Как уже было отмечено в прошлой нашей встрече (но напомню ещё раз), картина в живописи (итал. cartina – тонкая, красивая бумага, от carta – бумага) – произведение изобразительного искусства, «относительно ограниченное от окружающей среды и предполагающее сосредоточенное, длительное восприятие с одной фиксированной точки зрения». Картина же кинематографическая представляет собой почти то же, с той разницей, что она «живёт» не на бумаге и прочих статических материалах, а на поверхности киноплёнки и имеет свойство быть… «живой».
Не всякий фильм может назваться кинокартиной, а лишь тот, что замечателен красотой (самой разной по жанру) изображения, воплощением образов её персонажей (внешним и психологическим) или всем вместе взятым.
Сегодня мы продолжаем рассказ об одной из них, коей исполняется юбилейных 60 лет. Яркой, самобытной и любимейшей не первым поколением зрителей, матримониально-комедийной картине, шедевре отечественного кинематографа «кисти» режиссёра Константина Воинова «Женитьба Бальзаминова»!
Суперансамбль… невест и не только
Итак, Воинов пригласил на центральные роли в фильме – Михайлы Дмитриевича Бальзаминова, его маменьки Павлы Петровны и свахи Акулины Гавриловны – по существу, без каких-либо серьёзных проб Георгия Вицина, Людмилу Шагалову и Лидию Смирнову.
То же самое коснулось и остального актёрского ансамбля. Тут надо заметить, что в практике кинематографа (включая мировой опыт) использование режиссёрами большого количества приглашённых звёзд в один фильм, как правило, не даёт гарантии на его успех и даже нередко наоборот, губит его, отвлекая зрителя от сюжета, атмосферы картины и т.д.
«Бальзаминов», однако, – как раз исключение. Нонна Мордюкова (купчиха Белотелова), Ролан Быков (офицер Чебаков), Екатерина Савинова (Матрёна, кухарка Бальзаминовых), Надежда Румянцева (Раиса Пежёнова), Инна Макарова (Анфиса Пежёнова), Татьяна Конюхова (девка Химка), Жанна Прохоренко (Капочка Ничкина), Людмила Гурченко (Устинька, подруга Капочки), Тамара Носова (мамаша Капочки), Николай Крючков (дядюшка Капочки) и даже ещё мало кому известная Наталья Крачковская (в титрах, кстати, не указана), засветившаяся в образе разбитной упитанной гулящей девахи в чепце в крохотном фрагменте «соблазнения» Мишеньки Бальзаминова, а также приживалки купчихи Белотеловой. Весь перечисленный блистательный актёрский состав, подобранный для работы над фильмом (причём все его участники были также утверждены, минуя отборочные фото- и кинопробы), оказался абсолютно идеален, органичен и филигранно вписывался в то действо, которое задумал режиссёр.
…В конце мая 1964 года съёмочная группа отправилась прямиком в первую половину XIX века – в старую и тихую патриархальную Москву.
Популярный недвижимый «актёр»
Играть роль столицы России «согласился» городок, расположенный в 190 верстах от белокаменной, с 30 церквями и тихими покосившимися деревянными домами. Здесь же был подыскан дом возрастом в 50 лет, где должен был проживать Бальзаминов.
Патриархальное полутораэтажное строение, вполне даже довольно крепкое, было жилым. Был заключён договор с хозяйкой на съёмки дворовой территории и амбара, который киношники приспособили под склад, где хранили свою аппаратуру. Достроить пришлось всего-навсего голубятню на крыше этого сарая, где переодетые в надлежащий реквизит местные мальчишки с большим энтузиазмом гоняли своих «личных» птиц в компании весёлого дяди Гоши (Вицина) – Миши Бальзаминова. Остальной антураж дворовых строений (включая умывальник) был настоящим! Интерьеры дома – комнаты и кухню – снимали позже, соорудив их на студии «Мосфильм».
Нашлась и «резиденция» купеческих дочерей Пежёновых с большим двором. Затем сад знойной и скучающей купчихи-вдовы Белотеловой. И ещё много чего, включая торговые ряды, где киношники просто навесили различные вывески с буквами «ять» на фасад трактира (был «Столовой»), чайной, сапожные и прочие палатки да временно демонтировали… столбы с проводами. А остальное всё осталось как есть – из реальности лета 1964 года.
Да! И площадь, через и возле которой не раз шествовали Бальзаминовы, виделись генеральско-царские грёзы Мишеньки и на которой он в финале отплясывал знаменитую полечку, тоже была родом из этого городка. Здесь, кроме подходящего материального антуража, была удивительно «хрустальная» атмосфера – необыкновенно чистая воздушность пространства, так нехарактерная для урбанистических городов второй половины XX века, включая реальную многомиллионную Москву. А имя городка, исполнявшего роль столицы, было Суздаль.
