С большим удовольствием познакомился со статьёй Михаила Сапижева о Газимуро-Заводском районном музее и о Феодосии Никифоровиче Резанове, с которым и мне посчастливилось быть знакомым.
Материал прекрасный. Одна только маленькая неточность есть в нём – Благодатка названа Богдаткой. Но это всё мелочи. Главное – смысл того, что автор изложил достойно и познавательно, на конкретных примерах обрисовав историю отдалённого от Читы районного музея, который возник первоначально как школьный.
Начало шестидесятых годов – это время осознания советским народом своей истории, если так можно выразиться, снизу, от земли, от самого народа. Да, были двадцатые годы, которые в нашей стране для историков назывались «золотым десятилетием краеведения». Но в тридцатые годы репрессивный механизм государства раздавил их. Сознание людей, победивших в Великой Отечественной войне, в начале шестидесятых годов вновь заставило государство повернуться лицом к возрождению народной памяти. По стране тогда было сделано многое, в том числе, если говорить о школьниках, родилось движение «красных следопытов», в сёлах начали воздвигаться памятники в память земляков, не вернувшихся с войны, рождаться музеи. В Забайкалье одним из первых таких музеев стал именно Газимуро-Заводский школьный музей. А возник он по результатам походов по родному краю.
С Феодосием Никифоровичем я познакомился и подружился в 1978 году на семинаре музейных работником в Нерчинске (см. фото). Сохранился томик нашей переписки, копию которого подарил соратнику Резанова Виктору Васильевичу Курочкину; именно через Феодосия Никифоровича я увидел в нём не только политика и журналиста, но и человека, близкого к краеведческому движению, стремящегося сделать нашу родину лучше.
В музее был несколько раз, бывал и в доме Резановых, был и Феодосий Никифорович у меня дома в Чите.
Последний раз я был проездом в Газимурском Заводе в первых числах сентября 2011 года, когда Резанова уже не было с нами, и написал в своих заметках «Поездка по Забайкалью» следующее: «Из Нерчинского Завода мы уехали полные впечатлений в четыре часа дня. Около шести часов были в Газимурском Заводе. Здесь я бывал неоднократно, но память моя этот населённый пункт связывает с именем Феодосия Никифоровича Резанова. С ним я когда-то был связан дружбой, мы много беседовали, сохранилась и подборка писем. Именно имя Феодосия Никифоровича потом меня сблизило с Виктором Васильевичем Курочкиным, который родился совсем недалеко отсюда, в селе Тайна.
Несмотря на то, что рабочий день кончился, в районном суде шёл судебный процесс. Председатель суда Анатолий Иванович Раитин вышел к нам, извинился на занятость и распорядился, чтобы нам организовали посещение музея, как я его попросил. Директора музея, ученицу Резанова, встретили по дороге – она шла домой. Музей нам открыли. Здесь шесть залов и кабинет. Первые три зала выглядели так же, как и прежде: археология, горные заводы, Гражданская война, колхозное строительство, Великая Отечественная война, уголок об основателе музея с его картинами, картинная галерея забайкальских художников. В других залах заметны некоторые изменения.
На видном месте полотно кисти Новицкого 1983 года «Сельский краевед Ф.Н. Резанов». А ниже в рамке слова: «Он был великим человеком». Скромный учитель из забытого Богом Газимурско-Заводского района действительно был великим человеком. Его знали в каждом газимурском селе, в каждой семье. Замечательный краевед, художник, активный внештатный корреспондент, ветеран войны и труда, а главное – Учитель в самом широком и благородном смысле этого слова. Он создал лучший в области музей и, конечно, заслужил звание «Почётный гражданин села».
Меня охватила такая сильная ностальгия по тем временам, что всю дальнейшую дорогу до Шелопугино я молчал. А это стихотворение Юрия Мазитова о Феодосии Никифоровиче и его музее встречает гостей музея у входа.
Посетите музей иногда,
Не теряйте с историей связь.
Здесь в витринах застыли века –
След эпохи, что вдаль унеслась.
Экспозиции молча внимая,
Вдруг услышишь, как будто вдали,
Клином на юг улетая,
Кличут в путь за собой журавли.
Журавли – это даты, мгновенья,
Из которых сложились года.
Здесь художник нашёл вдохновенье
И остался душой навсегда.
Он построил в цепочку былое:
С той поры, когда в каменный век,
Шкуру с мамонта камнем снимая,
О металле не знал человек.
В каждом зале своя тишина,
И эпоха, и время, и час.
Ты услышишь, как стонет душа,
И звенят кандалы на ногах.
Здесь доносится сабельный звон,
Стук копыт, хрип усталых коней,
Кто-то смерти отвесил поклон
И остался среди ковылей…
Создавая огромным трудом,
Феодосий Никифорыч знал:
Это нужно сейчас,
будет нужно потом.
Он искал, он творил, воскрешал…»
Многое хотелось бы мне вспомнить благодаря замечательной статье Михаила Сапижева. Вспомнить, чтобы добавить об упомянутых в ней людях, но я, к сожалению, уже не владею необходимой информацией. Не знаю о Степане Кузьмиче Лапердине (попрошу рассказать о нём Виктора Курочкина). Помню рассказ Феодосия Никифоровича о Сергее Сергеевиче Смирнове…
Об этом забывать не надо. Это надо вспоминать. Об этом надо писать. Спасибо за публикацию.
Геннадий Жеребцов, г. Чита