В 1985 году после реставрации в Чите был открыт Музей декабристов. Работы по восстановлению древнейшего памятника архитектуры возглавил Андрей Васильевич Сущих, в то время главный инженер городского ремстройтреста. 28 июля он отмечает свой юбилей. Накануне дня рождения мы побеседовали с ним.
Мечтали о будущем
– Вы из тех, кого называют «дети войны». Поколение, которому досталось пережить очень трудные времена. Что вспоминается в день 80-летия?
– В повседневных делах куда-то спешим, торопимся, тонем в бытовой суете, некогда остановиться, оглянуться. И всё-таки наступает момент осмысления прожитых лет. Может быть, для того и существуют юбилеи. А вспомнить, конечно же, есть что. У каждого из нас, родившихся в предвоенные и военные годы, детство было во многом схожим. Проводы отцов на войну, матери, плачущие в подушку по ночам, похоронки, полуголодное существование. Правда, отца я не помню. Мне не исполнилось и пяти месяцев, когда папа, прощаясь с семьёй, обнял детей, поцеловал меня в люльке, качающейся на крючке, вбитом в потолок, и ушёл. А уже в декабре того же года погиб. В присланном документе значилось: пропал без вести. Позже стало известно: попал под бомбёжку в районе Сталинграда. Подрастая, я видел и понимал, как, надеясь на чудо, ждала его мама. Оставшись с шестью малолетними детьми на руках, она буквально надрывалась в поисках куска хлеба для ребят. Но и мы рано взрослели. Садили в большом огороде картошку, репу, ходили в поле в поисках луковиц саранок, мангыра, щавеля, пасли тощую коровёнку. Почему-то очень запомнилась пареная репа на столе, которая заменяла хлеб. Наконец, наступил май победного 45-го. Из 312 ушедших на войну из Доронинска, не вернулись 156. Осень 1945 года выдала хороший урожай пшеницы на радость всем изголодавшимся сельчанам. Впервые за последние годы устроили народное гуляние. Вспоминали погибших, радовались Победе, мечтали о счастливом мирном будущем. В центре села стоит памятник тем, кто остался на полях брани. Их имена высечены на бетонных стенах мемориала. В День Победы около него собираются от мала до велика на митинги.
Строили космодром
– Вы родились в селе Доронинском Улётовского района, получившем широкую известность в годы Гражданской войны в Забайкалье. Пятеро братьев Сущих, а среди них – ваш родной дед, были руководителями знаменитого Ингодинского восстания…
– Да, так и было. Мой дед Данила со своими братьями возглавили подпольную большевистскую организацию, поднявшую восстание в Доронинском. Но мятеж был жестоко подавлен. И все братья приняли героическую смерть. В 1930 году в Доронинском был организован колхоз. Первыми председателями его были сыновья Амоса, одного из погибших братьев Сущих: сначала Михаил, затем Егор Амосович. Последний вывел колхоз в «миллионеры». В домах появился достаток. Самому колхозу было присвоено имя братьев Сущих и Бургуловых. Ну а нам, подрастающим, всё-таки надо было не только учиться, но и зарабатывать на хлеб. Вместе со взрослыми трудился в колхозе. Чтобы как-то облегчить нужду в семье, по окончании 7-го классов приехал в Читу, поступил в строительный техникум.
– Как сложилась ваша производственная деятельность?
– Перед самой защитой диплома в строительном техникуме из нескольких студентов-выпускников была сформирована группа для отправки в Казахстан на строительство объектов Министерства обороны. Там уже вовсю строился космодром. Вернулся в Читу через несколько лет. С тех пор вся жизнь была посвящена строительной отрасли Забайкалья. В то время технических вузов и факультетов в Чите не было. Поэтому многие из моих бывших однокурсников получали высшее образование в других городах без отрыва от производства. Я, например, в Иркутске. Строили очень много жилья, школ, детсадов. При нашем участии на пустырях, окраинах, в пригородных лесах поднимались целые микрорайоны: КСК, Северный, посёлок ГРЭС вокруг гиганта забайкальской энергетики. Работы было, как говорят, выше головы. Мне довелось трудиться на стройках военного ведомства, подразделениях «Главчитастроя», «Читаремстроя». Я не вёл никаких дневников и записей, но когда прохожу мимо многоквартирных домов по улице Горького, вспоминаю: вот этот дом я строил, и этот, и другой. Бывший кинотеатр «Родина», гостиницы «Даурия» и «Забайкалье», где при капитальном ремонте требовалось выполнять особые требования к сохранению архитектурного облика фасадов… И ещё многое другое приходит в голову.
Реставрировали
– У каждого строителя есть свой объект, наиболее запомнившийся, который в его биографии стоит особняком.
– В начале 70-х я работал главным инженером Читинского горремстройтреста. Облисполкомом было принято решение отреставрировать заброшенную, разрушающуюся Михайло-Архангельскую церковь, или, как называют в народе, Церковь декабристов, с переводом её в новое качество – первый в стране Музей декабристов. Подобными работами должны заниматься специализированные реставрационные мастерские. Но из-за отсутствия таковых задачу поставили перед нашей организацией. Меня назначили начальником штаба стройки, освободив от других объектов. Это как раз то, что запомнилось на всю жизнь. Было очень трудно, много сомнений, появлялось даже неверие в свои силы. Мы привыкли иметь дело с кирпичом, железобетоном. А здесь предстояло работать с деревом. Да не просто работать, а думать, искать, творить. Ведь каждая деталь, конструкция имеет свой смысл, своё значение: рубленые стены, маленькие окна, безгвоздевой потолок «в разбежку», купола, кресты. Приходилось консультироваться в обществе охраны памятников, в госархиве Читинской области, со специалистами краеведческого музея, изучать акварельные рисунки декабриста Бестужева…
Цель стояла такая: восстановить здание в том виде, каковым оно было после постройки во второй половине XVIII века, или хотя бы таким, каким его видели декабристы. Но кроме восстановления внешнего облика и интерьеров, надо было «вписать» требования современности: свои нормативы выдала противопожарная служба. Устройство инженерных коммуникаций тоже вызвало определённые трудности, т.к. надо было максимально их замаскировать. Дошло дело и до крестов. Непростая конструкция. Есть определённые каноны, по которым они изготавливаются. Я и понятия не имел, как к ним подступиться, с чего начать. Пошёл в Воскресенскую церковь.
Отец Владимир (в то время), сам по образованию инженер-строитель, охотно беседовал со мной, показывал чертежи, схемы, иллюстрации. Как только смонтировали кресты, отец Владимир пришёл посмотреть и одобрил. Это была очередная наша маленькая победа. Именно тогда созрела уверенность в том, что мы сможем достойно завершить реконструкцию. Вообще, многое делали методом проб и ошибок. Однажды покрасили окна. Но, видимо, поторопились, и позже пришлось «снимать» вручную эту краску, тщательно счищая каждый миллиметр. Я благодарен судьбе за то, что мне довелось восстанавливать уникальнейший объект. Да что я?! Чем дольше мы работали, менялись наши рабочие: они проникались осознанием важности своей работы. Этого нельзя было не почувствовать. Менялось настроение. На лицах появилось какое-то одухотворение, просветление, серьёзность. Не надо было уговаривать задержаться вечерами или поработать в выходные дни. Мы имели дело с историей.
Галина КЛЕЙНОС