Поджигатели

Андрей Кириллов, Копунь (Забайкалье) – Сочи

Это история произошла в теперь уже далёком 1983 году в селе Копунь Шелопугинского района. Главными участниками были я, Андрей Кириллов, в то время учащийся 4-го класса копунской средней школы, и мой друг Витя Воробьёв. У нас обоих были «птичьи» прозвища: я – Гусь, Витя – Пудик (так звали воробышка из сказки Максима Горького «Воробьишко»). Некоторые фамилии я изменил из этических соображений.

С Витькой мы жили на одной улице – Зелёной, в соседних домах, «через забор». С нашей стороны забора была наша «ограда» (двор с передней стороны дома), со стороны Воробьёвых – огород. В то время, когда он не был засажен картошкой (да и наличие посадок не являлось большим препятствием), мы часто через этот забор «ходили» друг к другу в гости. Дружили мы с детского сада. Ходили в одну группу, хотя Витя был младше меня на год.

Чем занимаются друзья-мальчишки? Играют, фантазируют, мечтают. А иногда хулиганят. Чаще всего вполне безобидно. Например, жила на нашей улице женщина Марина. Пойдёт она вечером искать своих телят, чтобы загнать во двор, и при этом громко и протяжно зовёт: «Яша, Яша, Яша…» А мы с Витей лежим на лужайке под санями (на таких зароды привозили с покосов в село) и «откликаемся»: «Му-у-у…»

Одной из забав было взрывание медицинских ампул. Их в большом количестве можно было набрать на помойке около копунской амбулатории, туда их выкидывали по истечении срока годности, не заботясь о более надёжной утилизации. Взрывание ампулок происходило в каком-нибудь укромном месте. Разведёшь костёр, закинешь в него ампулку и спрячешься за камнем или деревом. Физика процесса относительно проста: жидкость в ампуле нагревается, закипает, и давление паров разрывает стеклянную оболочку. При этом, конечно, раздаётся резкий звук, хлопки достаточно громкие, следуют друг за другом. Для нас – «фейерверк», «салют»!

Если Вите удавалось достать патроны от отцовской мелкокалиберной винтовки, то в костёр подкидывали и их. Такие патроны мы «взрывали» порой и более опасным способом. Положишь патрончик на большой булыжник, а сверху прихлопнешь с силой другим. Бух!!! Хорошо, что всё заканчивалось благополучно…

А теперь обещанная история.

Однажды майским утром шли мы с Витей в школу, по пути встретили нашего приятеля Вову Блинова и давай обсуждать, как после уроков «поможем» копунской амбулатории в утилизации ампул с жидким содержимым. Владимир по каким-то причинам решил в «пиротехническом шоу» не участвовать. Но знал время и место сбора. К слову сказать, спустя годы он стал человеком, известным в забайкальских криминальных кругах, и на бандитско-милицейском языке даже именовался Колобком.

В качестве укромного места выбрали совхозное овощехранилище. Копунь – довольно большое село, протянулось вдоль трассы километра на четыре. Мы жили в районе, именуемом РТС. Там-то, метрах в 100 от жилых домов, у подножия сопки Воструха, и находилось овощехранилище – большой длинный погреб (могу ошибаться за давностью лет, но, кажется, метров 50 в длину), над землёй возвышалась только двускатная крыша. Хранилище было разделено на две половины, одна из которых была заброшена и постепенно разрушалась. У входа в эту часть, «отвернутую» от села, к тому же закрытую с боков земляными насыпями, мы и собирались разжечь костёр.

После школы запаслись ампулками и пошли на место «пиротехнических утех». Всё это было нам не впервой, поэтому происходило вполне обыденно.

Надо сказать, что овощехранилище – строение капитальное, ведь овощи там должны спокойно переносить наши забайкальские зимы. Выстроено оно было из дерева, а портал (вход) был выполнен из двух слоёв толстых досок, проложенных утеплителем – чем-то вроде ваты, но не минеральной, а чуть ли не из старых ватных телогреек или матрацев. Сейчас это кажется странным. Неужели нельзя было использовать что-то более пожаробезопасное?!

О чём думал Витька, не знаю, но после того, как ампулки закончились, и можно было пойти домой, он взял из костра головёшку и сунул её между рядами досок в эту самую вату! Она, конечно, затлела (зашаяла, как у нас говорят). Я начал тушить. Воду с собой не взяли, и поблизости её не было. Помню, что тушил палкой, просовывая её между слоями досок. А надо было все эти тлеющие шматки просто выдернуть наружу и затоптать на земле…

Казалось, что вата тлеть перестала. Мы погасили костёр, пришли домой и занялись ремонтом моего велосипеда «Уралец». У Вити в то время такого не было, и мой велик, по сути, был для нас общим. В чём состояла суть ремонта, не помню, но производили мы его во дворе Витиного дома. Были очень увлечены процессом и особо ничего вокруг не замечали.

Неожиданно нас окликнул соседский парень Ваня Полежаев, он куда-то сильно спешил и остановился только на чуток, удивлённый нашим спокойствием: «Эй, а вы чего? Гляньте-ка на Воструху!»

…Огромный столб дыма поднимался над овощехранилищем!

Трудно передать чувство, которое мы испытали в тот момент. Иван побежал дальше, а мы… Шок, страх, ужас и прочее в этом «коктейле», видимо, лишили нас способности рассуждать и поступать адекватно. Мы зашли в квартиру Вити и стали… играть в солдатиков. У каждого мальчишки тех времён были такие наборы на тему Гражданской, Великой Отечественной войн и др. Это была, конечно, паника, выразившаяся в такой форме.

Сколько прошло времени, трудно сказать. Но вдруг в квартиру ввалилась компания пацанов – человек пять с Вовкой Блиновым. Предводительствовал «группой задержания» Вова Ларин, он был на два-три года старше и считался авторитетом. Понятно, что сдал нас Блинов, и «конвой» пришёл, чтобы отвести виновников к месту преступления.

Шли мы с Витькой как на заклание. А на пожаре, понятно, – всё село: кто пожар ликвидирует (в том числе и мой отец), а кто – просто зевака. Работала пара пожарных машин. Стоял милицейский уазик из района.

Тут почему-то доставившие нас конвоиры решили пожалеть: бегите, мол. Мы сдуру побежали. Увидели нас, конечно, и ребята стали кричать, чтобы возвращались. Тут уж деваться некуда, предстали мы перед родной советской милицией.

Допрашивали нас по отдельности. Я не запирался: «Да, идея моя. Да, спички для костра взял я». Ларин всё крутился рядом и нашёптывал мне, чтобы не забыл сказать, что это он организовал наше задержание и успешную доставку на допрос.

Пожар потушили. Эксплуатируемая часть хранилища практически не пострадала, поэтому материальный ущерб был небольшой. Дали нашим родителям штраф рублей по пятьдесят. Нас же даже на учёт в детскую комнату милиции не поставили.

Дружба наша с Витькой после этого случая приутихла. Тем более что вскоре Воробьёвы переехали в другой район Копуни, и мы уже не были соседями. Некоторое время в классе меня называли Поджигателем. Отложилось в памяти, что в первый раз такое прозвище дала мне Наташа Лагина. Но постепенно всё успокоилось и забылось.

Сейчас, спустя почти четыре десятка лет, даже в Копуни, наверное, мало кто помнит об этом событии, а уж тем более детали и «действующих лиц».

Передаю большой привет своим друзьям детства, учителям, одноклассникам и всем землякам-копунцам…