаются на посту и продолжают тянуть лямку из-за копеечной пенсии, другие не утратили жизненной энергии и в добром здравии, третьи не могут жить без работы, любимой профессии, которой отдали жизнь. Другое дело, когда у человека нормальная пенсия, а на его место рвётся десяток здоровых молодых, преисполненных желанием работать лучше и больше предшественников. Но нет нынче такого, и не скоро будет.
19 ноября 2001 года
Ты жизнью отомстишь за все страдания
Всё началось так. Председатель Ново-Берёзовского колхоза, что неподалёку от Шилки, Юрий Константинович Новиков, на мой вопрос, нет ли у него на примете земляка, достойного областного эфира, ответил: «Как же, есть. Земляк есть, есть и землячка – Екатерина Павловна Баженова».
«В 1976 году, когда я приехал в хозяйство зоотехником, Екатерина Павловна работала заведующей фермой в Островках, – рассказал председатель. – Сколько её помню, всегда была энергичной, работоспособной, сейчас таких людей я не встречаю. В рукавицах никогда не работала. Энергия её неиссякаема. Она награждена орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Человек заслуженный. Вырастила двоих детей. Дочь дояркой работает, за хорошую работу тоже была поощрена орденом».
И вот вместе с бригадой наших телевизионщиков мы в Островках. Деревушка в 60 дворов меж пологими холмами рассечена извилистой Хилинкой, речушкой, собравшейся нынче окончательно пересохнуть. Дом Баженовой в самом конце села на отшибе напоминает хуторок под двумя высокими тополями, с палисадничком, летником, стайками, сараюшками, покосившимся забором. С первого взгляда понимаешь: хозяйство давно обветшало до крайности без мужицкого пригляда и держится единственно энергией этой высохшей старушонки-непоседы. Из живности на подворье в тот момент было два десятка куриц, два петуха-красавца, индюк, которому старый петух в частых драках выдрал все перья из груди, индюшка, сидящая на яйцах, белый кот с серым хвостом, который лениво продефилировал через двор и нырнул в дырявую завалинку, да ещё два пса, растянувшиеся в тени и не шевельнувшие ухом за всё время нашего пребывания.
Домишко ветхий, два окна в улицу, третье – во двор, построен ещё при Владимире Красно Солнышко, срублен по уму, с русской печкой, самодельным буфетом, вместительными кладовой с настоящими ларями для муки и зерна, подпольем, в котором хозяйка хранит до 120 кулей картошки.
В считанные минуты электрочайник пропел приглашение к столу, а на нём – деревенский хлеб с густой сметаной, с молоком и заваркой «вырви глаз».
Над кухонным столом – портрет хозяйки той поры в блеске наград, когда ей цены не было.
…И мало кто сегодня помнит, что Екатерина Баженова, окончив Зейскую школу механизаторов, работала на прицепном комбайне «Сталинец-6», убирала хлеб в Верх-Хиле и Васильевке. И мотористом поработать довелось однажды. И целых 18 лет перед уходом на пенсию возглавляла Островкинскую ферму. Она твёрдо уверовала, что «молоко у коровы на языке», и потому взяла за правило перед утренней дойкой два часа коров выгонять на пастьбу. Исключительная добросовестность, врождённое трудолюбие, кои присущи женщине-крестьянке в наших сёлах, в полной мере свойственны Екатерине Павловне.
«Весь труд отдала колхозу, 74-й год мне, – говорила Екатерина Павловна. – У меня выходных не было. Я в 5 часов встану, трёх коров дома подою, иду на ферму, всех подменяла. Как же молоко убавится, если труд свой вложишь, как же ферма не будет впереди? Мне же никто не припишет лишнего молока. Сейчас руки уже не доят. Я целый час корову дою. У меня их три. Держу ради внучки. Она последний год на учительницу учится, я ей помогаю, живу ради неё».
Уважаемые читатели!
Знаете ли вы героев радиопередач Николая Осипова? А может быть, это ваши родные люди? Будем рады фотографиям из семейных архивов. Как сложилась жизнь этих семей спустя 20 лет? Ждём ваших писем.