Красноярово: красота пополам с печалью

Сёл с названием Красноярово в Забайкальском крае три. Красноярово в Шилкинском районе протянулось по долине Ингоды, и попасть туда можно, миновав железнодорожный переезд. Сельскую тишину привычно нарушает стук вагонных колёс, к которому местные жители давным-давно привыкли. В этом году Красноярово отметило свой 296-й год от «рождения». Хотя слово «отметило» в данном случае неуместно – год-то не юбилейный, и празднеств, как таковых, не было. По некоторым историческим сведениям, основанием своим село обязано пашенным крестьянам Бурдинским и Блохиным. Крестьяне те попали в Забайкалье благодаря неоднозначной исторической личности – гетману Ивану Мазепе. Один из его недругов вместе с челядью был сослан в Забайкалье.

В самом начале

«Прибыв в Даурские края, ссыльный пан поселился не в слободе, а в восемнадцати вёрстах от Городища, в низовьях реки Ингоды, на её левом берегу, в Воровской пади. Таким образом, он и сопровождающие его люди основали здесь селение Краснояровское, а немного ниже по течению, на правом берегу, там, где в Ингоду впадал ручей Завитинский, выстроили заимку с избой, амбаром да скотным двором, где стали заниматься разведением скота и распахивать целину для пашни. У нерчинского начальства пан атаман числился под номером, а сопровождающие его люди никак не числились, поскольку были его собственностью. Вскоре после прибытия в здешние места он, заплатив калым, купил у кочевавшего в низовьях Онона и Ингоды бурятского рода двух молодых девушек и женил на одной Фёдора Бурдинского, а на другой – Павла Блохина. Именно от таких браков начали рождаться дети с примесью азиатской крови, которых с тех пор зовут гуранами. В 1703 году у Фёдора Бурдинского родился сын Пётр, а у Павла Блохина через год – сын Андрей. Их же братья Фрол Бурдинский и Иван Блохин остались бобылями», – отрывок из работы Виталия Бурдинского под названием «Бурдинские в истории Забайкалья и Дальнего Востока». Пана потом вернули в столицу, а крестьян оставили. Так появилась в Красноярово «веточка» Блохиных и Бурдинских. Хотя есть ещё Бурдинские и из Белоруссии, что появились тут позже и основали деревню Завитая, которой сейчас уже нет. «А осенью 1795 года на место размещения заимок в пади Завитинской были пригнаны семьи четырёх сыновей белорусского крестьянина Митрофана Бурдинского: Сафрона, Никона, Харитона и Мирона, которые после второго раздела Польши оказались российскими подданными и стали крепостными какого-то минского помещика», – пишет в своей книге В.Г. Бурдинский.

Дом дяди Прони

Первое сентября в предвечернее время Красноярово встретило тишиной. Движение наблюдалось только на центральной улице, хотя и движением происходящее не назовёшь: на видавший виды «Беларусь», обращённый телегой к старому бревенчатому дому без окон, мужики грузили доски и брёвна. Пояснили: «Дяди Пронин дом разбираем». С трудом выяснили, что дядя Проня, завершивший свой земной путь, – это Прокопий Александрович Косяков. Присмотревшись, подумала, что дом, сложенный из толстенных сосновых брёвен, мужикам придётся растаскивать по брёвнам трактором. На века предки строили и не думали, что потомству придётся бежать из деревни в поисках лучшей доли.

«Что тут у нас? Школы нет, была начальная, теперь в интернат ребятишек возят. Есть клуб, библиотека, ФАП. На всю деревню четыре трактора наберётся, чтобы сено косить, да и держат скота немногие, семей пять примерно. Работы нет. На железной дороге из деревни только двое работают, вот и посудите, как живём. Выживаем. А собирались нам школу строить даже со спортзалом, вон, от стройки ещё осталась память», – слушаю 46-летнего Сергея Косякова. Он работает на «железке» и ещё держит хозяйство. Дочки подросли и в деревне не остались. Косяковых в Красноярово немало, а ещё живы фамилии основателей – Бурдинских и Блохиных.