Здесь почти не было какого-либо «дымящего» производства, кроме местной молочной фабрики, выпускавшей творог, сметану, масло и сгущённое молоко, а потому он был особо популярен у кинематографистов как естественная съёмочная площадка, где действие происходило в прошлом. Потому на момент начала съёмок «Женитьбы Бальзаминова» в Суздале уже вовсю работали коллеги Воинова – Андрей Тарковский снимал «Андрея Рублёва», а Наум Трахтенберг – «Выстрел» – драму по одноимённой повести Пушкина.
Кинофакт о Суздале
Надо заметить, что Суздаль издавна стал очень популярным «киноактёром» – в городе в разное время было снято порядка 60 картин! Первым фильмом на его территории и окрестностях стала «Баллада о солдате» (1958).
Нельзя не отметить, что, кроме Суздаля, правда, в одной сцене фильма Константина Воинова, снялся также и город Владимир. Это было в эпизоде, где возвращавшихся из бани маменьку Бальзаминова с кухаркой Матрёной догоняет в коляске сваха Акулина Гавриловна.
Братья, сёстры и «Сидроль»
В череде ярких сцен в «Бальзаминове» особой музыкальностью и энергией выделялась «Сидроль Раиски и Анфиски». Для её съёмок, как и для остальных эпизодов с участием купеческих сестёр Пежёновых на выданье, ассистенты Воинова разыскали без особо труда просторный двор частного деревянного дома, который по разрешению жильцов был достроен «купецкими» амбарами.
Здесь же были поставлены три будки, «укомплектованные» здоровенными мохнатыми сенбернарами (которые, кстати, были чрезвычайно добродушными по характеру, но по команде дрессировщика дисциплинированно брехали и ворчали). Для колорита и «богатства» фигурировала и пара лошадей, мирно жевавших свежее сено.
Нашли, как говорится, «на раз» для съёмок не менее колоритных рослых мужиков – купцов братьев Пежёновых: одного (старшего) Воинов взял из своих осветителей, вторым (младшим) стал шофёр суздальской автобазы Иван Сергеевич Быков. «Братьев» соответственно обрядили, оделили бородищами и уложили спать (как полагалось по сценарию) во дворе на сено.
Сам же, теперь знаменитый зажигательный и эксцентричный танец разудалых разбитных сестриц Пежёновых в исполнении Надежды Румянцевой и Инны Макаровой «Сидроль», исполняемый под балалайку не менее заводной девки Химки, снимался в течение двух дней.
Тайна «Сидроли»
Мама-мама-ма-а мадмазель, у-ля-ля!
Ма папаша не пи па, у-ля-ля!
Ре зириди ми растре, у-ля-ля!
А Париж Сюзан туа!
Аллён, маман! Аллён, папан!
Аллён, маман, сидроль аве фуа!..
(Последние пару строк советую повторить для куражу и веселия ради!)
Уже после триумфальной премьеры фильма целый ряд восторженных зрителей, покорённых залихватской «Сидролью», был заинтересован (впрочем, интерес сохранился и спустя 60 лет после выхода «Бальзаминова» на экраны), о чём же идёт речь в этом водевильном «французском» хите? Было лишь понятно, что там фигурируют «маман» и «папан», точнее, девицы горланили в припеве: «Allons, maman! Allons, papa! Allons, maman, c’est drole avec toi!», что по-русски значило: «Идём, маман! Идём, папа! (Ну же, папа!) Идём, с тобой (со мной) весело!» Выделенная жирным шрифтом часть фразы (произносится как «сэ дроль») и дала название хиту. Правда, в версии Анфиски и Раиски она звучит как «сидроль». По версии некоторых исследователей-искусствоведов, «сидроль» вообще не переводится. По версии других, это очень искажённое при переводе название танца… кадриль.
Что же касается авторства сего заводного «заграничного шлягера», то он придуман… авторами фильма (как тут не вспомнить такой же бессмертный хит – «Неаполитанскую песню» «Уно, уно, уно, ун моменто» из «Формулы любви»).
…Довольно долго и тщательно искали локацию «Сад купчихи Белотеловой» и вдруг обнаружили, что… А вот здесь – «Стоп-мотор!». Продолжение истории – в следующей нашей встрече, накануне замечательного праздника весны, женщин, красоты и любви.
Сергей Балахнин,
иллюстрации автора