Есть и Поповы, с ними и беседуем. «Может, и жили бы дети здесь, да как без работы и без школы? Хорошо хоть фельдшер есть хороший – Светлана Владимировна Косякова. Она в любое время на вызов придёт. Собираемся вместе раз в месяц в клубе, когда пенсию привозят, поговорим да повидаемся. Недавно нам стелу в память о фронтовиках сделали, а то никакого памятного места не было. Теперь вот о восстановлении часовни разговор идёт», – слушаю рассказ Татьяны Поповой, что родилась в Красноярово и уже шесть десятков лет здесь. В девичестве Татьяна Георгиевна носила фамилию Телюшева, а попало это «семечко» в Красноярово в голодные тридцатые годы с Тамбовщины. Дед Татьяны Тимофей ребёнком тогда с матерью сюда добирался. С пятерыми детьми с Тамбовщины в Забайкалье ехала вдова инвалида Первой мировой. Родители Татьяны Нина Сергеевна и Георгий Тимофеевич в Красноярово в колхозе работали, тут и похоронены.

Святое дело

Для супруга Сергея Васильевича память о фронтовиках – дело святое. Отец Василий Игнатьевич ушёл на фронт в 43-м, потом пришла в семью похоронка, да обыграл солдат смертушку, вернулся в 1944 году домой. Комиссовали по ранению. «Василий Игнатьевич Попов из с. Красноярово в армии был в ранге гвардии рядового, служил в 54-м стрелковом полку 19-й Гвардейской стрелковой дивизии. Был ранен. Награждён орденами Славы 3-й степени и Отечественной войны 1-й степени, медалями Жукова, «За победу над Германией». Умер в 2003 г.», – читаю в летописи села Размахнино.

«Война забрала моего деда: он на Дону погиб в 1942 году. Тюменцев Владимир, он из забайкальских казаков был. Не вернулся и дядя, брат отца Попов Кузьма Игнатьевич», – рассказывает Сергей Васильевич. Он все годы трудился в колхозе – тракторист, комбайнёр, бригадир, звеньевой. В трудные годы руководил арендной бригадой. «Ферма у нас была, табун лошадей, 7 отар, пропашное звено, кукурузу сеяли, сенаж. Теперь дома, хозяйство три года назад держать не стали. Здоровье не то», – даёт краткую характеристику мой собеседник.

Три дочки, сын, шестеро внуков – главное богатство. Они рады, что не остались в Красноярово дети, но всегда ждут их в гости. Дети и внуки не забывают: с картошкой помочь или дом утеплить – это обязательно.

Большие печали и маленькие радости

В центре села единственный объект инфраструктуры – это здание, в котором располагаются клуб, библиотека и ФАП. Рядом неоконченная стройка школы и высоченные качели, сваренные на совесть. Дело рук сельского агронома, а позже заведующего клубом Геннадия Машукова. Четыре года назад он передал своё дело Ларисе Косяковой, вот с ней и беседуем. Лариса из тех, что в девичестве носила фамилию основателей – Блохина. До работы в ДК была гидронаблюдателем на Ингоде, и вдруг такое предложение. Подумала и согласилась, работы в селе никакой, а тут всё-таки копеечка. «Конечно, здесь с людьми работать надо и учиться. Районный отдел культуры семинары проводит для обучения. Больших праздников проводить не получалось пока, на 8 Марта был концерт, из Шилки артистов приглашали. К 9 Мая тружеников тыла поздравили, у нас их всего двое: в Красноярово Елена Герасимовна Попова и на Солонцовской ферме Хандама Цыренжапова», – делится Лариса.

В вечерний час беседуем дома, она только прибрала скотину с выпаса. «Хозяйство держим пока, но трудно, что выпаса нет, земли все оформлены, в деревне всего два приличных хозяйства остались, где примерно по 20 голов держат», – рассказывает моя собеседница. Оно и понятно, проживающих по прописке в Красноярово всего 125 человек. Сравнительные цифры объясняют происходящие перемены: в 1923 году тут проживало 573 человека, по переписи 2002 года – 320. Большой отток, конечно, дали закрытие детского сада и начальной школы. Радости за последнее время – это появление памятника, детской площадки и водокачки.

«Приезжал к нам глава района, задали ему вопрос о памятнике, и он быстро решился. В прошлом году открыли», – поясняет моя собеседница. Для неё и супруга Виктора памятник – личная память, хотя бы потому, что два деда Ларисы – Пётр Григорьевич Блохин и Василий Перфильевич Мордовин – участники войны с Японией. А ещё живут супруги в доме, который когда-то принадлежал деду Виктора, фронтовику Анатолию Фёдоровичу Косякову.

Уезжать Косяковы пока не собираются, гараж строят для машины, которую родителям дочка подарила. Старшая Ольга – врач-неонатолог районной больницы. Сразу подумала: интернат не помешал хорошо окончить школу и поступить в медицинскую академию. Сын Альберт тоже уже самостоятельный, работает на железной дороге, а младший Николай – студент политехнического колледжа. Фото делаем под окнами веранды, где распускаются георгины. И не жаловались сильно Поповы, а в глазах печаль. Что там впереди на родине предков?

Надёжная медицина

Фельдшера Светлану Косякову тоже дома застали. Она в Красноярово уже 30 лет работает. «Я в Размахнино акушеркой начинала, потом меня сюда направили, тогда в деревне под 300 человек было, за год бывало 15 новорождённых. Сейчас за последние три года двое малышей появилось в Красноярово и двое на Солонцовской ферме. Уезжают молодые, потому что ни детского сада, ни школы. Купить дом за материнский капитал теперь даже в Первомайском можно. Конечно, жалко деревню, что пустеет», – слушаю мою собеседницу.

На свою участь Светлана Владимировна не сетовала. В отпусках в селе сильно не побудешь. Отменить экстренный вызов совесть не позволит. Теперь вот раз в неделю обслуживает Байцетуй, что почти в сорока километрах. «Езжу раз в неделю, там фельдшер уехала, не хотела, чтобы ребёнок в интернате учился. В Галкино 7 лет фельдшера не было, теперь по программе появился. С трудом едут молодые в село, на моё место вряд ли охотники найдутся. Одна из причин дефицита фельдшеров в деревне – это ещё и маленькая зарплата. У меня почти 40 лет стажа, категория, работаю в двух сёлах, а на руки в месяц 23 тысячи выходит», – пояснила Светлана. Так что теперь ей придётся осваивать компьютер и вписываться в рамки сегодняшних требований. «Компьютер привезли, а интернета нет. Сейчас техника в ремонте, но всё равно учиться придётся», – поясняет фельдшер.

Продолжателей её дела в семье нет: дочки Лена и Оля окончили железнодорожный и политехнический колледжи. Идти в медицину не решились. А родители, что привыкли жить на земле, так и держатся в маленьком Красноярово. Держатся крепко: в по-хозяйски обустроенном и утопающем в осенних цветах дворе порядок, отличающий семьи, где лад и согласие. Так и живут: супруг на заслуженном отдыхе, а она людей лечит.

На контрасте

В день приезда гостем Светланы Владимировны была предприниматель Маня Акоповна Казаян. Из союзной тогда Армении муж Мани приехал в Забайкалье в восьмидесятых, чтобы строить дома, а она в девяностых занялась предпринимательством. Открыла магазины в нескольких сёлах, и получалось зарабатывать. Про сегодняшний день сказала коротко: «Закрываюсь и передаю всё детям. Конкуренция, да и невозможно в селе даже продавца найти при нынешней безработице». Разговор поневоле переходит в самое «больное» русло – распространённое желание людей не работать даже на личном подворье, запустение забайкальских полей и сенокосов. Маня сравнивает жизнь на своей родине и в Забайкалье, она родом из сельской местности: «В Армении в нашем селе все стараются, у всех хозяйство большое. Земля не зарастает, всё садят, фермеров много. Хорошо живут, но и света белого не видят, всегда в работе».

Конечно, просторы бывшей союзной республики с забайкальскими не сравнить, но в очередной раз обидно, что нет в наших сёлах того сдвига, который вселял бы людям оптимизм. А Маня рассказывает о том, что она седьмой ребёнок в большой семье и что родители-трудяги прожили только по 70 лет. «В 1946 году в семье родились первые близнецы – мальчик и девочка, мама жарила зерно, жевала и давала новорождённым. Выжили, им сейчас по 75 лет, – рассказывает моя собеседница и неожиданно добавляет: – А ведь хорошо мы все вместе жили, кому надо было нас так разделить, чтобы появились границы с Грузией или Украиной?»

P.S. Уезжая из Красноярово, сделали фото на фоне клонившегося к закату солнца. Природная красота сразу же на миг затмила все печали и в очередной раз заставила удивиться. Нет, не зря Бурдинские да Блохины тут свои избы ставили, да и название селу дали от слова «красный», что значит «красивый».